В коридоре, в грязном белье я нашёл колготы или штаны Светланы. «Это подойдёт», — подумал я тогда. Так же тихо вернулся в комнату, аккуратно продел эти штаны через прутья на спинке кровати и медленно опустил на шею Стандартного, он спал так, будто ждал меня, откинув голову назад. Я делал спокойно каждое своё действие, ровно дыша, смотря прямо, тогда я не испытывал ни капли страха, даже подумать не мог, что зайдёт Мануэль или Смуглый проснётся. Я натянул штаны или колготы на шее солдата, свободные концы намотал на руки, потянул, медленно, но прилагая все силы что у меня были. Пьяный ублюдок настолько нажрался, что не просыпался, даже когда мне казалось, что сейчас эти штаны порвутся, я напрягся так, что сжимая зубы чувствовал в них боль, болели пальцы, я даже, наверное, издал какие-то звуки, но не останавливался. Наконец-то он похоже проснулся и стал выплевывать вместо слов какое-то сопение, кашлял и пытался стянуть свою удавку, но было поздно, жизнь выходила из него, как из меня выходила моя детская доброта, Смуглый всё так же спал, Мануэль не приходил, мы будто остались вдвоём, и если какие-то боги есть, то сейчас они давали мне силы, чтобы завершись начатое.

Через время сопение прекратилось, а я пошёл свою комнату, по пути выкинув те колготы или штаны обратно в ящик для грязного белья.

Мануэль зашёл домой только под утро, немного пошумев в коридоре, он двинулся комнату где расположились солдаты, я же лежал в другой и не мог заснуть, в течение ночи во мне росла тревога и страх, которых вообще не было в первое время после моего поступка. Я думал, что меня раскроют сразу и в лучшем случае повесят, хотя, думал я, за убийство солдата не вешают, а делают что-то похуже. Но тут стала слышаться ругань на немецком, встав со своей кровати натянув тряпки, выполнявшие роль одежды на тело, я взъерошил волосы и держал глаза так, будто только что проснулся. Через мгновение стоя в проёме открытой двери, я мастерски изображал ничего не понимающего ребёнка. Мануэль что-то орал теперь уже на английском Смуглому, а тот похоже до сих пор был пьяным и мало что понимал.

— Кто приходил сюда? — Рявкнул Мануэль на меня, — кто ещё тут был, кроме них?

— Никого не было, — копируя непонимание Смуглого ответил я.

Мануэль дал Смуглому пощёчину, это немного привело его в себя, потом похоже ещё пару ударов подействовали совсем уж целительно, и на вместе с пониманием ситуации стал появляться испуг, а я всё так же стоял, смотря то на одного то на второго, Мануэль что-то орал, а Смуглый, похоже отнекивался, они примерно так и разговаривали несколько минут, пока Смуглый не кивнул на меня. Тут вот мне в грудь и ударил воображаемый разряд тока, наполнив каждую клетку моего тела зарядом страха.

— Он говорит, что ты его душил ночью, подумал, что ему снится и поэтому не вставал, — сказал Мануэль, — это ты?

— Как я его задушу? — Оживлённо, трясущимся голосом ответил я.

— Он говорит, что какой-то тряпкой.

— Что, рот ему заткнул? — Говорил я, сбиваясь, проглатывая слова.

— Нет, накинул сзади и душил.

— Я не понимаю, — почти заплакал я, по-настоящему, я уже думал, что моя жизнь подходит к концу, но какая бы она не была, мне не хотелось ещё её заканчивать.

Тут Мануэль подошёл ко мне, схватил за руку, и подтащил так, чтобы я стоял прямо перед Смуглым, вблизи его.

— Снимай одежду, кофту, майку, — сказал мне мой немецкоговорящий знакомый.

Я тут же повиновался и через секунду стоял с голым торсом, Мануэль же опять заговорил со вторым солдатом, показывая на меня, потом схватил мою руку и чуть не вырвав её из тела поднёс к его глазам, видимо показывал мускулы, точней их полное отсутствие, да и еда которую мы тут ели, консервы, мало способствовали здоровому виду, я был худым, с сероватым лицом и с длинными грязными волосами, которые только несколько раз в год получалось сбрить, когда было настроение у Светланы, теперь же видимо им суждено расти, пока я не заработаю на парикмахера.

— Вышел отсюда, — сказал мне Мануэль и я пошёл к себе.

Он ещё долго что-то орал, потом так хлопнул дверью, что даже предметы в моей комнате затряслись, зайдя ко мне наш старший солдат стал так, будто загораживал мне дорогу, хотя я сейчас никуда бежать и не пытался, долго на меня смотрел, я же, изображая дурачка что-то пел себе под нос и изображал занятость всячески избегал встречи глазами с Мануэлем. Резко схватив меня за волосы, он повернул мне голову так, чтобы я наконец-то уже посмотрел ему в глаза, что я и сделал.

— Что ты слышал? — Спросил он.

Я не знал, что ответить, и молчал тяжело дыша, потому что сердце выскакивало из груди, тут он вмазал пощёчину и мне.

— Что ты слышал, я спрашиваю, они дрались? — и дёрнул мою голову так, что мне показалось что волосы, останутся у него в руке, а мозги разлетятся по комнате, но всё осталось на месте.

Горло сжал ком, я будто забыл, как разговаривать, всё же собравшись, выпалил:

— Да, — и сделав сильный вдох ждал, что теперь он точно со мной что-нибудь сделает, что будет похуже вырванных волос.

— Так я и думал, — он отпустил мою голову, встал и пошёл во вторую комнату.

Я же остался сидеть там, где сидел, понимая, что только что я убил второго человека, по крайней мере тогда я был уверен, что Мануэль сейчас его пристрелит, но никакого выстрела не раздалось, они вдвоём стали что-то орать, потом похоже была драка, а я всё так же боялся сдвинуться с места, к тому же теперь мне совсем не хотелось видеть Смуглого, я даже не знал его имени, и он, в общем-то, не делал никогда ничего ни мне, ни Светлане.

Я поступил очень подло, но тогда за меня думал не мой мозг, а только инстинкты и страх, правда горькое чувство презрения к себе всё равно разливалось по телу.

Через какое-то время Мануэль вывел Смуглого в коридор, откуда тот и ворвался в мою комнату и схватил меня за горло, за ним влетел и Мануэль, и стал сразу оттаскивать от меня, он нанёс Смуглому несколько сильных ударов, а я казалось уже был на пути в другой мир, как тут снова смог вздохнуть. Я с усилием получилось сфокусировать зрение и взглянуть на своего душителя, его бешеные глаза лавиной изрыгали на меня ненависть, а его животный рык мог бы пробудить страх даже в каменной статуе. Я оцепенел ещё больше, а Мануэль посмотрев на вот эту картину, только кажется убедился, что нашёл убийцу,

Он увёл его, а пришёл только ночью и сильно пьяным, это был один из самых долгих дней в моей жизни, я решил не трогать Мануэля и не лезть сейчас со своими вопросами, как и ещё пару дней потом мне было страшно его о чем-либо спрашивать, но прошло дня три и страх выпустивший меня из своих оков позвонил задать вопрос:

— Ты убил его? — Спросил я валяющегося на диване солдата.

Сначала он посмотрел на меня, так, что мне опять стало страшно, хотя после его взгляда так становилось каждый раз, но всё же ответил:

— Нет.

— А где он тогда?

— Он теперь будет рабочим.

Мануэль видимо посчитал этот ответ исчерпывающим, я же не очень понял, позже другие дети мне объяснили, что солдаты, провинившиеся по разным причинам, отправляются на принудительные работы. Там они делают всё что угодно, роют каналы или окопы, ямы для могил, чтобы не напрягать обычных солдат или технику, кого-то отправляют в шахты, если они где-то есть на местности, в общем-то работы для них хватало всякой, в основном туда отправлялись русские мужчины, пленные солдаты и просто мирные жители, если кому-то этого хотелось. Ходили слухи, что оттуда почти никто не возвращается, точней будешь ты там в любом случае до смерти, но вот прожить долго не получится, потому что еда там в лучшем случае что-то просроченное, то что уже не смог бы есть нормальный человек, но в основном это просто объедки и другие отходы, условия содержания такие же как еда: деревянные сараи, заброшенные многоэтажные дома без окон, дверей, а только с цепями, чтобы «рабочие» не могли никуда сбежать, про электроэнергию и отопление можно даже не заикаться.