— Не хочу показаться бестактным, но вопрос, судя по всему, пойдёт о серьёзных вещах. Потому я хочу спросить сразу: а ещё одного наследника… как бы выразиться правильно…

— Почему я не найду молодую девушку и не сделаю наследника? — спросил старик спокойно.

— Да, — глухо отозвался я.

— К сожалению, я уже не способен на это, иначе бы вопрос решился очень просто.

— Я… сожалею… сочувствую… в смысле, жаль это слышать, — меня это не на шутку смутило. — Но чем в этом вопросе могу помочь я?

— Так получилось, что у нас всё же есть родственник. Дальний и не прямой, но всё же принадлежащий кровью нашему роду. Не сказать, что это было специально, но видимо, сама судьба благословит нашему роду и даёт ещё один шанс.

— Троюродный или четвероюродный родственник? Кто-то из дальних?

— Да, ты угадал — четвероюродный племянник.

— Но с ним что-то не так, — догадался я.

— К нашему позору, он принадлежит твоему сословию, — вздохнул глава.

Моему сословию? До меня не сразу дошло, о чём конкретно идёт речь.

— Он из картеля или клана? — уточнил я.

— Из клана в Китае. При этом он ещё и глава этого клана, как это ни прискорбно. Мы очень стыдимся такого родства, потому делаем вид, что никогда такого у нас не существовало. Но теперь, когда вопрос повернулся этой стороной, вынуждены прибегать к любым мерам, что спасут наш род.

— Это, наверное, очень личный вопрос, но как так получилось, что кто-то пошёл по этому пути, когда у него было всё? — полюбопытствовал я.

— Случайные отношения на стороне, скажем так. Мы тщательно следим за подобным, и все наши родственники так или иначе связаны с домом, но бывают и исключения, например, как он.

— То есть глава клана — ваш родственник. Дальний. Он знает об этом?

— Нет, — был ответ.

— И вы… нет, он вам не нужен, верно? Он уже не тот, — до меня начало доходить, к чему сейчас разговор придёт.

— Можно и так выразиться. Он уже не тот человек, который мог бы стать нашим наследником. Бандит, убийца, жестокий человек, который осквернит собой практически всё. Окажись такой главой дома, и в Сильверсайде появится ещё один картель или клан, а рода будут разорены и разрушены им. Человек, что всю жизнь прожил бандитом, уже не сможет отучиться от старых привычек.

— Значит… если он вам не нужен… У него есть ребёнок, верно? И вам нужен этот ребёнок?

— Сын. Ему сейчас два года. Идеальный возраст, когда ребёнок ничего толком не вспомнит. Мужской наследник, практически оптимальный вариант для того, чтоб сохранить наш род.

— Но в нём кровь, должно быть, уже сильно перемешана, если не ошибаюсь. Настолько, что крови вашего рода не так уж и много.

— Верно. Но всё же в нём течёт наша кровь. Может сил в нём будет и не так много, как у нашего сына, однако это решается сильной второй половинкой в будущем.

— Иначе говоря, вам важно, чтобы в теле было ваше ДНК.

— Если переходить на научный разговор, то да, ты абсолютно прав, — кивнул господи Ли. — И здесь мы подходим к самому главному. Нам нужно, чтоб ты привёл его сюда. Без шума и пыли. Чтоб его отец не нашёл своего сына, не пришёл к нашему порогу требовать его обратно.

— Украсть ребёнка, — подытожил я, раздумывая. — Почему вы этого не сделаете или не сделали ещё?

— Потому что мы не обладаем достаточными связями, чтоб решить этот вопрос тихо, Томас. У нас нет выхода на криминальный мир Китая. И найти из-за этого их будет для нас проблематично.

— А дома? — спросил я. — Те, что в Китае?

— Через них вопрос решить не получилось. Они неохотно идут на контакт. А если давить, то есть шанс, что это может всплыть, и тогда наш дальний родственник спрячется и станет совсем недоступен. А этого мы не хотим. Он должен чувствовать себя в безопасности и не прятаться, чтоб у нас была возможность его найти.

— То есть ни наёмников, ни кого другого вы не посылали. Даже не пытались, — подвёл итог я.

— Нет. У нас нет достаточно точной информации о нём, чтоб прийти и без шума забрать ребёнка. Поэтому мы не высовывались, ожидая своего часа.

Я понял, о чём он. Всё же криминал и дома — разные вещи. Просто так выйти на связь с криминалом дом не может, как не может этого сделать обычный человек. Всё же надо иметь своих связных, которые сведут вас. Потому дом из другой страны не может прийти и тут же, как ни в чём не бывало, поднять всё по кланам. А если и попытается сделать это, то тут же спалится. Исходя из этого, господин и госпожа Ли пришли к выводу, что криминалу будет легче выйти на связь с криминалом. Всё же брат брата, рыбак рыбака, мужик мужика и так далее.

— Когда я найду, выкрадывать его будет кто — я или ваши люди?

— На твой выбор, Томас. Мы потеряли много связей, сил и возможностей, отчего сделать это для нас становится непосильной задачей. Не с нашими ресурсами. Считай это презентом к нашей встрече, который мы высоко оценим. Заодно этим ты докажешь, что вы не просто шайка, которую можно взять под контроль, а равноценный партнёр, с которым можно вести дела.

Украсть ребёнка. Что я должен думать об этом? Дело, конечно, гнилое, но не настолько, чтоб я отказался. Меня успокаивало в этом то, что семья ребёнка, по сути, бандитская, и отдам я его в дом, где его будет ждать хорошее будущее со всем лучшим, включая университет. О нём будут заботиться и его будут оберегать. А что его ждёт в той семье? Отца убьют, и он будет самым обычным парнем с обычной семьёй, которой вряд ли много будет светить. К тому же, на кону лежит и моё будущее, потому я могу найти тысячу оправданий этому.

— То есть, если я всё сделаю, то вы рассмотрите моё предложение и примете?

— Я внимательно рассмотрю твоё предложение. В конце концов, ты сможешь показать, на что действительно способен, потому что пока, глядя на то, как вас гоняют по городу, ощущение складывается не очень.

Получается, мне надо найти выход на китайскую мафию, после чего выйти на этого главаря и забрать его ребёнка. В принципе, ничего сложного, но…

— Если я избавлюсь от его отца, это повлияет на что-нибудь?

— Нам без разницы, как ты добьёшься этого, но главное, чтоб к нам никто потом не пришёл.

— Ясно… и до какого срок? — задал я вопрос.

— Как выполнишь, — развёл он руками. — Но это не значит, что можно сделать это и через год, естественно. Мы не молодеем, а мальчик растёт и впитывает в себя всё больше и больше.

— Я понял. Можете не беспокоиться, я возьмусь за это дело и решу ваш вопрос как положено. Надеюсь, с вашей стороны вы тоже рассмотрите моё предложение о сотрудничестве.

— Естественно, — кивнул глава. — А теперь… — его взгляд перекочевал за мою спину, где, видимо, появилась его суженая с чаем, — изволишь разделить с нами кружечку чая?

— И как он тебе? — поинтересовалась Сонён у мужа, когда они остались наедине.

— Молодость… — вздохнул он с улыбкой. — Это стремление быть независимым… Охо-хо-хо-хо… В любом случае, всё прошло хорошо.

— Не жалеешь, что доверил это ему?

— Нет, пусть покажет себя, — ответил Гымсок, глядя, как в камине пляшет пламя. — Не удастся с этим вариантом… что же, будем пробовать другие. Удастся — отлично, можно будет наконец закрыть этот вопрос раз и навсегда.

— На один вариант будет меньше, — заметила она. — Да и ребёнок пострадать может.

— Дети всегда страдают, милая. Наш сын, его жена, наш внук, твои братья, моя брат с сестрой, их дети и внуки. Я могу продолжать сколько угодно.

— И всё же…

— Что сделано, то сделано, — отмахнулся он. — Посмотрим, насколько этот парень действительно такой, каким его описывают. Потому что, насколько я увидел, половина доклада или лжёт, или он умеет себя показать с нужной стороны.

— А насчёт твоего желания взять его под крыло?

— Он всё же принял мою просьбу, нет?

— Но одна единственная просьба… — протянула она.

— Пусть чувствует свободу, молодость требует этого, Сонён. Он хочет равноправных отношений? Что же, я не против. Будут ему равноправные отношения. Ничего не будет крепче, чем связь, построенная на взаимовыручке, доверии и привычке. С этим нельзя спешить, особенно нам.