Отец помрачнел, будто только сейчас понял, что убил человека, а наш водитель, похоже, понял его.

— Послушай, если не стрелять, то можно оказаться на их месте, я уже прошёл и проехал очень много, я иду ещё с Бельгии, всю твою страну проехал, думаешь на меня первый раз напали? Меня разок даже обворовали, потом обворовал я, у тебя в стране было ещё хуже. Я недели три пробирался через Германию, потому что дорог как вот эта почти нет, а на нормальной кажется уже даже копы хотят тебя раздеть.

— Откуда эта машина, как ты вообще понимаешь куда идти? — переспросил отец снова.

— Так это ты собрался за две минуты и поехал в Россию, а я планировал, давно, правда я планировал поход, обычный, просто дойти до края польской границы, а тут такое, Грета вот не планировала, а тоже путешествует, — Бастиан усмехнулся, хотя точнее сказать хрюкнул — а машина, ну я заплатил старому другу за неё, раз в пять больше чем она стоит, наверное, он уже в Китае, тратит мои денежки.

— Он отсюда, из Польши?

— Ну да, — пожав плечами ответил Бастиан, — а что?

Отец покрутил головой из стороны в сторону, видимо это означало ответ “ничего”.

Бастиан вдруг решил возобновить старую беседу:

— Эмре, ты что серьезно не знаешь куда ехать в России, как туда вообще попадать?

— Я рассчитывал купить телефон где-нибудь в Беларуси, и уже оттуда смотреть куда ехать, я же инженер, наверное понадоблюсь где-нибудь.

— Эх, когда-то давно в телефонах были специальные чипы, можно было достать и выбросить, всё, больше тебя не отследить, сейчас то да, только новый покупать. А русский ты знаешь кстати?

— Можно на английском, — ответил отец.

— Не в России, — хмыкнул Бастиан, — там надо знать русский, хотя, смотря конечно какой ты инженер, что ты строишь?

Мама где-то взяла яблоко и дала мне, а Грета снова дала небольшой кусок мяса, я медленно жевал свою единственную на сегодня еду и с увлечением слушал мужчин, сидящих спереди.

— Нет, я занимаюсь поездами, но в последнее время вообще расписанием поездов. А почему ты сам не отправишься в Китай? — сделав паузу спросил отец, — раз там есть друг.

— Друг есть, а денег нет, надо раза в два больше чем тут у меня и туда пускают только людей с большим опытом в нужной им профессии, или с большими деньгами. Я работал в заповедниках кем-то вроде лесника, это не то, что они хотят видеть. Хотя какую-никакую сумму накопил, но отдал детям, у меня вот только несколько тысяч сейчас есть.

— Как и у меня. Тысяча на телефон, это если повезёт. У вас не собирали армию? Странно, что солдаты не справляются с безоружными и им нужны ещё люди.

— Эмре, — Бастиан с улыбкой посмотрел на отца, — это для войны, а не для устранения беспорядков в Берлине или в Париже, они нападут или на Африку или на Россию, но скорей всего второе, там меньше людей и больше воды, и чем дальше уехать на восток, тем меньше шансов, что эта война нас заденет.

— Вряд ли кто-то нападет на русских, — усомнился отец.

— Ну посмотрим.

Мы выехали на асфальтовую дорогу.

— Скоро будет маленький магазин, может купим еды, а если повезёт, то украдем, — опять улыбался Бастиан, — пойдём втроем, жену и парня своего оставляй тут, Лена, ты умеешь ездить на такой?

— Не очень, но попробую, — ответила с сомнениями мама.

— Главное не перепутай педали, газ справа, — Бастиан развернул свое красное, улыбчивое, лицо к маме, — там могут быть и другие туристы, может надо будет бежать от магазина до машины как олимпийский чемпион, так я что на тебя надеюсь.

Мама слегка улыбнулась и кивнула Бастиану.

Спустя время мы подъехали к маленькому кирпичном домику, сквозь большие окна неосвещённого здания просматривались товары, можно было разглядеть консервные банки, бутылки с водой, вокруг висела напрягающая душу тишина.

Бастиан сильно хлопнул дверью выходя из машины и, оглядываясь, стал быстрым шагом идти к магазину, за ним не отставая шли мой отец и Грета. Мама в это время перелезла на водительское место. Посмотрела туда, где находятся педали и положила руку на ключ зажигания. Тогда-то я и сделал вывод о том, сколько лет было этой машине, ведь ключи — это серьёзная древность. Мамины руки тряслись, а взгляд был неотрывно устремлён в сторону магазина. Все трое уже несколько минут как вошли туда.

Прошло не очень много времени, как двери здания открылись, мама завела машину, ещё раз посмотрела на педали, наверное, нащупала газ ногой и стала ждать пока кто-нибудь выбежит, всё как велел Бастиан. Из открытой двери магазина донёсся звук выстрела, который ещё несколько раз повторился, оттуда выбежал мой отец, держа за локоть, почти тащив за собой Грету, мама полезла на заднее сиденье открывать им двери, но из-за трясущихся рук ничего не получалось сделать, кажется она даже не понимала, как их открывать, тогда я открыл свою. В это время, последним, из магазина выбежал Бастиан, стали слышны крики опять, видимо, на польском языке. А может быть криков и не было, а это просто моё воображение само добавило деталей в воспоминания, но через несколько мгновений я испытал страх такой силы, что мурашки забегали по спине, а сердце начало биться так, что я думал оно может выломать рёбра.

— Едь! Едь! — Кричал отец, стремительно приближаясь к машине, оставалось кажется метров пять, — Давай.

Мама словно не слышала его, не делала вообще ничего, старалась вытереть слёзы, машину уже полностью наполнил неприятный холод, а я, не сводя глаз с выхода магазина увидел, как на живот падает Бастиан, пуля попала ему прямо в голову. Грета невольно обернулась, она не успела издать и звука, только кажется её лицо отображало весь ужас, какой только можно, но в ту же секунду несколько пуль угодили ей в ноги, она сильно закричала, не знаю слышал ли я такой крик, будто не человеческий, когда-нибудь потом. Как и её муж, Грета рухнула на землю, а мой отец рванул, почти не останавливаясь к машине, и каким-то почти нырком оказался рядом со мной. В это же мгновение машина тронулась с места. Всё это происходило кажется секунд пять, у меня же в воспоминаниях это растянулось на часы.

Грета плакала и кричала, когда мы не очень быстро, видимо быстрей у мамы не получалось отъезжали от стоянки. Я не мог оторвать глаз ни от Бастиана, ни от его жены, попеременно смотря на них обоих, только вот Грета ещё была живой и нуждалась в нас больше, чем в чём-либо другом, но мама разобралась с передачами машины и резко рванула вперёд. Пули тех людей на последок угодили в зеркало, боковое и переднее стекло, оставив просто по отверстию в них. Отец забрался в машину полностью и захлопнул за собой дверь, от страха я не мог не то что плакать, я не мог ничего сказать, этот ужас безвыходного положения, наверное, я испытал такое первый раз в жизни, а ещё понимание того, что ты не можешь ничего сделать, и это не игра в телефоне отца, в которой можно ловить сколько влезет ударов и пуль, а мне хватит и одной, чтобы моя жизнь оборвалась за секунду. Потом-то я конечно расплакался и вроде бы плакал довольно долго, просил поехать уже домой, поесть, говорил, что мне надоел холод, хотя в глубине души я понимал, что ничего этого уже не может быть, ни тепла, ни дома.

Чуть-чуть опередив меня, от своего онемения от страха отошла мама. Отошла сразу к крику.

— Это всё из-за тебя, — очень зло и очень громко бросила она, сильно вдавливая пальцы в руль, — в Россию, какую Россию?

И она просто закричала, выливая в крике всю свою злость и страх. Отец сидел рядом со мной на заднем сиденье и смотрел на неё с лицом на котором отображались испуг и растерянность одновременно.

Дальше из мамы стали выливаться все матерные слова какие она только знала, потом она просто остановила машину, упёрлась в руль и начала плакать. Отец пересел вперёд, к ней. Он только потянул руку, чтобы дотронуться до маминого плеча, как она резко оторвала голову от руля и сказала:

— Поехали назад, пожалуйста, там было безопасней чем здесь, сделаешь, что от тебя просят, явишься куда нужно, поехали, — она стала убирать волосы, прилипшие к мокрым от слёз щекам, — подумай о Тобиасе, да он даже не говорит ничего, посмотри ты на него, он перепуганный настолько, что не может слова сказать.