— Хорошая мысль, — согласился он. — Я не знал, что мы будем пить, поэтому на всякий случай привез совиньон белое и зинфандель. Что предпочитаете?

— Полагаюсь на ваш вкус, — ответила она.

В кухне она прислонилась к стойке, скрестив ноги, и смотрела, как Алекс ввинчивал штопор в пробку, волнуясь больше хозяйки. Несколькими быстрыми движениями он открыл бутылку совиньона. Кэти тут же подставила бокалы, сознавая, как близко они с Алексом стоят друг к другу.

— Надо было сразу сказать, как приехал, — вы очень красивы сегодня.

— Спасибо, — поблагодарила она.

Алекс налил вина, отставил бутылку и протянул бокал Кэти. От ее руки на Алекса повеяло приятным кокосовым запахом лосьона.

— Я думаю, в смысле надеюсь, вино вам понравится.

— О, я уверена, что да, — сказала она, поднимая бокал. — За нас, — добавила Кэти, коснувшись бокала Алекса, и сделала глоток. Она ощущала небывалое удовольствие от всего — от сознания собственной красоты, хорошего настроения, вкуса вина, аромата ежевичного соуса, от того, что Алекс не может отвести от нее глаз, трогательно стараясь как-то это скрыть.

— Хотите, посидим на террасе? — предложила она.

Алекс кивнул. Они заняли кресла-качалки. В посвежевшем воздухе дружно кричали цикады, приветствуя приближающуюся ночь.

Кэти смаковала вино, оставлявшее на языке приятный тянущий фруктовый вкус.

— Как сегодня Кристен и Джош?

— Хорошо, — заулыбался Алекс. — Я их в кино возил.

— В такую чудесную погоду?

 — Еще выберемся, в понедельник День памяти[3] .

— А магазин будет работать?

— Конечно, это один из самых напряженных дней в году. Всем хочется провести праздник у воды. Открыты будем, наверное, до часу.

— Я бы вас пожалела, но я тоже работаю.

— А мы снова нагрянем вам докучать!

— Вовсе вы мне не докучали. — Кэти поглядела на Алекса, держа бокал у щеки. — То есть дети мне не докучали. А вот вы, помнится, жаловались на качество обслуживания!

— Ну, я же желчный старик.

Кэти засмеялась и принялась качаться в кресле.

— В свободные часы я люблю сидеть здесь и читать. Тут так тихо, будто вокруг на много миль ни души.

— А тут действительно никого, настоящая глушь. Пять дней к вам на оленях добираться…

Она шутливо шлепнула его по плечу:

— Но-но! Я, между прочим, люблю этот домик!

— Еще бы его не любить! Он в лучшем состоянии, чем я думал. Здесь уютно.

— Уют только начался, — поправила Кэти. — Работы здесь непочатый край. Но лучше всего в нем то, что он мой, и никто его не отберет.

Тут пришла очередь Алексу поглядеть на нее из-за своего бокала. Кэти смотрела на гравийную дорожку посреди высокой травы.

— Что-то случилось? — осторожно спросил он.

Кэти ответила не сразу.

— Я рада, что вы приехали. Вы ведь меня даже не знаете.

— Я знаю вас достаточно хорошо.

Кэти опустила глаза.

— Вам кажется, что вы меня знаете, — прошептала она. — А ведь это не так.

Алекс чувствовал, что она боится говорить дальше. В тишине было слышно, как поскрипывает терраса под его качалкой.

— Давайте я расскажу вам то, что я, наверное, все-таки знаю, а вы скажете, прав я или нет. Годится?

Она кивнула, сжав губы. Алекс продолжал мягче:

— Я знаю, что вы умны, очаровательны, у вас доброе сердце. Когда захотите, вы умеете выглядеть красивее всех в Саутпорте. Вы независимы, обладаете хорошим чувством юмора, удивительно терпеливы с детьми. Вы совершенно справедливо полагаете, что я не знаю вашего прошлого, но это не столь уж важно, разве что сами захотите рассказать. Прошлое есть у всех, но ведь оно уже в прошлом. На пережитом можно научиться, но его нельзя изменить. Потом я не знал вас той, прежней. Я хочу узнать ближе ту, которую знаю сейчас.

На губах Кэти мелькнула улыбка:

— Как просто вы все изложили…

— Не вижу смысла усложнять.

Она медленно поворачивала бокал за ножку, подбирая слова.

— А если прошлое не осталось в прошлом? Если оно продолжается?

Алекс посмотрел на нее в упор:

— То есть — а вдруг он вас отыщет?

Кэти вздрогнула:

— Что вы сказали?

— Вы правильно расслышали. — Голос Алекса остался ровным, а тон — почти непринужденным. Этому учат в отделе расследований. — Я полагаю, вы были замужем… и, видимо, сейчас он пытается вас найти.

Кэти замерла с расширенными глазами. Ей вдруг стало душно и дурно. Она вскочила с кресла, расплескав остаток вина, и отступила на шаг, чувствуя, как кровь отлила от лица.

— Откуда вы столько обо мне знаете? Кто вам рассказал? — требовательно спросила она, лихорадочно думая. Не может он этого знать. Это невозможно. Она никому не говорила.

Разве что… Джо?

От этой мысли у Кэти перехватило дыхание. Она посмотрела на соседний коттедж. Ее соседка, ее подруга способна на предательство…

Алекс внимательно следил за Кэти. На ее лице появился страх, но он видел такое и раньше, много раз, и по опыту знал — наступил момент открыть карты, если они с Кэти хотят дальнейшего развития отношений.

— Мне никто не говорил, — заверил он. — Но по вашей реакции можно заключить, что я не ошибся. Не это важно, Кэти. Тогда я вас не знал. Если хотите рассказать о прошлом, я выслушаю и помогу всем, чем сумею, но выпытывать не стану. Не хотите делиться — тоже не страшно. Я же не знал ту Кэти. У вас должна быть веская причина хранить секрет, стало быть, я тоже не стану распространяться. Получится у нас с вами или не получится — не суть важно. Живите спокойно, придумайте любую историю, я подтвержу каждое ваше слово. Можете на меня рассчитывать.

Кэти, сконфуженная, испуганная и возмущенная, глядела на Алекса, жадно ловя каждое слово.

— Но как?..

— Я умею замечать то, чего не видят другие, — пояснил он. — Когда-то это было моей профессией. Вы не первая женщина в подобной ситуации.

Кэти смотрела на него, напряженно думая.

— Когда вы были в армии, — поняла она.

Он кивнул, глядя ей в глаза, потом поднялся с кресла и сделал к ней маленький шаг.

— Позволите налить вам еще вина?

Все еще в смятении, Кэти не ответила, но отдала свой бокал. Дверь в дом с коротким скрипом открылась и закрылась. Кэти осталась одна.

Она подошла к перилам. В голове царил хаос. Она боролась с инстинктивным желанием побросать в сумку самое необходимое, схватить свою жестянку из-под кофе и бежать из Саутпорта куда глаза глядят.

Но что потом? Если Алекс отгадал правду с одного взгляда, значит, и другие могут. Что, если они не проявят такой порядочности, как Алекс?

За спиной снова скрипнула дверь. Алекс вышел на террасу и остановился у перил рядом с Кэти, поставив перед ней бокал.

— Уже решили?

— Что?

— Бежать в неведомые дали при первой же возможности?

Она потрясенно повернулась к нему.

Алекс успокаивающе поднял руки:

— Ну а о чем еще вы могли думать? Я почему интересуюсь — очень есть хочется. Вы хоть до ужина не убегайте!

Спустя целую секунду Кэти поняла, что Алекс ее поддразнивает, и невольно улыбнулась, не в силах поверить, что может улыбаться после услышанного несколько минут назад.

— Отчего же, давайте поужинаем, — сказала она.

— А завтра?

Не отвечая, Кэти взяла свой бокал.

— Я хочу, чтобы вы объяснили, что меня выдало.

— Ну, это не что-то одно, это разные мелочи, — сказал он и перечислил то, что замечал. Помолчав, он добавил: — Большинство людей не сложат эти детали в единую картину.

Кэти внимательно рассматривала вино в бокале, заглядывая сверху.

— А вы сложили.

— По привычке. Это профессиональная деформация.

Она подумала.

— Значит, вы уже давно знаете. Или подозреваете.

— Да, — признался он.

— Поэтому вы никогда не расспрашивали меня о прошлом.

— Да.

— И все равно хотели куда-нибудь меня пригласить?

Его лицо осталось серьезным.

— Я захотел этого в тот момент, когда вы впервые зашли в магазин. Я ждал, когда вы будете готовы.