Вдох. Выдох.

— Получилось.

Взбесившаяся земля под ней раскачивалась из стороны в сторону. Она посмотрела на браслет — тот по-прежнему слабо светился, несмотря на трансвременное перемещение.

— Но что делать теперь, я не знаю: это ведь всего лишь браслет, а не противоядие. Может, мы должны его истолочь, а может…

— …а может, отнести Снейпу, — решительно перебила Блез.

Рон развернулся к выходу:

— Я в лазарет, нужно обо всём рассказать Гарри и Гермионе.

— Спасибо, Рон, — Джинни напоследок сжала его руку. — Спасибо, что сходил со мной.

— Само собой, — у него по-прежнему был несколько оглушённый вид.

Блез нетерпеливо потянула её за рукав — из библиотеки, к лестнице и дальше вниз. Она крепко держала Джинни за руку, за что та была ей признательна — в противном случае бы точно сверзилась со ступенек, скатившись, к его превеликому изумлению, под ноги к Снейпу.

Профессор был, как обычно, в своих подземельях, торчал у длиннющего стола, заставленного флаконами и фиалами всех размеров, засыпанного фильтрами и порошками, заляпанного чем-то липким, заваленного чешуёй дракона, тритоньими глазами и ногтями боггарта. Сам Снейп нависал над булькающим котлом, опустив туда скользкие от пота и пара патлы. Он поднял на визитёров взгляд усталых, в красных прожилках глаз и скривился:

— Какого чёрта вам тут нужно?

Джинни открыла было рот, однако слов не подобрала, усталость и головокружение лишили её дара речи, так что браслет профессору зельеварения протянула Блез.

— Джинни нашла недостающий компонент противоядия, профессор Снейп, — заявила она.

Снейп поднял сначала одну бровь, потом вторую.

— Понятно. Значит, мисс Уизли снова что-то примерещилось? Осмелюсь напомнить: на прошлой неделе вы прислали мне абсолютно никчёмный цветок — надо думать, тоже решили, будто это часть противоядия, да?

Джинни почувствовала, что краснеет.

— Это был flora fortis, — выдавила она. — Волеукрепляющий цветок.

— Осот обыкновенный, — прервал Снейп, махнув рукой в сторону подоконника, где в ёмкости с землёй вяло желтели цветочки. — Вон они растут — может, в качестве комнатного растения они ещё и приемлемы, однако же к противоядию отношения не имеют.

Похоже, Блез хотела что-то сказать, но Джинни опередила:

— Это — другое. В нём кровь серебристого дракона.

Глаза Снейпа моментально заледенели:

— Быть того не может.

Джинни вытащила из-за пазухи цепочку с Хроноворотом, который поблёскивал даже здесь, в грязно-тусклом полумраке.

— Дамблдор дал мне… — начала она, но Снейп дрожащими руками уже вырвал браслет из пальцев Блез:

— Я видел его у Поттера… Вы хотите сказать…

Джинни помотала головой:

— Это не тот же самый браслет, что носил Гарри, в том уже не было драконьей крови, её забрали.

Снейп начал медленно крутить в руках мерцающую красным полоску, потом провёл длинным белым пальцем по поверхности выгравированных на нём рун — одна выглядела, как крыло, другая — словно лучистое солнце, а третья, подумалось Джинни, похожа на сердце.

Она услышала, как у него занялось дыхание.

— Разбитые сердца выбалтывают свои секреты… — он нажал большим пальцем на руну с сердцем.

Раздался хруст, точно сломалась кость, и браслет распался на два полукруга, из краев которых в котёл на столе тонкой струйкой полилась серебристая жидкость. Зелье в нём немедленно перестало булькать, сменив цвет на звонко-золотой.

Блез ахнула:

— Противоядие!

Лязгали, сшибаясь, клинки.

— Ты всегда будешь нужен мне, — задыхаясь, пропыхтел Гарри. У него начали ныть запястья.

— Врёшь, — Драко нападал, спускаясь по лестнице и тесня Гарри. — Я был нужен тебе во время войны, потому что мог научить тебя сражаться, и тебе была необходима вся возможная помощь. Однако сейчас в кои-то веки выпал шанс зажить обычной жизнью, о которой ты всегда так мечтал, правильно? Не желаешь ли поведать мне, как чистокровный слизеринец — слизеринец до мозга костей, вдобавок привыкший убивать направо и налево, вдобавокв прошлом отличавшийся весьма сомнительным с моральной точки зрения поведением, — способен помочь в этом сводному брату, с коим связан телепатическими узами?

— Рехнуться можно, сколько чуши ты способен нагородить, одновременно занимаясь чем-то ещё.

— Благодарю, — скромно кивнул Драко и снова заставил Гарри отступить.

— Ладно, может, ты и прав, и ты мне действительно не нужен в прежнем смысле этого слова.

Драко вдохнул — резко, звонко, как будто надломился наст.

— Наконец-то правда.

— …но я всё равно не понимаю, в чём дело, — продолжил Гарри. — Да, друзья помогают в сражениях, но это же не причина дружбы, а следствие! Это вообще не причина — ни для дружбы, ни для любви, ни для…

— Любви?.. — чуть высокомерно перебил Драко. — Ты ведь обожаешь о ней говорить, верно?

…Да не очень, — подумал Гарри.

— Нет, — заявил он. — Просто, в отличие от некоторых, не собираюсь всю жизнь избегать этой темы — только и всего.

Меч Драко метнулся в сторону и аккуратно срезал пуговицу с манжета гриффиндорца. Та клацнула по мраморному полу и откатилась куда-то под ноги. Холодный воздух лизнул голое запястье.

— Это всё девичьи забавы, — произнёс Драко, — бесконечная трескотня о любви, как если б ту можно было пригвоздить булавкой, словно бабочку. И потом, в словах же смысла нет, согласись? Имеет значение не то, что ты говоришь, а то, что делаешь.

— Тогда ты — любишь. Я видел это во всех твоих делах. Причина не в твоей неспособности любить, а в том, что ты боишься признаться в любви…

Драко утомлённо фыркнул:

— Поттер… — рука его дрогнула, и лезвие полоснуло Гарри по груди.

Сердце Джинни взмыло и… оборвалось. Они со Снейпом обменялись полными сожаления взглядами — впервые за всё время их общения настолько понимающими.

— Это не противоядие, — как можно мягче пояснила она, точно вероятная сердечная боль Блез сейчас играла определяющую роль. — Противоядие должно настояться в течение тысячи лет.

Если она ждала от Блез крика, то зря — та лишь внезапно покраснела, будто в припадке ярости, и с трудом сглотнула:

— Значит, всё впустую?

— Не впустую. Так и случится, если… если я отнесу его в прошлое и спрячу где-нибудь… Где-нибудь, где его никто не потревожит до наших дней.

— Но ведь ты не можешь снова отправиться в прошлое… — Блез испуганно осеклась, получив в ответ взбешённый взгляд.

— Мне нужно найти место, где никто не найдёт противоядие — только и всего… — отрезала Джинни, как вдруг их обеих вспугнул громкий вздох Снейпа. Половинки рунического браслета в его руках подрагивали, и едва он осторожно положил их на стол, как те скользнули друг к другу и соединились — так сливаются воедино две капли воды.

— А вот это уже браслет Гарри, — уверенно произнесла Джинни и взяла его — браслет ещё разок дёрнулся в пальцах, будто живой, и затих.

Она надела его на руку.

— Для противоядия мне нужен сосуд.

Снейп посмотрел на неё из-под тяжёлых век, и Джинни вдруг подумалось, что он прекрасно знает, что бы сейчас сказала Блез, позволь она договорить ей до конца. Однако зельевар уронил единственное:

— Верно.

Взмах палочки — и пламя под котлом погасло. Снейп отправился за флаконом, оставив Джинни смотреть на бледно-золотую жидкость, цветом точь-в-точь как мантия, что подарила ей мать и что была на ней в день, когда Драко едва не поцеловал её у озера. Глаза защипало и, к её вящему ужасу, две слезинки сорвались со щёк и упали в котёл. Джинни шарахнулась назад, судорожно отирая лицо:

— Я всё испортила?!

Снейп взглянул на неё с каким-то странным выражением:

— Отнюдь.

В руках профессора было два фиала: один — красного стекла с пробкой из желтоватого камня, другой — прозрачный, с каменной пробкой цвета вина. Снейп поделил между ними противоядие и подал Джинни, присовокупив несколько лаконичных советов. Она ошарашенно кивнула, а спустя мгновение Блез уже волокла её за руку вверх по лестнице — прочь из подземелий, пропитанных волглым жаром и запахом распаренной листвы.