Волк оглянулся на коргорушу, доковылял к нему, прислушался, склонив голову лобастую, осторожно лапой тронул. Котяра судорожно вздохнул, но глаз не открыл. Сириус кивнул, улегся рядом, стараясь плтней прижаться к боку пушистому и остатками силы жизненной поделиться. Да так и приснул рядышком.

Сквозь тяжелый сон почуял волк, что кто-то его по имени окликает нежно, встрепенулся, огляделся и вспомнил вдруг: ЯГиня так осталась лежать возле зеркала разбитого. Нехорошо это. С трудом разогнав кровь по жилам, Сириус перекинулся в человека и двинулся к погибшей ведунье. Покинул круг защитный, кивнул приветственно Ждану: друг в себя пришел и теперь прижимал к себе любимую, боясь хоть на секунду из объятий своих выпустить. Амбрелла плакала, спрятав лицо на мужской груди, тихие рыдания выдавали только крылья подрагивающие.

Сириус шел по таящему снегу, отмечая изменения. Травка молодая пробивалась, живность луговая оживала. На санях Дубовод Кузьмич зашевелился, закряхтел, руками замахал, стряхивая с себя остатки снега и льда. За спиной раздались крики радости: миряне заколдованные все как один замерли. Таять не таяли, но и попытки напасть оставили. Где-то на краю сознания мелькнула у Сириуса мысль: «Надо бы сундучок с душами поискать, да расколдовать замороженных», — но тут волк увидел Ягиню, и все перестало иметь значение.

Царевна лежала на спине, слегка запрокинув голову. Её рыжие волосы разметались по снегу языками пламени. В глазах распахнутых потухла зелень, на губах алых снежинки не таяли. Сириус упал подле тела девичьего на колени, голову повесив. Зверь внутри закаменел, а потом свернулся в клубок, и застыл, носом в хвост уткнувшись.

Человек как и волк, опустился на снег, лег рядом с Ягиней, протянул руку и нежно дотронулся до щеки. Спустя секунду сердце проупстило удар, рухнуло в пятки, а затем с неистовой силой заколотилось о рёбра. Кров прилила к голове и зашумела в ушах. Дрожащими пальцами Сириус прикоснулся к холодной щеке снова. Задет резко поднялся, наклонился и дотронулся до шеи, пытаясь услышать пульс. Мир замер, накрыв симурана оглушающей тишиной. Волк злился на себя и не мог сосредоточится: отравленное надеждой собственное сердце грохотало так, что забивало все звуки вокруг.

Сириус глубоко вздохнул, задержал дыхание, выдохнул и припал к груди царевны. Потекли секунды томительно ожидания прежде чем мужчина тихо заплакал, прошептав пересохшими губами: «Жива…» А затем, стремительно взлетая на ноги с Ягиней на руках зарычал, закричал, застонал так, что земля вздрогула, а возглас его долетел достен столичных:

— Она жива! Лекаря! — и рванул к саням.

После того, как исчезла Зеркалица-Ясуня, а зеркало забрало Февронию жизнь в тридцать пятом королевстве сто сорок первом царстве семьдесят втором государстве постепенно и в волшебном королевстве фей налаживаться стала.

Королева Вечного леса обрела крылья и спасал государя Жана I Неотразимого от смерти: поступок царя старейшины оценили и даровали обоим второй шанс. Но Слово феей Амбреллой было сказано, хоть и под колдовством, и баланс миров требовал его исполнения для полного равновесия. Только наследник или наследница способен восстановить разрушенное темным колдовством.

Поначалу Ждан опечалился, перечитав письмо что Эллочка ему в беспамятстве прислала. Долго вдвоем думали и едва снова не расстались, порешив, что важнее целый свет, чем счастье их единоличное. А для этого государю надобно с царицей пожить, дитя народить, на крестины королеву фей пригласит и крёстной назначить. Тогда и заклятье спадет.

Но тут незадача вышла: государыня Зинаида после того, как в себя пришла, ничегошеньки не помнила: в детство впала. Отдача магическая разум замутненный выжгла до капельки, оставив чистоту младенческую. По велению Ждана придворные лекари-маги провели полное изучение здоровья царицы: переживал царь, что ребеночек у них зародился. Но боги оказались милостивы и доктора переживания государя не подтвердили.

Зинаиду, после аннулирования брака, отправили в больницу специальную, где лечили тех, кто от темной магии пострадал вольно или невольно. Лекари уверили Ждана: царица постепенно в себя придет, и даже память частично восстановится. Как вырастет из младенческого состояния и дорастет до возраста, в котором государыню магической отдачей накрыло.

Разведенный царь немедля отел жениться на возлюбленной своей фее, но Амбрелла воспротивилась, утверждая. Что покуда дитя у любимого не народится, не судьба им вместе быть.

Ситуацию спас коргоруша. Кот, неотступно следовавший за королевой с того момента, как она полностью силы его восстановила и от выгорания магического спасла, раздобыл где-то рукопись древнюю. В ней-то и отыскали ситуацию похожую и выяснили: свадьбе быть, а слово исполнится, как только у той или того, кто судьбу обидчику переиначил, народится ребеночек, хоть бы и от того, в чей адрес заклятье было сказано. На радостях Ждан объявил о помолвке с королевой Вечного леса Амбреллой, но свадьбу отложили на год. Оба государства требовали внимания и восстановления.

И закипела работа: фея лес расколдовывала, живность и подданных размораживала, души возвращала, оплакивая погибших. Успела-таки Феврония каменьями воспользоваться, многие в себя не пришли так и остались статуями ледяными. Так в Вечном лесу впервые за века появилась поляна печали, куда снесли всех, кого спасти не удалось, накрыли пологом тишины, насадили цветов и зажгли огоньки вечные.

Попытки вернуть души королева не оставила, едва снова в одержимость не впала: искала средства и возможности, подняла архивы и повскрывала сундуки со старинными летописями из запечатанных предками запретных отсеков библиотеки магической. Если бы не Ждан, который взял за правило ежедневно на рассвете и на закате приезжать к любимой своей Эллочке, кто его знает чем обернулась неистовость феи, чтобы натворила она, отравленная ядом вины.

Когда же на поляне. Где погибла Чомора, волку отход прикрывая, белки раскопали под головешками сучок живой, Амбрелла и вовсе воспряла духом. Веточку в вазу с живой водой поставила в отдельных апартаментах, велела оберегать пуще жизни и света белого. И вскоре отросток пустил корни, зазеленел и Эллочка пересадила его в сад, окружив цветами и ручейком живительным.

Воскресить из сучка хранительницу леса Чомору в полном здравии и памяти — дело не одного года. Но, окрыленная надеждой, королева фей с удвоенной силой принялась лес восстанавливать и искать способы оживить всех, кто душу потерял. В том числе и людей, погибших, когда армия снежная из Вечного леса вышла и пошла войной на столичный град.

Дубовод Семидневич полностью в себя пришел и помогла королеве изо всех сил. Чувство вины грызло и его: винил себя старый за… старость, что подвел Эллочку, не устоял, как Чомора, перед магией темной, перед мороком ледяным, и погибель многим принес. Потому начал присматриваться лешак к молодой поросли, готовить себе смену сильную, надежную. Амбрелла протестовала, но не настаивала, надеясь — отойдет леший и останется с ней помощником верным и опорой.

В тридцать пятом королевстве сто сорок первом царстве семьдесят втором государстве государь Ждан I Неотразимый не сидел сложа руки. Всем миром восстанавливали разрушенное, строили дома каменные, обновляли защиту магическую. Государь стал задумываться от техномагии, велел придворным ученым разработать проект научной академии. Очень Ждану хотелось изобрести способ защиты от колдовства темного.

Первый указ государя объявлял запрет на любовную магию. Приворотные зелья, заговоры и прочая под страхом заключения пожизненного, а в особо тяжелых случаях — смертной казни — отныне и во веки веков в царстве нельзя было не только продавать, но и производить на продажу в другие страны. Этот приказ едва до погромов не довел в столице и в селах. Ретивые исполнители кинулись к ведуньям, знахаркам и лекаркам, едва не погубив цвет нации, наделенной магическим даром. Вовремя Бабай Кузьмич прослышал про непотребства и царским повелением насилие было остановлено.