Но когда он заговорил, голос его был спокоен и ясен.
— Боюсь, что когда раздавали верность крови, я случайно попал в очередь за голосом разума. Мой недостаток.
Брови Слитерина приподнялись. В отличие от Драко, он не казался уравновешенно-спокойным, а был просто отчужден. Но было очевидно, что все его внимание было приковано к Драко. Гарри сжал руку Эрмионы, и она почувствовала, как он начал подталкивать ее к двери. Они старались двигаться как можно тише, не глядя друг на друга, дюйм за дюймом продвигаясь к ведущей в сад двери.
— Возможно, ты недопонял, о чем рассказывали твои сны… — сказал Слитерин Драко. … Может, мне стоит поведать тебе одну историю…
— О, я обожаю истории, — спокойно сказал Драко. — Особенно, если они про закрытые школы для девочек, и в них фигурирует директор и всякие записочки…
У Слитерина был такой вид, словно он ничего не понял, его длинные паучьи пальцы сжимались и разжимались. Эрмионе захотелось крикнуть Драко, что он провоцирует его, хотя она и знала, ради чего все это делается: он велел Гарри вывести ее… и теперь они были уже почти у двери.
— Я не понял твоих слов, — сказал Повелитель Змей. — Что ты пытаешься мне сказать?
Драко не смотрел в сторону Эрмионы и Гарри, но она снова, как и раньше, услышала у себя в голове его голос, обращающийся к Гарри:
«…Гарри, поторопись, выведи ее отсюда».
«…Это именно то, чем я занимаюсь».
Внимание Драко снова переключилось на Слитерина.
— Что я пытаюсь сказать? Я думаю "Умри, изверг" и размышляю о решении. А о чем ты думаешь?
— Я думаю, что вы оба упрямые и глупые. А впрочем, неважно. Я уступаю вашим просьбам.
Слитерин сделал шаг к Драко, поднял руку…
И тут одновременно произошло несколько событий: оттолкнув Джинни, Драко быстро отпрыгнул в сторону; Гарри и Эрмиона добрались до двери и Гарри уже протянул руку к кнопке замка — как Чарли внезапно дернулся, возможно, от удивления, Эрмиона не могла точно сказать, — и уронил с плиты на пол горшок, который с грохотом разбился.
Слитерин развернулся, увидел Гарри и Эрмиону у дверей, его рука взметнулась вверх и из ладони вырвалась вспышка черного пламени, которая сносящей все на своем пути волной врезалась в них и отбросила к стене. Эрмиона слышала удар, с каким ее голова стукнулась о стену, ослепленная болью, она скорчилась и обхватила ее руками. Наконец перед глазами прояснилось, слезы сорвались с ее ресниц, она подняла взгляд… Над ней стоял Слитерин. Он смотрел сверху вниз на нее и на Гарри, лежащего рядом, с непонятным выражением на лице — не удовлетворения, не ненависти, не чего-либо другого…
— Поднимайтесь, — приказал он.
Они встали на ноги. Эрмиона видела Джинни и стиснувшего ее руку Драко, окаменевших у лестницы, Чарли, прошедшего через кухню и теперь стоящего рядом с Роном, держа его за руку и препятствуя его попыткам сдвинуться с места.
Слитерин сделал еще шаг — но не к Эрмионе, а к Гарри, дышащему так, словно он только что бежал. Вызмеилась белая рука и, к удивление Эрмионы, кончик пальца скользнул по щеке Гарри:
— Я убил тебя, — тихо произнес Повелитель Змей. — Я видел твою кровь, текущую по моим рукам… Она жгла… Мой кузен…
Он сделал еще шаг к Гарри, слишком потрясенному, чтобы двинуться.
— И, умирая, ты мысленно проклял меня. Ты знал, какова будет сила предсмертного проклятья, насланного на того, кто одной крови с тобой. А я-то всегда думал, что ты дурак…
Гарри сморщился от прикосновения Слитерина, его зеленые глаза потемнели, почти почернели.
— Я не Годрик.
Слитерин со свистом вздохнул и опустил руку:
— Я знаю, кто ты… Гарри Поттер… Ты убил василиска, мое первое дитя… мое создание… И если ты думаешь, что моя ненависть к тебе меньше, чем к твоему предку — ты ошибаешься. Ты умрешь, как умер он, и отправишься в ад, даваясь проклятьями.
Гарри вздернул подбородок — и заговорил. Но Эрмиона не смогла понять ни слова, его шипящий голос звучал, как тысяча скользящих змей: он говорил на Змееязе.
Что бы он ни сказал, это подействовало: глаза Слитерина прищурились, он замер. Потом поднял руку и ударил Гарри по лицу — на безмолвной кухне раздался звук, словно щелкнули хлыстом. Эрмиону будто током ударило, она оттолкнула Гарри и, зажав в руке Ликант, кинулась вперед, к Слитерину — он засмеялся и снова поднял свою руку. Синий огонь слетел с его пальцев, ударив ее в грудь и швырнув на стену. Она услышала крик Гарри — сама не зная, откуда, она понимала, что этот безмолвный крик обращен к Драко.
«…Дай меч!»
«…Лови!»
Полыхнула серебристо-зеленая вспышка. Гарри поднял правую руку и схватил меч — неловко, но крепко. Она увидела, как потемнело лицо Слитерина, увидела поднятую руку Гарри с зажатым мечом — и замерла.
Потому что Чарли Висли, скрестив руки, уже стоял посередине комнаты, между Гарри и Слитерином. Он повернулся лицом к Гарри, словно бы… словно бы закрывая Повелителя Змей.
— Опусти меч, Гарри.
Гарри был ошарашен:
— Но Чарли…
Чарли был смертельно бледен, его глаза темно поблескивали.
— Гарри, — зашипел он, — ты не знаешь, что творишь.
Чарли через плечо взглянул на Слитерина: тот стоял неподвижно, глаза его были полны мельтешащих теней.
— Опусти меч.
Гарри засомневался. Глаза метнулись в сторону, хватка ослабла.
И снова… Эрмиона могла поклясться, что к нему через комнату обратился Драко, хотя губы его не двинулись и никто в комнате больше не слышал его.
«…Ты не можешь ему доверять».
«…Ну конечно же могу».
Эрмиона вскинула голову и уставилась на настенные часы. На них было девять стрелок — по числу членов семьи Висли: стрелка Перси показывала на работе, Билла — в пути, стрелки Рона и Джинни находились на смертельной опасности, а стрелка Чарли…
Стрелка Чарли показывала «дома».
— Брось меч прежде, чем он убьет всех нас, — произнес Чарли, не поднимая глаз на Гарри. — Не изображай из себя героя, Гарри, разве этого стоят жизни Рона, Джинни и Эрмионы?
Гарри побелел.
— Нет! — завопила Эрмиона, падая на колени. — Не слушай его, Гарри!
Гарри часто дышал, побелевшие пальцы стискивали эфес.
— Чарли, я не могу…
Но Чарли рванулся к нему и швырнул Гарри об стену, рука потянулась за мечом — Гарри, совершенно потрясенный, увернулся… Чарли кинулся снова, хватая меч…
Эрмиона слышала, как заорал Рон.
— Чарли, нет! Не прикасайся! — он кинулся к брату, толкнул его на пол — меч вылетел из руки Чарли и проскользнул через всю кухню. Чарли поднял руки, откинув Рона, и рванулся к мечу прямо на коленях. Мелькнуло какое-то движение — это был Драко, он дотянулся до меча, но Чарли успел первым — схватив меч, он махнул им в сторону Слитерина:
— Господин, вот он!..
Тут полыхнула зеленая вспышка, такая яркая, какой Эрмиона никогда не видела, и последнее, что она слышала, был крик Джинни.
И воцарилась тишина.
Эрмиона закрыла лицо руками.
— Это все, что я помню.
Сириус отшатнулся, его лицо перекосилось.
— Святой Бог… — пробормотал он. — Чарли? Чарли Висли? Не могу в это поверить.
Он бросил взгляд в кухню, сквозь открытую дверь она видела скорчившееся, прикрытое покрывалом тело Чарли.
— Должно быть, Заклинание Империус…
— Не знаю… — усомнилась Эрмиона.
Руки Сириуса тряслись. Он перевел взгляд от Чарли обратно к Эрмионе.
— Он протянул меч Слитерину? Он назвал его Господином?
Эрмиона кивнула:
— Я сама слышала. Мы все слышали… И еще, Сириус: чуть раньше, когда Чарли брал у меня Ликант, он произнес над ним какое-то странно звучащее заклинание.
— Ты помнишь его?
Эрмиона кивнула:
— Monitum ex quod audiri nequit.
Сириус уронил голову на руки. Когда он поднял ее, глаза были пусты.
— Это заклинание Клараудиенс, оно дает возможность связаться с кем-то, кто далеко…
Эрмиона кивнула:
— Думаю, он что-то передал Слитерину…
Сириус нахмурился.
— Не переживу их пробуждение… — она поняла, что он имел в виду Рона и Джинни. — Надеюсь то, что это было Заклинание Империус, смягчит весть для Молли и Артура.
