Как только свадебный кортеж скрылся со двора, царь затребовал к кабинет вина пару кувшинов, фруктов заморских, винограду, и строго-настрого приказал не беспокоить его никому. Бабай Кузьмич, головой качая, приказания государя выполнил, домовятам заданий надавал, слуг настращал и примостился недалече от дверей в покои Ждановские рабочие, чтобы в случае чего царю-батюшке ждать не пришлось исполнения прихотей своих.

Ждан же в кабинете заперся, вина в фейный бокал плеснул, кресло к окну подтянул и вновь мыслями в прошлое окунулся.

Раскрыв рот наблюдал принц Ждан за беседой Соловья-разбойника и оборотня. Долго серый не соглашался сопровождать «задохлика невмерущего», «жаблика глазастого». Наследник от такого унижения то бледнел, то краснел, но стоически тепел измывательства охальника. В конце концов Волк стребовал с татя клятву на крови, чтоб освободиться от долга треклятого. Что и за что должен оборотень злыдню, Ждан так и не выяснил: собеседники ходили вкруг да около, словами мели, глазами сверкали, намеками друг дружку кололи, да так вслух и не высказались.

Кровная магия оказалась вещью тяжелой для чувствительной натуры принца: в момент, когда Соловей и Волк ножом острым по ладоням чиркнули, нервные клетки Ждана не выдержали напряжения последних суток, и наследник благополучно отбыл в объятья тьмы. Последняя была столь благосклонна, что очнулся герой, когда уже все закончилось и Волк с Соловьем чинно-мирно чаёк душистый попивали, за столом сидючи.

В плохом настроении принц присоединился к заклятым друзьям. Насупленный и злой, прихлебывая чай из большой жестяной кружки, Ждан на все лады костерил про себя и разбойника, и оборотня, и главного егеря, и королеву Вечного леса. Но стоически молчал: в чужом замке, советовала матушка, кулаками не маши и хотелки личные не высказывай — не твой дом, не твои порядки. Отец хмыкал в усы, а опосля внушал сыну: кто сильнее, тот и прав. А у подданных в гостях и вовсе все государево, что хош то и требуй, что приглянулось, то и приватизируй.

— Ну что, собирайся в путь-дорожку, мил человек, — Соловей бороду отер и хитро на принца глянул. — Серый тебя проводи, а где понадобиться — поможет. Ты его слушайся, да сам не плошай. Не привезешь тарелочку, я тебя из-под землицы любой заграничной достану, со свету сживу, — закончил разбойничек и так улыбнулся Ждану, что у принца сердце в пятки рухнуло, а оттуда и вовсе попыталось сбежать куда глаза глядят.

— Что ты, что ты, — замахал головой несчастный наследник. — И в мыслях не было! Да только ждать долго-то придется! Туда и обратно на коне да с попутчиком за спиной путь не близкий! Может ты, Соловушка, лес-то освободишь пока? Другое местечко подыщешь? А мы уж по-быстрому обернуться постараемся! — просительно заглядывая в глаза татю, заюлил Ждан.

— Аха-ха, нашел дурака! — загоготал Соловей Одихманьтев сын. — Да и конь тебе не понадобится. На Сером оно побыстрее будет. Да, друг любезный? — снова заржал разбойничек, хлопая оборотня по плечу.

— Угу, — буркнул волк, зло блеснув янтарными глазами. — Ты. Собирайся. — рыкнул в сторону Ждана. — Быстро.

От неожиданности сердечко принцево, только-только на место вернувшееся, в глотку сигануло да и застряло там. Ждан чаем поперхнулся, закашлялся. А через секунду, красный и злой, валялся под столом и мечтал о мести, в красках представляя, как палач на дыбе обоих растягивает, да топором головы буйные отрубает. Не сговариваясь, Соловей и Серый стукнули его по спине, желая помочь с кашлем справится. Да и опрокинули бедолагу. Ударили-то легонько, да силищу в руках не рассчитали.

Задремавший было на банкетке напротив кабинета царского Бабай Кузьмич подпрыгнул от шума-грохота глухого. Торопливо прошуршал к дверям и прислонился ухом. Но в покоях вновь воцарилась тишина. Вздохнув тяжко старый домовой и вернулся на свой пост. Грузным камнем нехорошие предчувствия легли на сердце, мысли тревожные валунами перекатывались в голове.

«Быть беде, ох, беде быть! — вздохнул-простонал Бабай Кузьмич. — Написать, нешто, письмецо другу старинному, Дубоводу Семидневичу, разузнать, что да как в фейном царстве-государстве творится?»

Мысль показалась на диво светлой и верной, и хранитель, оставив заместо себя домовёнка шустрого, наказав тот час на зов государев откликаться да паука, ежели что, с вестью прислать к нему, отправился в свою каморку.

Домовёныш помыкался, у двери покрутился, да и притулился тут же на банкеточке ждать-ожидать, когда окликнут. Достал из штанов полотняных глядунок (игрушку заморскую презабавную) и стал на кнопочки нажимать усердно, пытаясь яички в корзиночку словить, чтобы ни одно не упало, не разбилось. Время от времени головёнку приподнимал, из игры выныривал, подбегал к дверям, прикладывался ушками растопыренными и замирал, вслушиваясь в тишину.

А в кабинете Ждан графинчик ведёрный один ополовинил, да полез в тайник. что сам когда-то соорудил под подоконником, здраво рассудив, что в государевых хоромах, где батюшка уединению предавался, от дел царских отдыхая, чужие бродить не будут без пригляда. А шпионов быстро обнаружат, в темницу сволокут.

В конверте толстом, прозрачной кисеёй непромокаемой обмотанном, лежало сокровенное: альбом с карточками волшебными, на коих запечатлен принц Ждан с феей Амбреллой в те времена юные, когда в женихах наследник ходил, счастливый и влюбленный. Пригубив очередной бокал вина красного сладкого, закусив виноградинкой, рухнул Ждан I Неотразимый в кресло любимое, распаковал конверт и вновь погрузился в воспоминания.

А вспомнить было что. Поездочка за тарелочкой с наливным яблочком такими неожиданностями обернулась, что и не чаял принц живым вернуться. Да оборотень не дал сгинуть в чужих царствах-государствах наследнику.

До государства островного добрались быстро. Хоть и страшно принцу было до поджилок трясущихся. А ну-ка, нестись по полям-лесам, через моря-окияны, горы и степи верхом на оборотне окаянном, вцепившись в холку пальцами дрожащими. Предложение взнуздать его волк отчего-то не оценил. Так рыкнул в ответку, что Ждан едва не поседел.

Долго ли, коротко ли, добрались без приключений до страны солнца восходящего, где умники великие жили — эукариоты. Государство Эукариотия раскинулось на островах, и славилось тем, что маги и колдуны, объединившись с учёными, создали новый вид волшбы — техномагию. Каким образом императору Протисту I Симбиогену, по прозванию Мудрый, удалось примирить премудрых и преумных, история умалчивала. Но зато результат радовал не только эукариотов, но и жителей всех сказочных королевств.

Волшебные вещицы, сдобренные техническими чудесами, служили дольше и умели больше. Да и тратить собственных сил не приходилось. Достаточно поставить штукенцию в приспособление на подзарядку, как накопитель магии пополнялся. Главное, не забывать аккумуляторы вовремя менять.

Оборотень настаивал на том, что тарелочку с яблочком генетическим выкрасть надо ночью темной без шума и пыли. Ждан огрызался: мол, не царское это дело разбоем промышлять, император Протист знакомец его хороший, обещал привечать и помогать наследнику царя Долдона, коли потребуется. Серый хмыкнул скептически и отправился на разведку к императорскому дворцу, изучать ходы-выходы.

Принц отправился на приём к Протисту I Симбиогену, прождал весь день в приемной, но так и не попал к государю Эукариотии: неофициальные визитёры, пусть даже и наследники, выдерживались долго и нудно, доводились до белого каления, дабы покладистей и поумеристей были в просьбах своих и требованиях.

Вечером оборотень и наследник встретились в гостинице на краю града столичного и за ужином сытным новостями обменялись. Принц поведал о неудаче своей, Серый не стал упрекать незадачливого наследника фразой ядовитой «я же говорил», развернул бумажку с планом и объяснил Ждану, что от него требуется.