Мне нашли одежду, естественно гражданскую, больше мы как бы и не армия, а простые люди, несмотря на тёплую погоду дали куртку — чёрный потасканный бомбер, под который я должен был прятать автомат, и что меня удивило так это он: невероятно лёгкий, настолько удобный, что мне уже не терпелось пострелять, Максим покивал с улыбкой, понимая мои ощущения, видимо он когда-то подумал тоже самое, так же мне дали пистолет и нож, такие же — новые и китайские. А вот с обувью и штанами повезло поменьше, может они тоже и были китайскими, но всё же очень старыми, грязными, дырявыми, мужчина, который их выдавал сказал мне:

— У нас старая коллекция пацан, весна-лето десятилетней давности.

— Если бы десятилетней, то дырок было бы в два раза меньше, — ответил я.

Мужчина усмехнулся в ответ.

Через несколько дней мы выезжали в Братск, наконец-то я дождался этого.

В оранжевом летнем тумане, проглядывался ещё спящий маленький и типичный русский городок: пустые, поросшие лесом окраины и редкий свет где-то подальше, в высотных домах. Я брёл в своем новом прикиде, первый раз за очень много лет он был гражданским, кроссовки на удивление оставались внутри сухими, хоть я и шёл по мокрой траве, боковым зрением я видел своих людей, и сейчас мы продвигались к местному свинарнику, где было человек шесть нарушителей, а всего в городе около ста мародёров, солдат низшего ранга, которые в общем-то и солдатами не считаются, они заняты отъёмом еды у населения, ну и не только еды конечно, так же тут было пару офицеров и не больше десятка боевых солдат. Максим говорит, что это его любимые города, тут можно вырезать всех и в таких маленьких точках обычно нет офицеров высокого ранга, поэтому контроль намного слабее: никто не отгребёт за сон на посту, пьянство, превышение своих полномочий, часто солдаты просто на просто напивались вместе с офицерами, у нас в Новосибирске нельзя было про такое и подумать, пить только с разрешения высшего руководства, если кого унюхают, то за это конечно не свинарник, но проступок серьёзный.

Сегодня солдаты в слежке не спали, но я даже особо не успел сообразить, как их глотки были перерезаны кем-то из наших, я был примерно в пятидесяти метрах от поста и наблюдал, сегодня мне разрешили только наблюдать, смотреть и учиться, ну что ж: я был удивлён, потому что будто какой-то призрак подобрался к тем бедолагам и полосонул лезвием по горлу, зажимая рот грязной рукой. Может это был сам легендарный Иосиф? Он тоже здесь, смогу спросить у него лично, ему всего-то двадцать с небольшим, а говорят про него все как про великого полководца, а я про самого Мусаева не слышал столько уважительных отзывов, сколько про сына, который не так давно просто военную школу окончил.

Мы уже были в пустом городе, появившийся туман сильно мешал мне видеть хоть что-то, а не то чтобы своих людей, хотя в это время, около пяти утра, все должны были бы спать, и если бы мне и повстречался какой-нибудь подтянутый мужчина или женщина с ищущим что-то взглядом, то вариант тут только один — это наши. Мы не могли говорить друг с другом напрямую, на тот случай, если какой-то вражеский солдат стал следить за нами, Максим в наушнике подсказывал как продвинуться к свинарнику, я же хотел совсем в другое место, но мне, наверное, специально, не сказали где найти сына, чтобы я вдруг не сорвался с цепи и не испортил тут людям важную операцию.

Здание с пленниками-преступниками наконец-то обнаружено, туда вошёл всего лишь один человек, через время второй, мне было приказано стоять и следить не будут ли идти солдаты, я подумал, что я очень подозрительно выгляжу возле этого заведения и прикинулся пьяным, упал на землю и посматривал перекатываясь из стороны в сторону, не знаю было ли это лучше чем стоять, но тогда мне показалось, что если вдруг враги меня увидят, то не пожелают мараться об пьяницу, пару раз я заметил слегка улыбавшихся парней, которые стояли в разных точках улицы, наблюдая за свинарником, они были в нескольких десятках метров от меня, в окнах заброшенных домов, не знаю вообще улыбались ли, но мне казалось, что их смешило моё представление.

Откуда-то видел меня и Максим, сказал, что так уже можно и не переигрывать, перевернувшись в очередной раз я заметил, как на себе выносят таких же молодых парней, которые, как и я когда-то не угодили уже единой стране под названием ЦРР, ведь она поглотила Байкальскую и завоевала Сибирскую, против которой я воевал и чуть не пришил Максима. А Максим прямо сейчас сказал, что с востока движется солдат, нужно чтобы первый кто заметит убил его тихо, через пару минут кто-то доложил, что дело сделано. Нашей целью было наблюдать за движением вражеских бойцов, и не дать никому заметить пропажу в свинарнике, единственным способом — убийством.

Через примерно одинаковые промежутки времени Максим докладывал сколько осталось нашим людям до безопасной зоны, нам надо было дождаться известия о том, что они поехали, то есть пленники в машинах и они уже мчат в наши лагеря разбросанные по всему востоку России, кто-то даже попадёт к Анне, я даже немного жалел, что стал полностью здоровым и теперь она не будет интересоваться мной, да и похоже если сегодня мне что-нибудь не прострелят, то увижу я её совсем не скоро, а жаль.

В ушах раздался голос, сказавший «Шесть новых солдат погружены, оставайтесь в своих группах и зачищайте свои зоны, по возможности без стрельбы», я встал и отправился в определённую точку города, которую заранее оговорили, это тоже было для меня чем-то новеньким: раньше мне надо было просто стрелять в людей в другой военной форме и идти вперёд, больше ничего, отступать если прикажут или нападать, тут же у нас было несколько сценариев, а когда мы сюда ехали, то солдаты рассказывали, что это ещё лёгкий, маленький городок, а бывает там где тысяча боевых солдат и пятьдесят, а то и сто офицеров, там вообще каждый метр в расчёт берётся, командует исключительно Иосиф, то есть не лазит вместе с солдатами, а руководит откуда-то. Сегодня же он в полях вместе со всеми. Я спросил, как же брать Новосибирск с его-то армией, но в машине не оказалось тех, кто принимал бы участие в похожих боях.

Спустя несколько минут я вбежал в заранее установленное место, мне и ещё пятерым парням нужно было зачистить подъезд, на который указала светловолосая девушка, лет на пять старше меня, она оказалась главной на данный момент, я честно говоря, немного удивился, но никак не показал этого, разве что задержал на ней свой взгляд чуть дольше чем надо: она была обладательницей совсем уж типичной русской внешности, которая непременно включала в себя зелёные глаза и почти белые волосы, необычной для военной женщины длины, то есть они были значительно ниже плеч. Но она всё же заметила моё лёгкое торможение, и в ответ на это только улыбнулась, показав белоснежные зубы. Я смутился и стал смотреть туда, куда она изначально указала — на дверь подъезда, девушка же, не убирая красивой улыбки пошла туда и открыла дверь немного скрипнув ей. Мы поднялись на несколько этажей, видимо ниже солдат не жило, а она позвонила в дверь, защёлкали замки и дверь открылась так, что мы были спрятаны за ней, а нашей светловолосой командующей кто-то сказал:

— Я шлюх не вызывал, — произнёс сонный голос изнутри квартиры, — иди отсюда куда-нибудь ещё.

— Я и не шлюха, — спокойно сказала девушка.

Мгновение молчания и солдат понял кто она, думаю она улыбалась ему так же как мне, он попытался закрыть дверь, но её за ручку держал я, да и ногой подпирала девушка. В общем ещё через мгновение он валялся, отдавши душу на полу, а мы тихо пробирались к квартиру, чтобы вырезать остальных, меня это немного удивляло и беспокоило одновременно: может эти солдаты как и я были бы не против присоединиться к нашей армии, чего их убивать так, будто они не просто попавшие в обстоятельства люди, а действительно желающие смерти всем нам враги, я же сам недавно был боевым солдатом и не собирался вроде как ничего с этим делать, по крайней мере четкого плана у меня не было. Особенно после падения Сибирской республики. Но потом мне конечно же объяснили, что сейчас я не понимаю кого надо убить, а кого нет, да и меньше чем через пару минут светловолосая девушка вышла из второй комнаты двухкомнатной квартиры, посмотрела на нас, немного ошалевших, и вытирая окровавленное лезвие о чужую одежду сказала: