Постоянная смена работы и переезды заставляли ее быть бдительной. Всего через четыре дня по дороге на работу она заметила стоящую машину, в которой чудилась какая-то странность. Эрин остановилась.

Даже сейчас она не знала, каким образом сразу все поняла. Может, потому, что дорогая машина в плохоньком квартале сверкала, отражая яркое утреннее солнце. Или потому, что заметила движение на водительском сиденье. Мотор не работал, и Эрин безотчетно удивилась, с какой стати человек сидит в холодной машине. Ждет кого-то, что ли? Или следит за кем-то…

«Кевин».

Она поняла это со странной уверенностью и попятилась за угол, молясь, чтобы он не взглянул в зеркало. Чтобы не увидел ее. Отойдя достаточно, Эрин бегом кинулась в мотель, слыша только оглушительный стук своего сердца. Она не бегала уже четыре года, но после долгих смен мышцы ног успели окрепнуть. Эрин, не останавливаясь, пробежала несколько кварталов, то и дело оглядываясь. Кевин не появлялся.

Неважно. Он знает, где она. Он знает, где она работает. Он узнает, что она не вышла на работу. Найти, где она живет, — вопрос нескольких часов.

В номере Эрин сгребла вещи в сумку, выскочила за дверь и пошла к автобусной станции, но спохватилась, что идти туда не меньше часа. Так рисковать она не могла. Именно туда Кевин поедет первым делом, когда поймет, что она снова сбежала. Эрин вернулась в мотель и попросила служащего с ресепшена вызвать ей такси. Машина приехала через десять минут — самые долгие десять минут в ее жизни.

На автобусной станции Эрин лихорадочно пробежала расписание и выбрала рейсовый автобус до Нью-Йорка, который отходил через полчаса. До начала посадки она пряталась в дамской комнате, а в салоне низко пригнулась. Доехав до Нью-Йорка, она снова изучила расписание и купила билет до Омахи.

Вечером она вышла из автобуса где-то в штате Огайо. Переночевав в терминале, утром она пошла на стоянку грузовиков и договорилась с водителем, который вез строительные материалы в Уилмингтон, Северная Каролина.

Через несколько дней, продав украшения, она пешком дошла до Саутпорта и сняла коттедж. Когда она заплатила за первый месяц, у нее не осталось денег на еду.

В середине июня Кэти, собираясь домой после напряженной вечерней смены, заметила у входа в ресторан знакомую фигуру.

— Привет, — помахала Джо из-под фонаря, где Кэти пристегивала свой велосипед.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась Кэти, обняв подругу. Ей ни разу не приходилось встречать Джо в городе, и видеть соседку вне привычной обстановки казалось странно.

— Пришла тебя проведать. Где тебя носит в последнее время?

— Могу задать тебе тот же вопрос.

— Я достаточно давно живу на свете, чтобы понять, что ты встречаешься с Алексом. — Джо подмигнула: — Как настоящий друг, я предпочла не лезть, рассудив, что вам хочется побыть вдвоем.

Кэти покраснела:

— Как ты узнала, что я здесь?

— Я не знала, но в твоем коттедже темно, вот я и попытала удачу. — Джо пожала плечами и показала через плечо. — Ты занята? Не хочешь бокал вина на дорожку? — Увидев, что Кэти колеблется, она продолжала: — Время позднее, поэтому только по одной, и все. Потом поедешь спать.

— Ну ладно, но только по одной, — согласилась Кэти.

Они вошли в паб, излюбленное местными заведение, — отделанный темными деревянными панелями, испещренными шрамами от многолетней службы, с длинным зеркалом за стойкой. В пабе оказалось почти пусто, заняты были всего несколько столиков. Подруги присели в дальнем углу. Официантов в пабе не было, поэтому Кэти взяла в баре два бокала вина и принесла на стол.

— Спасибо, — сказала Джо, взяв свой бокал. — В следующий раз плачу я. — Она откинулась на спинку стула: — Значит, вы с Алексом это самое?

— Неужели тебе хочется это обсуждать? — спросила Кэти.

— Ну, раз уж моя личная жизнь в глубоком загоне, надо же мне хоть опосредованно переживать любовные страсти. Вроде бы у вас все хорошо. На прошлой неделе он приезжал сколько — два, три раза? А на позапрошлой?

«Вообще-то чаще», — подумала Кэти.

— Ну, примерно.

Джо поворачивала бокал за ножку.

— Так-так.

— Что «так-так»?

— Можно подумать, у вас все серьезно, — шевельнула бровью Джо.

— Нам еще нужно получше узнать друг друга, — осторожно сказала Кэти, не совсем понимая, куда клонит Джо.

— Так начинается каждый роман. Ты нравишься ему, он — тебе, и завязывается любовная история.

— Так ты для этого приехала? — Кэти с трудом скрыла разочарование. — Подробности узнать?

— Не все, только самые сочные.

Кэти возмущенно округлила глаза:

— А давай лучше о тебе поговорим?

— Зачем? Ты что, по депрессии соскучилась?

— Когда у тебя в последний раз был кавалер?

— Мужчина или просто кавалер?

— Мужчина.

Джо задумалась:

— Ну, уже пару лет назад.

— А что так?

Джо окунула в вино палец и провела по краю бокала, заставив его петь. Потом подняла глаза.

— Хорошего мужчину трудно найти, — печально сказала она. — Не все такие везучие, как ты.

Кэти не знала, что отвечать, поэтому просто тронула Джо за руку.

— Слушай, что происходит? — мягко спросила она. — О чем ты хотела поговорить?

Джо оглядела полупустой бар, словно в поисках источника вдохновения.

— Тебе случалось когда-нибудь сидеть и гадать, твой ли это суженый, или думать, что где-то трава зеленее и ты достойна большего?

— По-моему, каждая об этом думает, — ответила Кэти с возрастающим любопытством.

— Девчонкой я воображала, что я добрая принцесса, которая всегда поступает правильно и помогает хорошим людям, чтобы они жили потом счастливо до конца дней.

Кэти кивнула, вспомнив, как в детстве фантазировала о том же. Она по-прежнему не понимала, к чему ведет Джо, поэтому промолчала.

— Наверное, поэтому я выбрала свою работу. Вначале просто хотелось помогать. Я видела, как страдают люди, потеряв любимого — родителя, ребенка, друга, — и мое сердце переполнялось сочувствием. Я делала все, чтобы им стало легче, но вскоре поняла, что только это я и могу. Человек, переживший трагедию, сам должен захотеть жить дальше. Первый шаг, искра желания должна исходить из него. И когда это происходит, начинаются неожиданности.

Кэти глубоко вздохнула:

— Никак не уразумею, что ты пытаешься мне сказать.

Джо крутила бокал, наблюдая за маленьким вишневым водоворотом. Впервые ее тон стал серьезным.

— Я говорю о тебе и Алексе.

Кэти не могла скрыть удивления:

— О нас?

— Да, — кивнула Джо. — Он рассказывал тебе, как потерял жену? Как тяжело переживала горе вся семья?

Кэти вдруг стало неловко.

— Да.

— Ну, так ты будь с ними осторожна, — серьезно сказала Джо. — С каждым. Не разбей им сердца.

В наступившей тишине Кэти вспомнился их первый разговор. «Между вами что-то было?» — спросила она тогда у Джо. «Да, но не в этом смысле… — ответила Джо. — …Это было давно и неправда, и теперь у каждого своя жизнь».

Тогда Кэти предположила, что когда-то Джо и Алекс встречались, но теперь…

Разгадка поразила своей очевидностью. Психологом, о котором упоминал Алекс, который работал с детьми после смерти Карли и консультировал его самого, была, конечно же, Джо.

Кэти выпрямилась на стуле:

— Это ты работала с Алексом и детьми? Когда не стало Карли?

— Я бы не так сформулировала, — невозмутимо ответила Джо с профессиональными интонациями психолога-консультанта. — Я бы сказала, что все они… много для меня значат. И если ты не задумываешься о совместном будущем, остановись сейчас, пока не поздно.

У Кэти кровь прилила к щекам. Со стороны Джо все это выглядело крайне некорректным, даже бесцеремонным.

— Извини, но это все-таки не твое дело, — отрезала она.

Джо нехотя кивнула:

— Твоя правда, это не мое дело, я перехожу границы, но я знаю, что они нахлебались достаточно. Меньше всего я хочу, чтобы они привязались к женщине, у которой нет намерения оставаться в Саутпорте. Меня беспокоит, что твое прошлое может воскреснуть и ты уедешь, не думая, как сильно по тебе будут тосковать.