— Знаешь, что? — закатил к потолку глаза Чарли. — Я даже знать ничего не желаю. Ни-че-го.

— Рон, ну съешь ты хоть что-то, — сердито произнесла Гермиона. — А то у меня от твоего копания даже голова разболелась.

Джинни взглянула на брата: тот ковырялся в холодной фасоли и тосте. Вид у него был усталый и удрученный: под глазами набрякли мешки, рот уныло искривился.

— Мандраж перед игрой? — удивленно поинтересовалась она. Рон чрезвычайно редко волновался перед игрой.

— Живот болит, — коротко ответил Рон и поднял глаза. — Где Гарри?

— Утром его не было, — подсказал Симус, и все глаза немедленно обратились к Гермионе, тут же покрасневшей в тон волосам Рона.

— Я его тоже не видела, — быстро ответила она. — Может, перед завтраком ему дали поручение или еще что-то…

— Ладно, но если он не появится до игры, я с него живого шкуру спущу, — громогласно заявил Рон. — У нас никого нет в запасе на его место…

— Думаю, что у Джинни бы вышло, она достаточно скоростная, — заметил Симус. — А на место охотника можно взять Парвати… Парвати, ты ведь была охотником на пятом курсе?

Та фыркнула в ответ:

— Жан-Ив не разрешает мне теперь этим заниматься, — ответила она, имея в виду сына французского министра магии, с которым встречалась уже почти два года. В сентябре тот подарил ей сапфир размером с голубиное яйцо, породивший массу предположений среди гриффиндорских девушек. — Он считает, что квиддич очень неженственен.

— А вот мы думаем, что его произношение невероятно женственно, но разве мы об этом говорим? — закатил глаза Рон и вернулся к своей тарелке с беконом. — Ей-Богу, какого черта…

— Гарри! — неожиданно воскликнула Гермиона, отбрасывая лязгнувшую вилку. Джинни развернулась и увидела опаздывающего к завтраку Гарри. Он подошел и сел рядом с Гермионой, которая от изумления не могла оторвать от него глаз. Джинни поняла, в чем дело: Гарри был грязен. Не просто грязен: его и без того черные волосы были засыпаны копотью, все было в копоти — и нос, и щеки, и подбородок. Одежда выглядела вообще кошмарно, а когда он потянулся за тыквенным соком, Джинни увидела, что у него даже ногти с траурными каемками.

— Гарри, — не в силах сдержать изумление, спросила Гермиона, — что с тобой произошло?

Брови Рона поползли на лоб.

— Позволь, я угадаю, — попросил он, исследуя Гарри с ног до головы. — Ты мог бы быть малюткой-трубочистом, но у тебя огромный…

— … аппетит, — бодро подхватил Гарри, подхватил блюдо с яичницей и начал накладывать ее себе в тарелку. — Я помираю от голода.

Все с удивлением уставились на него: прошло уже несколько месяцев тех пор, как Гарри последний раз обращал внимание на то, что ест.

— Гарри, дорогой, — Гермиона прикладывала массу усилий, чтобы говорить спокойно и терпеливо, — есть ли какая-нибудь веская причина, чтобы ты так выглядел…

— Как — так? — поднял глаза Гарри и заулыбался. Его зубы на фоне его перемазанного лица казались совершенно белыми.

— Ты ужасно грязный, — закончила Гермиона.

Секунду Гарри просто смотрел на нее, потом вдруг наклонился и сочно чмокнул ее в щеку, оставив на ней огромное грязное пятно.

— Гермиона, — решительно заявил он, — давай не будем об этом волноваться, ладно?

Он хлопнулся на свое место и набросился на бутерброд с маслом.

Гермиона удивленно посмотрела на него и, покачав головой, спрятала улыбку.

— Приятно видеть, что ты ешь, Гарри, — произнесла Джинни, поедая глазами Мальчика-Который-Выжил, словно не в силах поверить, что это он. — Особенно с учетом предстоящей игры.

— Однако я надеюсь, что перед игрой ты все-таки отмоешься, — произнес Рон, с большим сомнением воспринявший появление столь грязного Гарри. — Если ты явишься на игру в таком виде, слизеринцы помрут от смеха, и нас дисквалифицируют.

— Хм, — пробормотал Симус, протягивая руку к масленке, — то есть ты хочешь сказать, что вся эта копоть не имеет никакого отношения к маскировке? А я-то подумал, что, может, это какая-то новая тактика…

— Слушайте, какие вы все смешные! — перешел к бекону Гарри. — Знаменитый гриффиндорский юмор, постоянно про него слышу… вернее, наоборот.

— Наш факультет — факультет смелых, — возразил Симус, взмахнув вилкой. — А не остроумных. Мы — пушечное мясо. «Останови собою зло, встав на его пути».

— Подход победителей, — заметил Рон. — Замечание вслух: никогда не допускать Симуса до предматчевого настроя на игру.

Джинни захихикала, Симус взглянул на нее и отвел глаза, даже не улыбнувшись, отчего ей неожиданно стало очень больно. Она с тоской уставилась на свой тост.

Симус… Милый, хороший… А она обошлась с ним так ужасно! И он ведь даже не подозревает о том, насколько ужасно!

Снова подняв глаза, она с удивлением увидела, что Гарри замер, не успев донести вилку до рта, и смотрит куда-то на слизеринский стол. Там рядом с Блез стоял Драко, и хотя он не был таким чумазым, как Гарри, Джинни все-таки заметила, что и его мантия вся в копоти. Через голову Блез Драко пристально смотрел на Гарри, словно пытаясь что-то ему передать.

Отложив в сторону вилку, Гарри посмотрел на Гермиону, листавшую прислоненный к кувшину с соком учебник в промежутках между кусанием тоста:

— Гермиона, — тихо произнес он, — можно тебя на минутку?

— Да, — кивнула она, не отрывая глаз от книги.

— Нет, я в том смысле, — он еще больше понизил голос. — Наедине. В сторонке.

Гермиона подняла чуть удивленный взгляд:

— Конечно, — она заправила за ухо выбившуюся прядь. — Думаю, мы вполне могли бы прогуляться.

Джинни знала, о чем они говорят — они собирались пройтись к озеру, как всегда. Она сбилась со счета, сколько раз за свой третий и четвертый курс она видела из окна класса Гарри и Гермиону, гулявших по узкой тропинке вдоль озера.

Гарри отодвинул стул и поднялся:

— Пошли.

Гермиона сунула книгу в сумку и взглянула на Рона:

— У нас ведь сегодня собрание, да?

Рон кивнул:

— Ага, сразу после ланча. В этот раз ты собираешься на него прийти?

Гермиона состроила ему рожу и взяла Гарри за руку. Подумав, она вытащила из кармана палочку и наставила ее на своего друга:

— Detergere, — и с одежды и рук Гарри исчезла копоть, осталась лишь узкая полоска поперек левой скулы. Гарри заворчал. — Ей-Богу, — воскликнула Гермиона, засовывая палочку обратно в карман, — похоже, ты хочешь быть грязнулей.

— А я-то думал, что выгляжу по-геройски, — Гарри взял ее за руку, — идем.

Они вышли, и Джинни неожиданно сообразила, что уставилась им вслед. А вернувшись к своей тарелке, заметила, что все остальные делают то же самое.

— Мне кажется, что между Джинни и Симусом что-то происходит, — заметила Гермиона, следуя за Гарри. — Элизабет сказала, что видела, как он выходил в четыре утра из ее комнаты. По-моему, это хорошо. Симус отличный парень, правда?

Гарри молчал. Они шли по петляющей тропинке вокруг озера, между голыми деревьями, что вскинули свои черные тонкие ветви, присыпанные серебристым снегом, к небу. Гермиона мельком удивилась, как встретил зиму гигантский кальмар, — толстый лед озера занесло снегом, все казалось мертвенно-холодным.

— Ты меня слышишь, Гарри?

Отпустив ее руку, Гарри развернулся к ней лицом. Они стояли на обрыве, лед озера искрился снегом под серебром неба. На этом фоне яркие пятна румянца на бледных щеках, черные волосы, полосатый золотисто-бордовый шарф казались красочными брызгами на белом полотне. Облачка пара вырывались у него изо рта, когда он заговорил:

— Симус великолепный парень. Образцово-показательный — сам бы с ним встречался. Однако то, что я хочу тебе сказать, не имеет никакого отношения к Симусу и Джинни.

Гермиона недоуменно пожала плечами:

— Прекрасно. Я все равно хочу с тобой поговорить.

— Точно? — его зеленые глаза были очень серьезны. — Хорошо, только можно я первый, ладно?