— Так, все пять здесь, отзовитесь мои, — Сергей, необычно вежливо для него, чуть ли не попросил нас, — и все за мной.

Каждый из пятёрки, сказал, что он здесь, назвав своё имя, жестом командир показал следовать за ним.

— К нам движется большая колонна с севера, может они проедут мимо, пока что они за километров пятьдесят отсюда и едут по бездорожью, — говорил на бегу Сергей, — но надо быть готовыми, это тоже русские, по крайней мере процентов девяносто девять там русские, северяне.

Мы всё молча слушали и бежали за Сергеем, побрякивая железом автоматов.

— Все добытчицкие отряды, как наш, — продолжал он, — брошены на пехоту, так что ни одного выстрела по технике, мы атакуем только живую силу, я приказываю вам, а мне приказывают сверху, так что никакой самодеятельности. Увидели солдата — докладываете мне, а я уже разрешу или дам команду атаковать всех подряд, если понадобится. Ваши автоматы не справятся с броней даже машин, поэтому не тратьте пули зря. Всем ясно?

Мы все подтвердили, что нам всё крайне ясно. Он ещё что-то болтал странным тоном голоса, будто не своим, я уже вообще начал думать, что мы перепутали командира, но, наверное, так на нём сказывался настоящий страх, перед реальным противником, а не каким-то обычными сельскими людьми, которых он видел здесь последние месяцы и отбирал у них еду. Незаметно, непривычно быстро мы добрались до окраины города, где нам необходимо было занять окна третьего этажа, потому что этажи выше уже были заняты солдатами, прибывшими раньше нас.

Всё это немного напомнило мне ту же ситуацию, что была в последний день в школе, похожие позиции, такое же напряжение и всматривание в далекий горизонт, ожидание хотя бы какого-то движения там.

Сергей смотрел в бинокль, а я отвлёкся от своих обязанностей и глянул на светлеющее небо и по красной полоске внизу него, понял, что начинается рассвет. Вокруг стояла мёртвая тишина, мне, как и другим, даже дышать хотелось, как можно тише. Всем телом я пытался уловить хоть какой-то звук.

Но ничего, хотя если бы они двигались на машинах и танках, то в такой беззвучной среде они должны были выдать себя километров за десять от нас, по расчётам где-то столько и должно было оставаться до наших позиций. Однако — тишина. Конечно танки они могли и отменить, ведь чтобы оставить как можно больше населения в живых им придётся действовать исключительно пехотой, это теперь я понимаю, или мне только кажется, что понимаю, а тогда я как робот только делал, что скажут, нас туда высунули как мясо, чтобы затормозить врагов и дать настоящим солдатам продумать реальный план обороны города, исходя уже из точных данных, полученных прямо здесь и сейчас. Потому всё что знали разведчики, это данные полученные с дронов, которые из-за плохих камер ночью были почти бесполезны. Сколько там и кого, можно только предполагать, да и как правило, вражеские военные тоже не дураки и заметив что-то такое летающее рядом с собой без проблем избавляются от лишних глаз.

— Приготовиться, — в ушах раздался голос Сергея, вырвавший меня из своих мыслей, — на одиннадцать часов, возможно большая группа людей, направить оружие туда, ждать команды.

Почти до самых наших позиций рос молодой лес, который сейчас летом, своей пышной листвой мог прикрыть кого угодно, поэтому увидеть врагов можно было только в бинокль с тепловизором, который сейчас в руках держал Сергей, рядовых солдат таким не снабжали.

Мы все развернули автоматы на одиннадцать часов, через секунду послышался слабый шорох. Моё сердце билось, но я держал себя под контролем самоотверженно выставляя свою голову как мишень в окно и выглядывая в низкие, но густые деревья, пытаясь заметить хотя бы какое-то движение, каждую минуту волнение становилось всё сильнее, а потом Сергей поддал паники:

— Их не видно, — голос был разозлённый, похожий на его обычный, — просто пропали гондоны, всем ждать команды.

Он замолчал, а мы всё так же не моргая таращились в даль, хотя за эти минуты тысячи солдат должны были сильно приблизиться к нам.

— Отойти от окон, — снова голос Сергея, — я иду искать место откуда можно вести огонь, всем контролировать входы и вы…

Он не успел договорить, потому что в нескольких окнах от нас прямо в голову солдата прилетела пуля, что заставило всех обратить своё внимание туда, следом прямо возле меня упала граната, но вовремя проснувшийся инстинкт заставил швырнуть её обратно. Глухой взрыв произошёл ещё в воздухе, вряд ли кого-то задев. Все быстро ринулись от окон, я понимал, что сейчас они просто освободили себе путь и пройти через несколько тысяч наших солдат, которые тут растянуты на пару километров будет не трудно, потому что мы сами себя загнали максимально неудобно. Командование довольно быстро смекнуло, что к чему и нам приказали спускаться и встречать атакующих на земле. Надо сказать, что я находился на наименее важном участке, ведь и топливо, и оружие, и наша жемчужина — оружейный завод, находились в другой части города, которую сейчас возможно и атакуют.

Как всегда, никто не стал ждать пока мы перегруппируемся, и встреча с врагами состоялась не выходя из дома, нескольких солдат прошили пулями как только они сошли с лестницы заброшенного подъезда, а кто-то из наших кинул гранату в предполагаемое местоположение противников и угадал: крики, наверное из-за оторванных рук или ног, да и когда в тебя вонзаются осколки, приятного мало, выдали их, а мы как сумасшедшие стали стрелять туда откуда доносились голоса. Всё затихло. Сергей тут же скомандовал идти в расчищенный лес, я хотел возразить, ведь это было довольно глупо, так как они могут быть по обе стороны от нас, и заключить отряд в кольцо будет проще простого, однако сегодня нам везло. Количество людей нашей Центральной Республики оказалось достаточным, чтобы в кольцо заключали их мы, а на открытой площадке у врагов не было бы и шанса, но даже в этом лесу, мы побеждали их и не то чтобы со сложностями. Так можно сказать сейчас. А тогда я не знаю какими силами я заставил свои ноги идти в тот лес, потому что как не глянь с моей стороны это казалось самым глупым вариантом.

Вот, мы уже рыскаем в лесу.

— Я опять их вижу, — звучал злой, но почти смеющийся голос Сергея, — всем по левую руку, медленно, за мной.

Я понял где он находится мы повернулись и еле слышно, особым шагом, двигались за командиром. Через несколько минут мы следили за удаляющимися от нас, в метрах тридцати, солдатами, за спинами прошли свои, чтобы взять этих ничего не подозревающих бедолаг в окружение, свои шли так же, как и мы — ставя пятку потом носок, чтобы шума было как можно меньше, однако Сергей уже поднял руку вверх и, что было призывом прицелиться, а потом махнул ей вниз, выпуская из дул наши пули, а вместе с ними смерть для сегодняшних врагов, с которыми ещё месяц назад были на одной стороне. Хоть и условно, на бумаге.

По приказу мы снова стали двигаться в сторону города, где-то послышались выстрелы, а нам приказали ускориться, так как видимо, кто-то из врагов остался незамеченным, и теперь открыл огонь по нашему флангу, я находился далековато от зоны поражения, но страшно было всё равно, хотя умом понимал, что те, кто стреляет на таком расстоянии меня-то уж точно не видят.

Вскоре мы выбежали на открытый участок, оказалось большая группа врагов уже прорвалась в город, сейчас нельзя было дать им разбежаться, потому что дальше им останется только натянуть нашу форму, а потом вырезать кого будет удобно или вообще проникнуть к командованию. Такая мысль первой пришла мне в голову.

Солнце полностью поднялось и стало пригревать, принося этим некоторые неудобства, так как стекло перед лицом запотевало от жара тела. Не оставить своих солдат в строениях было явным просчётом и теперь мы игрались в прятки: мы как дураки бегали по земле, а противники занимали места на этажах, видя нас как на ладони они делали по паре выстрелов и скрывались где-то в домах.

Вот тут-то я стал нервничать по-настоящему, потому что укрыться негде, от страха даже ноги становятся будто чужими, хотя сейчас мне они крайне нужны, ненавижу такой страх, он не мобилизует, а только сковывает как тяжелая стальная цепь. Однако я бежал, уже почти не слушая, что там говорит командир, заметил участок между домами, куда не смотрят никакие окна, и только забежал за его угол, как тут уже прямо передо мной оказался солдат, в старой русской военной форме серого цвета, он удивился на долю секунды, а я ещё меньше, поэтому что через долю секунды он уже лежал мёртвый, а я наконец-то пришёл более-менее в себя, глаза расширились, и я побежал вперёд, две гранаты утяжеляли бедро, но вот я увидел как кто-то пробежал в пустом окне заброшенного дома, одна граната тут же улетела туда, во время её полёта я подумал: «А вдруг это наши», но наши не могли ещё попасть внутрь, слишком мало времени для взятия дома, похоже я бежал первым. Прозвучал взрыв, но никакого крика не последовало — наверно граната разорвалась зря.