Он повернулся к Кэти:

— Ваши тоже?

Замявшись, она ответила:

— Ну, они всегда хотели как лучше…

«Не очень впечатляюще, зато правда», — подумала она.

— Вы общаетесь с ними?

— Они погибли в аварии, когда мне было девятнадцать.

Глаза Алекса расширились.

— Мне очень жаль это слышать.

— Да, мне было тяжело.

— А братья, сестры?

— Не было, — сказала она, отворачиваясь к воде. — Я одна.

Несколько минут спустя Алекс помог детям смотать бечевки, и они, подхватив змеев, пошли к мангалу. Угли еще не прогорели, и Алекс успел вымыть детские доски для серфинга и вытряхнуть песок из полотенец. Он начал носить вещи к джипу и укладывать в багажник. Вскоре остались только одеяло и четыре стула. Дети расставили стулья на одеяле кружком, а Алекс вручил им длинные шампуры и пакет пастилы. Джош, сгоравший от нетерпения, разорвал пакет, просыпав несколько пастилок.

По примеру детей Кэти нанизала три кусочка пастилы на шампур, и все четверо встали у мангала, поворачивая пастилу над углями и глядя, как пухлые сладкие ломтики становятся золотистыми. Кэти по неопытности опустила свои слишком низко, и две пастилки загорелись, но Алекс тут же задул пламя.

Потом он помог детям намазать шоколад на печенье, положить сверху теплую пастилу и накрыть другим печеньем. Лакомство получилось липким, сладким и настолько вкусным, что Кэти подумала: «В жизни такого не ела».

Она сидела между детьми. Шоколад из крошащегося сладкого сандвича размазался у Алекса по губам, и когда он попытался утереться, стало еще смешнее. Дети покатывались от хохота, Кэти тоже не удержалась от смеха, охваченная неожиданной надеждой. Несмотря на пережитую трагедию, они остались счастливой любящей семьей. Сегодняшний день для них был обычным выходным, это для нее стало небольшим откровением, что вообще можно вот так отдыхать. И в ней затеплилась слабая надежда, что, может быть, и ей суждено когда-нибудь испытать подобное счастье.

— А что было потом?

Они с Джо сидели за столом в ярко-желтой кухне, освещенной лишь лампочкой над плитой. Вскоре после возвращения Кэти к ней заглянула Джо с каплями краски в волосах. Кэти сварила кофе, и сейчас на столе стояли две кружки.

— Ничего. Доели сладкие сандвичи, последний разок прошлись по пляжу, сели в машину и поехали домой.

— Он проводил тебя до двери?

— Да.

— Ты пригласила его к себе?

— Ему нужно было отвезти детей.

— Ты поцеловала его на прощание?

— Конечно, нет!

— Почему?

— Ты что, не слушала? Он ездил с детьми на пляж и захватил меня! Это же не свидание.

Джо подняла свою кружку:

— А здорово похоже!

— Это был семейный выходной.

Джо подумала:

— По-моему, вы много говорили друг с другом.

Кэти откинулась на стуле:

— А по-моему, тебе просто хочется, чтобы это было свидание.

— С какой стати мне этого хотеть?

— Не знаю, но с самого нашего знакомства ты то и дело наводишь разговор на Алекса, как будто пытаешься… сделать все, чтобы я его заметила.

Джо круговым движением взболтала содержимое кружки и поставила ее на стол.

— А ты его заметила?

Кэти всплеснула руками:

— Видишь? Вот о чем я говорю.

Джо засмеялась и покачала головой.

— Ладно. Как тебе такое объяснение: большой опыт работы с людьми обострил мою интуицию и постепенно я научилась ей доверять. Мы обе знаем, Алекс — прекрасный человек, а при знакомстве с тобой у меня возникло такое же ощущение. Я тебя максимум дразню. Я же не тащила тебя в магазин и не знакомила с владельцем! Когда он пригласил тебя на пляж, меня, между прочим, рядом не было, а ведь ты охотно приняла предложение.

— Об этом просила Кристен…

— Знаю, ты говорила, — шевельнула бровью Джо. — Только поэтому ты и поехала.

— Что у тебя за привычка все выворачивать наизнанку! — недовольно сказала Кэти.

Джо снова засмеялась:

— А ты не думала, что я просто завидую? Не из-за Алекса, а тому, что ты провела выходной на пляже, а я с утра до вечера крашу уже второй день подряд! Никогда больше не возьму в руки малярный валик, на всю жизнь накрасилась! Руки и плечи как отшибленные.

Кэти встала, налила себе кофе и показала ковшик Джо:

— Еще?

— Нет, спасибо. Мне скоро ложиться, а после кофе я не засну. А вот китайской еды закажу. Тебе взять?

— Я не голодная, — отказалась Кэти. — Я сегодня и так переела.

— Ничего, тебе можно. Ага, ты загорела. Тебе идет. Правда, от загара появляются морщины…

Кэти фыркнула смехом:

— Вот спасибо!

— А для чего еще нужны подруги! — Джо встала и сладко потянулась, как кошечка. — Слушай, я вчера отлично провела время. Правда, утром настала суровая расплата…

— Да, хорошо посидели, — согласилась Кэти.

Сделав пару шагов, Джо обернулась:

— Слушай, забыла спросить, ты велосипед-то оставишь?

— Да.

Джо подумала:

— Молодец.

— Почему?

— Мне интуитивно кажется — ты не должна его возвращать. Тебе он нужен, Алекс тебе его отдает. Почему же тебе на нем не поездить? — Джо слегка развела руками. — Твоя проблема в том, что ты иногда видишь в происходящем слишком глубокий смысл.

— Как и одна моя подруга, которая обожает руководить людьми.

— Ты действительно меня такой считаешь?

Кэти подумала:

— Ну, немного.

Джо улыбнулась:

— Какой у тебя график на эту неделю? Много работаешь?

Кэти кивнула:

— Шесть вечеров и три дня.

Джо сделала гримасу:

— Бе!

— Нормально! Мне нужны деньги, а к нагрузке я привыкла.

— Да и выходные хорошо провела.

— Да, — ответила Кэти после паузы. — Хорошо.

Несколько дней прошли без заметных событий и оттого показались Алексу бесконечными. Он не говорил с Кэти с воскресенья, когда высадил ее у коттеджа. Он знал, что она много работает на этой неделе, но несколько раз выходил из магазина и смотрел на дорогу, ощущая смутное разочарование оттого, что не видит Кэти.

Это погубило едва зародившуюся иллюзию о его нечеловеческом обаянии — дескать, теперь девушка не удержится и непременно заглянет. Но Алекса удивляло собственное юношеское нетерпение и желание снова увидеть Кэти, пусть она к нему и равнодушна. Мысленно он рисовал ее такой, как на пляже: каштановые волосы, которые треплет бриз, тонкие правильные черты лица, глаза, менявшие цвет всякий раз, как он смотрел в них. Он вспоминал, как она понемногу расслабилась, оттаяла, и думал, что выходной на пляже заставил ее на время забыть привычную настороженность.

Алекса занимало не только прошлое Кэти, но и все, чего он о ней не знал. Он пытался представить, какую музыку она любит, о чем думает, проснувшись поутру, ходила ли хоть раз на бейсбол. Он гадал, спит она на спине или на боку и что предпочитает — душ или ванну. Чем больше он думал, тем мучительнее становилось любопытство.

Он хотел, чтобы Кэти доверилась ему и рассказала о прошлом, — не потому, что питал иллюзорную надежду спасти ее или чувствовал, что ее надо спасать. Просто признание прошлого открывает дверь в будущее. Это возможность откровенного разговора.

К четвергу он решил к ней съездить и даже взял однажды ключи от машины, но удержался, не зная, как объяснит свое появление у коттеджа. Да и о ее реакции можно было только гадать. Улыбнется? Или снова встревожится? Пригласит в дом или попросит уехать? Не в силах предсказать развитие событий, он в конце концов счел за лучшее положить ключи на место.

Дело было сложное и деликатное. Но Алекс напомнил себе, что Кэти с самого начала была таинственной незнакомкой.

Вскоре Кэти убедилась, что велосипед — настоящее спасение. Она не только успевала съездить домой между сменами в те дни, когда работала днем и вечером, но и впервые получила возможность толком посмотреть город, чем и занялась. Во вторник она побывала в паре сувенирных лавок, полюбовалась акварельными морскими пейзажами в местной галерее и просто покаталась по улицам, рассматривая изящные портики и широкие закругленные ступени исторических зданий. В среду она зашла в библиотеку и, пару часов побродив между стеллажей, рассматривая корешки, наполнила велосипедные корзины книгами, которые ее заинтересовали.