А Императору охранение не нужно, что ли?!

Шоуки медленно выдохнул, сдерживая праведное возмущение.

Радовало только то, что меры они приняли, чтобы сбить со следа и своих, и вероятно, чужих. И плутали по чаще, убирая следы что Даром, что магией, и банально пустили лошадей по руслу неглубокого ручья, и тщательно пересмотрели сбрую и вещи в поисках вероломно подкинутых маячков, или ещё чего подозрительного. Не нашли ничего, кроме усохшего и слегка заплесневевшего куска хлеба в одной из седельных сумок. И потом долго отсыпались, ибо улепётывание и заметание следов заняло всю ночь. Шоуки караулил в первую смену, подозрительно косясь на лошадей, оставленных совсем рядом, но те спали, свесив головы, тоже замотанные переходом по ночному лесу только под свет крохотного волшебного огонька.

И что-то его дёрнуло позволить парочке поспать подольше, так что караулил он далеко за полночь, прежде чем разбудить сменщика. И теперь сильно жалел о том, что поддался этому порыву душевной доброты, глядя насколько оба принца бодры, веселы и довольны собой.

— Ладно, допустим. А если на остальной отряд теперь нападут невидимки с пушками, а меня там нет, чтобы предупредить о засаде? — проворчал Шоуки, испытывая навязчивое желание зевнуть. Но слабость показывать было нельзя! И так им вертят как хотят…

— Если среди них предатель — то какое нападение? — невозмутимо отозвался Алан. — Если нет, то невидимки, скорее всего, обнаружат отсутствие цели и не станут связываться с отрядом. Зачем рисковать зря? Не думаю, что наши преследователи располагают такими большими ресурсами, чтобы идти на лишний риск.

Не думает он. Шоуки тихонько вздохнул, и обвёл рассеянным взглядом просторы. Ну хоть свежая молодая зелень, покрывающая пашню откровенно радовала взгляд. И наводила на мысли.

— Хорошо, хорошо, о, отмеченные Предками гении военной стратегии! — молодой карит воздел руки в наигранном молитвенном жесте. — Явите в таком случае мне, недостойному, скорбному разумом простаку оторванному от сохи, от чего вы набили мешки овсом и рисом, не взяв при этом ни специй, ни вяленого мяса, ни сушёных кореньев, ни хотя бы котелка, где тот рис варить?

Принцы нахмурились, а потом растерянно переглянулись. Между ними произошла какая-то странная жестикуляция, после которой Алан вздохнул, и не очень уверенно выдал:

— Торопились, не хотели шуметь лишний раз, брали только самое необходимое?

— Ещё и корми вас теперь… — заключил Шоуки, хмыкнув.

***

На удивление, Алан оказался более стойким к подножному корму, чем Амарими. Шоуки ожидал обратного — в конце концов, Амарими проходил ту же подготовку в лагере за поместьем, что и остальные молодые кариты, и там походной жизни отводилось достаточно времени. Алан же жил в столице своего королевства, выбираясь за её пределы только в охотничьи угодья и по гостям что в северном краю, что, однажды, в южном. Однако же он спокойно жевал что мясо, что рыбу, жаренную на углях без соли и специй, да закусывал корневищами приметной болотной травы. Амарими же быстро начал сперва вздыхать, потом откровенно ныть, потеряв всякий аппетит. А ещё так тоскливо вздыхал, когда Шоуки возвращался, добыв очередного зайца. Этих тощеватых по весне ушастиков попадалось достаточно — только успевай нож выхватить, да поддать пятками бока Пятнышка — чудовище тут же срывалось вслед за улепётывающей добычей что по полю, что сквозь кусты. Это и пугало до одури, и было, в то же время, довольно удобно — за мелкой подвижной целью ножом угнаться было труднее, чем могло показаться, а кидать так, без Дара, Шоуки даже не решался. Невольно вспоминалось, как учитель тренировался с подвижными мишенями на Копейном дворе.

Надо будет самому заняться чем-то подобным по возвращении.

Так что, через пару дней продвижения по лесам и весям, было решено таки “выйти к людям” для покупки всего необходимого для готовки в полевых условиях.

— Самое интересное — деньги то у вас есть? — после принятия этого решения уточнил Шоуки.

— Есть! — Алан кивнул, и покопавшись за пазухой, достал какую-то… тонкую квадратную книжицу из выделанной кожи?

— Эм… — неуверенно потянул Шоуки.

— Ты что, местных денег не видел? — Амарими улыбнулся вдруг лукаво. Шоуки неуверенно покачал головой. И правда не видел совсем. Как-то не до покупок было, вот Шотиши по лавкам иногда бегал, да…

А будущий император открыл книжицу-не книжицу и вытащил из неё несколько исписанных листков вроде бумажных амулетов или печатей. Шоуки недоумённо сморгнул, просительно протянул руку и, получив дозволительный кивок, взял бумажку. Покрутил в руках, пытаясь прочитать надписи.

— Каз-на-чей-ский… бе… би-лет…эк… эк-ви-ви-ле… Три… Трём червонцам… — читал Шоуки и так не очень на языке северян, а уж витиеватый шрифт и вовсе заставлял глаза болеть. Ещё пара мгновений потребовалась на осмысление прочитанного. — То есть… Вместо золота вы используете просто бумажки?!

— Не просто бумажки! — усмехнулся Алан. — Казначейские билеты отпечатаны на особой бумаге, в которую вплетены в специальном порядке особым образом реагирующие на специфические чары волокна! Да и краска так же непростая, так что подделать их очень нелегко. К тому же, специальная комиссия занимается выявлением подделок и поимкой фальшивомонетчиков! А наказание за такое — пожизненная каторга. Нет, серебряные и медные монеты тоже в ходу, но вместо крупных сумм используются вот такие вот билеты разного достоинства. И это банально удобнее чем таскать с собой мешок золота. Его, кстати, полностью вывели из обращения и передали на обеспечение эмиссии в казначейство…

— И что, все… Вот прям все пользуются вот этими бумажками вместо золота?! — у Шоуки такое в голове не укладывалось. — Как это провернули? Люди просто расстались с деньгами ради этого?

Помахал бумажкой. Его праведное возмущение парочку не проняло. Амарими и вовсе снисходительно улыбнулся.

— Вспомни местные обычаи. Жёлтый цвет — цвет смерти. У нас тоже есть поговорка, что каждая монета умыта кровью, кстати.

— Это было не так уж трудно, — кивнул Алан. — Мой дед весьма грамотно провёл денежную реформу, не единомоментно, в течение нескольких лет, и с предоставлением определенных преференций… долго рассказывать. Сейчас, кстати, старинные золотые монеты тоже можно обменять, но уже по цене золотого сплава.

Алан забрал бумажку, и упрятал в свой странный кошель.

— Так что средств у нас хватит на всякие мелкие расходы. Даже коня купить… — Алан задумался на мгновение, но продолжив, разбил затрепетавшие было надежды молодого карита: — Хотя, к чему нам северные мохноножки? За южными красавцами они не угонятся…

И перевёл почти что влюблённый взгляд на маленький табун из шести жеребцов, коварно выползший из рощи на пашню поживиться свежей зеленью. Пришлось идти загонять обратно под прикрытие деревьев, чтобы оседлать, и двинуться дальше, свернув на разбитый, грязный просёлок. Привёл он к довольно крупной деревне, даже с парой каменных домов и трактиром. Шоуки не особо нравилось принятое решение, но обзавестись хотя бы солью и котелком было действительно нужно, а то, что они засветятся здесь… Поди разбери, какой именно дорогой пошли после очередного перекрёстка? И не свернули ли в поля, в конце концов. Вот что что, а карта у них была хорошая, очень подробная, со множеством ориентиров — можно было двигаться и вовсе без дорог, лишь бы кони прошли.

Деревня смотрелась несколько поспокойнее тех, которые они уже видели. Вместо высокого частокола — плетень, тоже высокий, конечно, но призванный скорее защищать огороды от выгнанной на пастбища скотины. И к дороге она почти жалась — символические ворота располагались по одну сторону дороги, а трактир со своими хозяйственными постройками — по другую. Несмотря на это, когда они сторговались с сонным трактирщиком за припасы и овёс для лошадей, деревенский забор был увешан чумазой любопытной малышнёй, а у “ворот” паслось несколько мужиков, упорно делавших вид, что они заняты делом. Да не удивительно — чужаки, да ещё южане на здоровенных лошадях просто не могли не привлечь внимание. Когда они отъезжали, любопытные взгляды так сверлили спины, что хотелось оглянуться, но троица держалась.