— Господи, — вновь прошептала Джейн, прикрывая глаза, — ведь если бы О'Мара его не… — Она не смогла договорить, ее вдруг стала бить сильная дрожь.

— Тот бы ублюдок до сих пор играл жизнями чужих людей. — Злобно закончил собеседник.

Заметив ее взволнованное состояние, готовое вот-вот перерасти в самую настоящую истерику, Стивен во мгновение ока оказался перед ней.

Сев на корточки, он ласково обхватил своими ладонями ее лицо.

— Девочка моя, — прошептал он, нежно целуя ее влажные веки, — как же тебе было тяжело.

Чувствуя его теплые губы на своем лице, Джейн горестно всхлипнула.

— Теперь все будет хорошо. — Продолжал успокаивать мужчина. — Теперь я тебя никогда не отпущу.

С новыми слезами, она медленно покачала головой.

— Нет, Стивен. — Тихо прошептала она. — Слишком много времени прошло. У каждого из нас своя жизнь, в которой нет места чему-то новому.

Слегка отодвинувшись от нее, он внимательно посмотрел в ее печальные глаза.

— Ты так думаешь?

Джейн медленно подняла голову.

— Стивен, да ты хоть можешь себе представить через что я прошла? Можешь ли хоть на секунду увидеть перед своими глазами убитую горем девочку, которая ночь за ночью проливала слезы в подушку?… Или то, что все эти долгие годы я жила без тебя!… Ты хоть понимаешь, как это много — целых семь лет?

Поднявшись на ноги, она убрала в строну свой взгляд и отрешенно договорила:

— Слишком много людей ждут от меня моих решений и действий, и я… я просто не могу от них отступиться, даже ради…

Не выдержав, она прикрыла рукой вырывающийся из горла горестный крик, и со всех ног бросилась к двери. Но уже на пороге, она вдруг остановилась и в последний раз оглянулась на словно застывшего мужчину, который все так же продолжал сидеть на корточках возле опустевшей постели.

— Скажи же мне хоть что-нибудь? — Хрипло выдавила она. — Закричи, обвини меня во всем, прогони прочь! Только, умоляю, не молчи.

Медленно повернув к ней свое отрешенное лицо, его взгляд, казалось, проник в самые потайные уголки ее души, после чего он тихо произнес:

— Я тебя всегда буду ждать.

Горестно улыбнувшись, полуобнаженная женщина, резко открыла дверь и выбежала из его номера.

Быстро добравшись до своей комнаты, она, как в тумане сбросила с себя полотенце и, облачившись в теплую пижаму, забралась под мягкое одеяло. Ей нужно было многое обдумать, многое понять, со многим смириться. Однако, как она ни старалась подумать о чем-нибудь другом, в голове вертелась лишь одна единственная мысль: он не предавал ее! Он не бросил ее, не смеялся над ней и не предавал обещание. Он любил ее! Любил так же сильно как и она все эти годы. Нервно засмеявшись, Джейн посмотрела в темное окно, за которым сверкали яркие блики молнии.

Как несправедливо обошлась с ними судьба! Все эти потраченные годы они жили лишь ненавистью друг к другу и лишь их сердца знали, что скрывается за этой маской холодности и отчуждения. Глубоко спрятанная любовь по-прежнему таилась в самой темной части ее безжизненной души. Она не умерла и не изменилась, она лишь дремала, ожидая своего часа. И вот, похоже, этот час настал. Джейн не знала как она будет объясняться с Джеком и хватит ли у нее совести заглянуть в его глаза. Она не знала, что станет с ее работой, без которой ещё вчера она даже не могла себя представить. Все это вдруг резко стало неважным. Ведь все самое ценное, что было у нее находилось за противоположной стеной, в соседней комнате.

Взрыв грохочущего грома в союзе с ослепительной вспышкой молнии побудил ее к незамедлительным действиям. Резко соскочив с кровати она босая выбежала в коридор… и почти сразу же уперлась в широкую мужскую грудь. Он стоял на пороге своего номера в одних лишь брюках и распахнутой рубашки на груди.

Подняв голову, она улыбнулась сквозь слезы.

— Кажется, мой страх к грозе вернулся.

Одним рывком подняв Джейн на руки, Стивен занес ее в свой номер, поспешно прикрыв за собой дверь. Очутившись на мягкой кровати она нашла в себе силы, чтобы оторвать руки от его шеи и, прикоснувшись дрожащими пальцами к любимому лицу, едва слышно прошептала:

— Я люблю тебя и ни на день не переставала любить все эти долгих семь лет.

— Дженни, девочка моя, — покрывая ее влажное лицо своими нежными поцелуями с невыносимой болью отозвался он, — как же мне тебя не хватало.

Радость, охватившая ее несчастную душу, не знала границ.

— Я люблю тебя. — Тихий бархатный голос окончательно разрушил последние преграды, стоявшие между ними не один год и, перестав сдерживаться, она неистово завладела его губами. Неподражаемые ощущения так долго дремавшие в ней, наконец-то, нашли выход. Дрожащими от перевозбуждения руками она потянулась к ремню его брюк. Он же, в свою очередь, поспешно срывал пуговицы с ее пижамы.

Джейн уже и не помнила, когда в последний раз ощущала себя такой счастливой. Стараясь заглушить в себе ту томящуюся боль, рожденную своим жгучим желанием, они, словно заранее договорившись, отодвинули игры с прелюдией на второй план. И изогнувшись под ним, она развела ноги, желая как можно скорее почувствовать его в себе. Ему и не требовалось иного приглашения. Не спеша войдя в ее разгоряченное лоно до конца, он постепенно начал ускорять темп. Он был горячим, тугим, твердым — и он просто сводил ее с ума. Шаткая кровать под ними издавала тихий, но очень частые скрипы. Джейн тихо засмеялась услышав этот шум, однако это не помешало ей ещё крепче вцепиться в Стивена и что есть силы безостаточно пытаться помочь вторгаться в нее все глубже и глубже. Наконец, достигнув своего апогея в их ненасытном слиянии, она в изнеможении откинулась на подушки, счастливо улыбнувшись в темноте. Излившись в ее скованное частыми спазмами тело, Стивен обессилено опустился ей на грудь. Пролежав в таком полном блаженстве ещё с минуту, он поспешно перевернулся на бок, не забыв прихватить с собой немного отдохнувшую Джейн… чтобы начать все сначала.

Той же ночью лежа в нежных объятиях друг друга они так и не смогли заснуть. В перерывах между занятиями любовью, они поведали друг другу историю их последних семи лет. Стивен рассказал ей об их с Джеймсом последних успехах, а Джейн со смехом вспомнила ее "холодную войну" с Ивом Мэтьюсом. Позабавившись над их соперничеством, он предложил ей все же сделать Ива главным редактором в Лондоне, а ей самой перебраться к нему, где она бы вела свой маленький американский "Манеж" на свой лад. На этот раз идея наградить Ива вовсе не показалась ей такой уж абсурдной, скорее, совсем наоборот. Состроив мимолетную гримаску, она все же вынуждена была признать, что Мэтьюс хороший работник и отличный главный редактор для лондонского "Манежа". Покончив обсуждать их будущие планы, Стивен не сдержался и накрыв ее рот своим глубоким поцелуем, вновь окунул в зыбкую пелену ни с чем несравнимого удовольствия.

Громкий настойчивый стук прервал его от важного доклада и, слегка нахмурив брови, он недовольно бросил:

— Войдите.

Спустя секунду на пороге его кабинета появилась вчерашняя обворожительная блондинка. С распушенными волосами, в коротком бежевом платье — она была просто сногсшибательна. Тут же позабыв свое плохое настроение, Итон тепло улыбнулся.

— Я не вовремя? — Легкая тень встревоженности прошлась по ее лицу. — Ты сказал, что заканчиваешь в десять. Вот я и пришла… даже почти без опозданий.

— Нет-нет. Все в порядке. — Соскочив со стула, произнес мужчина. Он и сам немало дивился своей прыткости. В последний раз он так бегал за девчонками лет в тринадцать, кажется. — Проходи, пожалуйста.

Зайдя в небольшой кабинет, Лиз огляделась по сторонам. Широкие полки сплошь заставленные толстыми папками криминальных дел, стол, компьютер, пара стульев, небольшой диванчик в углу комнаты. Ну что ту скажешь — кабинет настоящего полицейского.

— А здесь мило. — С приятной улыбкой сказала она и тут же посмотрела на мужчину. — Ну что, идем?