Великий Учитель Нешемти всегда говорил своим ученикам, что поступь их должна быть невесома, как полёт пера, изящна как танец журавля, и горделива как взгляд благородного орла, что восседает на старой сосне над скальным обрывом.

Его вечный соперник Мастер Шошики же утверждал, что шаг карита должен быть твёрд и весом, подобно поступи великана, стать должна быть величественная и незыблема, как скала, а присутствие — грозно простираться подобно громовой туче.

А пока они спорили, чья школа лучше, потрясая небеса своими голосами, воришка Тай просочился чрез охранные периметры одного, взобрался кружными путями в жилище второго, да уволок все ценности обоих до последней перламутровой пуговки и гнутой монеты.

И когда мастера бросились вдогонку за воришкой, путь его извивался по оврагам, струился по рекам, и исчезал в щелях каменных распадков бесследно…

"Сказки о богах и героях, записанные старым Лисом на ослиной шкуре"

— Тц! Да не пихайся ты! Лежи спокойно!

— Колено убери!

— Тихо!!! Оба!!!

Шипение было раздражённым и злым. Кое-кто нервничал, и его явно достала их возня, потому Шоуки счёл за лучшее вдохнуть поглубже, и попытаться расслабиться. Получалось плохо. Потайное дно, наскоро организованное в телеге, было тесным и низким, под ногой мешался чей-то вещевой мешок, жёсткие доски больно ударяли в бок и спину на каждом ухабе, да к тому же становилось всё холоднее, чему не способствовало стеснённое положение, даром что молодого принца в него едва не вжало. Тепла от чужого тела шло мало, а опушка ворота ещё и нос нещадно щекотала.

Можно было попытаться отвлечься медитацией, но обстановка не располагала совершенно, а чувства находились в таком раздрае, что только и оставалось что страдать и ёрзать, пытаясь устроится поудобнее.

И гнать, гнать из головы мысли об уважаемой госпоже Шиинне, а то и так спасу никакого нет…

Сверху на доски был навален грязный, слежавшийся снег. За зиму его падало так много, что сугробы, образовавшиеся после расчистки дворов и проходов приходилось закидывать на телеги и вывозить за город, на специально отведённые участки. И если на солнце в последние дни было даже как будто бы тепло, и относительно белые простыни начали подтаивать, а с крыш свешиваться ледяные иглы, то слежавшийся снег сугробов источал лютый холод, окутывавший их деревянный гроб, казалось бы, со всех сторон. А ещё в этом снеге были намешаны копоть, грязь, конский навоз, и не пойми ещё какая дрянь. Хорошо хоть не воняющая с морозу.

Шоуки попытался подоткнуть под ухо край своего плаща, в процессе заработав пинок то ли от Амарими, то ли от Алана, и отстранённо подумал, что о таком в Императорских Хрониках не напишут.

“И тогда будущий Император, в те времена носивший имя Ишимари, вместе со своими ближайшими сподвижниками, тайно покинули территорию Поместья в телеге с заледеневшими помоями.”

Шоуки тихо и нервно хохотнул, чувствуя, что в носу, к тому же, зудит всё сильнее. Ещё расчихаться не хватало из-за этого мехового воротника — его нос только-только пришёл в хоть какую-то норму…

К тому моменту как едва плетущиеся коняжки вытянули телегу за город, естественно — сделав изрядный крюк из-за проклятого порушенного моста, и Шоуки с Амарими задубели изрядно, прижались друг к другу ещё плотнее, чтобы сохранить хоть какое-то тепло. А ведь ещё предстояло ехать до условленного места, находящегося как раз по пути к месту свала вывозимого из города снега…

И когда в борт ударили условленным стуком, Алан выскользнул из их схрона как ни в чём ни бывало, потянулся, поправил одежду, бодро вспорхнул в седло подведённого ему коня, да занялся приторачиванием к седлу поклажи.

А вот его с Амарими доставали. Оба шипели и тихо ругались, пытаясь согнуться-разогнуться и хоть как-то привести к послушанию окоченевшие тела.

Не успел он хоть немного размяться, как Шотиши подвёл к нему коня, и Шоуки едва не рухнул на землю в глубоком шоке. Закатав губу и обнажив здоровенные жёлтые зубы на него взирал, насторожив уши, Маленькое Пятнышко.

Кровь мигом ударила в голову, понеслась по жилам, возвращая тепло в конечности под суматошный грохот сердца.

— Как?! — только и смог выдохнуть Шоуки, машинально взяв сунутую ему в руки уздечку.

— Вместе с оставленными в охотничьем замке вещами вернули, — Шотиши похлопал чудовище по лоснящемуся боку.

— Ничего серьёзного, отдохнул, и хромота прошла. Знатный конь. Повезло тебе!

Шоуки сглотнул, не зная, куда такое везение затолкать, и вынужден был в седло полезть. А так надеялся отвязаться от этой зверюги! Вон уже, глазом косит и ухом прядёт.

Рядом уже вскарабкивался в седло своего коня Амарими. Разве что сбруя у того была обычная, да и молодой принц был одет как рядовой карит, носил пояс слуги рода Ита.

Конспирация сейчас была поставлена во главу угла. В наибольшей безопасности они были до тех пор, пока никто посторонний не знает ни о пробуждении Дара у младшего принца короля севера, ни о том, что он отправляется на юг. Тем более — в компании Амарими, который вполне мог послужить пешкой в кровавых игрищах северной знати.

Столько событий пронеслось за последние недели… Стоило вспомнить их и попытаться упорядочить — голова шла кругом.

Королевство севера, оказывается, уже по их приезду звенело от напряжения. Некая тайная организация готовила переворот, накачивая столицу одержимыми куклами, слепленными из живых людей, и всячески пресекала своё преждевременное раскрытие. У них были какие-то договорённости с оппозиционными дворянами, которые пытались периодически сместить династию Коэнов, видимо планировался слаженный удар, но определённые события нарушили злодеям все планы. Несколько оплошностей, похоже, потрепали нервы заговорщиков, вошедших в последнюю стадию подготовки к перевороту, и когда одна из их групп, как раз пытающаяся ликвидировать последствия такой оплошности, нарвались на охотничью партию младших принцев…

Как итог — Амарими предупредил Посольство о том что в город свозят одержимых, Алан с помощью какого-то артефакта поднял на уши дом на Перекрёстке, передав им красный сигнал тревоги, и всё завертелось…

Активировали магические барьеры, прикрывающие старый город и королевский дворец, заговорщики бросили свои отряды одержимых на ключевые точки щита, пытаясь его нейтрализовать. Переполошенные отряды бунтующих семейств тоже бросились к столице, надеясь, что шанс её захватить ещё есть, несмотря на то что всё началось за несколько дней до назначенной даты. Одному из таких отрядов бравые принцы и подпортили день, обрушив целый мост…

Себе на головы.

Зато от такого потрясения, или близкого контакта с духовной силой каритов, отчаянно пытавшихся удержать здоровенные железные балки, в Алане проснулась кровь его далёких Предков, и пробудился Дар.

И вот сейчас они спешно и тайно переправляют наследника Императорского трона на юг…

План, в целом, было простой. Раз в месяц-два, иногда чаще, иногда реже, из Посольства сухопутным маршрутом отправляется на юг курьер с письмами, дипломатической перепиской, документами и ещё чёрт-те какими бумагами на радость столичным чиновникам. С ним отправляется охрана, а заодно слуги, кому пришла очередь вернуться в родные края на продолжительный отдых. Увы, проклятие, захватившее северный континент, негативно сказывалось на здоровье южан, и постоянно находиться на территории Посольства могли немногие.

И вот, этим утром такой курьерский отряд у всех на виду выехал из ворот посольства, проследовал по улицам ещё не оправившегося от попытки переворота города, миновал блокпосты и направлялся теперь к одному из замков, запирающих входы в обширное сердце северного королевства.

И их пятёрка к этому отряду присоединится в одном из перелесков, заменив другую пятёрку, которая…