— Так твой отец был образован? — Фэйрхолл удивленно подался вперед, заинтересованный рассказом. Он и не думал, что семья оказала на жизнь его нового знакомого такое влияние.

— Понятия не имею, откуда он всего понабрался. Может, и правда учился где-то, — Эван не лукавил. О своем родителе он не знал толком ничего, а потому даже не мог сказать, что испытывает сейчас к человеку, так рано исчезнувшему из его жизни. Разве что благодарность за болезненные наставления, которые в конечном итоге привели его сюда? — А может, сам сумел освоить грамоту. В конце концов, двери тех же библиотек открыты для всех.

— Ну, а руны? Тоже отец?

— Нет, куда там. Он ушел еще до того, как мне исполнилось пять. Ушел и не вернулся. Не знаю, что с ним случилось. Может, он даже умер, а может, нашел себе новую семью. Мать о нем не могла говорить, чуть что — сразу ударялась в слезу. Нет, руны я встретил случайно в одной из книг, которую я одолжил в хранилище. Тогда я уже был достаточно взрослым и достаточно обученным, так что проблем с чтением не возникало. То были мифы и легенды Адальора. Те самые, которые в моем детстве иногда по вечерам рассказывали старики, понабравшиеся всяких историй от останавливавшихся в тавернах путешественников. Больше всего в той книге было, конечно, сказок. Про говорящих животных, принцев и принцесс, про волшебные страны, где вместо воды в реках текла сладкая патока, а вместо цветов на лугах пестрели драгоценные камни. Однако были в том сборнике и истории о загадочном лесном народе, который в один день покинул родные края и бесследно исчез. У народца были изумрудные одежды, хрупкие тела и острые уши, а своими руками они могли творить настоящие чудеса. Они вызывали разноцветные огоньки, которые освещали им путь даже в самой дремучей чаще, а от одного их прикосновения земля начинала расцветать, как в бурную весеннюю пору. В той книжке было несколько таких легенд, правдивых или нет — кто знает. Но описанных так ярко и живо… Тебе бы тоже стало интересно после такого побольше узнать об эльфах. Я читал о том, как они превращали пустыни в вечно зеленые рощи, где вскоре после этого появлялись птицы и звери. Как они возводили в укромных лесных уголках свои чудотворные дворцы и домики, как приручали диких животных, совершенно не чуравшихся своих соседей. И о том, как в их поселения пришли люди в массивных доспехах и с заточенными копьями, чтобы прогнать мирных лесных жителей со столь плодородных земель. Вот только щедрые дары природы исчезли вместе с эльфами, а люди так и не смогли понять, что алчностью и жестокостью ничего хорошего не добьешься.

— Но это же только сказки, — Витарр нахмурился, однако Эван не без удовольствия отметил, что в его синих глазах плескался интерес, а сам юноша все это время слушал рассказ библиотекаря с приоткрытым ртом.

— Да. Но у всех легенд и сказок есть начало. И начало это чаще всего берется из жизни. И история эльфов так и не смогла оставить меня в покое. Я вновь пришел в библиотеку и стал читать уже о прошлом нашего королевства. До этого я вообще мало чего знал об Адальоре, как-то не интересовался. Не знал, что мы соседствуем с гномами, и что есть еще три страны, где живут люди. Не знал, что за океаном есть неизведанные земли, на которых якобы водятся страшные чудовища, потому что ни один из кораблей, отправленных туда, так и не вернулся. И эльфы, как оказалось, тоже существовали взаправду. Но книг об этом, почему-то, было очень мало. А мне хотелось узнать об этой расе как можно больше. Представляешь, они ведь могли использовать магию! Гораздо более сильную, чем та, что досталась лишь некоторым из нашего народа. А сейчас… — Эван вздохнул. — Да неизвестно, что сейчас.

— Для самоучки ты и правда знаешь невероятно много, — Фэйрхолл кивнул и как-то грустно усмехнулся, подперев голову кулаком. — Теперь понимаю, почему отец выбрал именно тебя. И почему так настаивал на твоем освобождении. Жаль только, что все это оказалось напрасным.

— Ты слишком рано сдаешься, — заметил библиотекарь, скрестив ноги и опершись локтями о колени. — Любую загадку рано или поздно можно раскрыть.

— Сам же сказал, — напомнил юноша, пронзительно взглянув на Эвана. — Что, скорее всего, на стене простой указатель. А отцу это едва ли будет интересно.

— А почему ты вообще об этом переживаешь? Не все ли равно? — не выдержал библиотекарь, в упор глядя на вздрогнувшего аристократа. — Ну, допустим, его ожидания не оправдаются. Да и что с того? Едва ли его жизнь от этого станет хуже.

— Его — нет. А вот моя… — Витарр вдруг смущенно и как-то нервно скривился, а потом с тяжелым вздохом опустил голову. — Я же не просто так пошел служить в полк. Можно сказать, что папа отправил меня туда силой, не спросив моего мнения на этот счет. И теперь, когда он попросил меня сопровождать тебя до пещеры, я вдруг подумал, что, может, если в этом гроте мы найдем что-то важное, что-то необычное… Ведь неспроста это место так важно для него…

— Тьфу ты! Так бы и сказал, что о собственном благосостоянии печешься, — беззлобно ухмыльнулся Эван, которого проблема этого богатого сыночка откровенно позабавила. — В теории, что-то необычное действительно может обнаружиться. Работы здесь еще по горло, я даже не уверен, что смогу до конца перевести руны. Однако бросать это дело не планирую, будь спокоен. Может, судьба сжалится, отец сменит гнев на милость, а ты переселишься из казармы в свои родные покои, которые тебя уже заждались.

— Эван, — Фэйрхолл поднялся на ноги и крепко сжал ручку фонаря. Глубокие синие глаза серьезно смотрели на библиотекаря сверху вниз. Таким решительным солдата юноша еще не видел за все время их путешествия. — Я не хочу, чтобы ты трудился до полного изнеможения. Однако я был бы очень признателен, если бы ты все же постарался узнать об этой надписи как можно больше. Я хочу знать, что на самом деле так привлекло моего отца в Крествуде и его окрестностях. Так что… Пусть твоя деятельность будет плодотворна, а мы с Роксаной сделаем все, чтобы это обеспечить. Обращайся сразу, если вдруг что-то понадобится.

— Конечно, — Эван кивнул и ободряюще улыбнулся. Витарр всего несколько минут назад был таким подавленным, даже отчаявшимся. И хотя его мотивы были эгоистичными, он сам, кажется, готов был в случае чего бросить все силы на подмогу библиотекарю. А это уже говорило о многом. — Я же сказал, что не сдаюсь. И буду находиться в пещере до тех пор, пока окончательно не разберусь с рунами. И для меня это не пустой звук, потому что если здесь есть хоть одна ниточка, ведущая к эльфийскому прошлому, я просто обязан ее найти и понять, куда она ведет. Иначе сам себя уважать перестану.

— Понимаю, — аристократ, кажется, вздохнул с облегчением. — Рад, что мы поняли друг друга. Тогда я снова зайду завтра, принесу еще еды и чистой одежды. Надеюсь, что до утра тебе хватит этих припасов. Если будет что-то важное, сразу беги за солдатами наверх. И Роксана права. Будь осторожен.

— Буду, не бойся. До встречи завтра.

— Да, да… До встречи.

Эван уже закончил есть, а потому, когда Витарр развернулся, чтобы уйти, снова подполз к утопающей в голубом свете стене. Теперь он понимал, почему двое компаньонов так настойчиво торопили его и требовали скорых ответов. Подобное юноша терпеть не мог, однако сейчас, когда их интересы совпадали, мог даже отнестись с пониманием. Ну, или сделать вид. В любом случае, сегодняшняя беседа в сочетании с сытным угощением и холодной водой, неплохо разгрузили ему голову. И, возможно, дали еще один стимул приступить к работе. Витарр надеялся, что руны на стене являются на самом деле важным посланием, и, если так, интересно, что на самом деле скрывалось за яркими рисунками? Неужто правда путь к сокровищам? Или, может, это было какое-то заклинание? Если эльфы вообще использовали заклинания… Или, может, тоже указатель, своего рода карта, ведущая до ближайшего эльфийского поселения? Чтобы заблудившийся отряд лесного народа в любой момент мог найти дорогу домой?

Размышляя об этом, Эван рефлекторно придвинулся ближе к стене и медленно провел пальцами по шероховатым углублениям букв. Таких же холодных и безмолвных, как и раньше. Они, словно далеки звезды, взирали на него с каменных сводов, как с ночной небесной вышины. Юноша хотел было потянуться за карандашом, когда неосторожно скользнул ладонью вниз по выступу и вдруг почувствовал резкое жжение. Он не успел толком ничего сообразить — так быстро все произошло. Руна от его прикосновения резко вспыхнула, засияла пуще прежнего, а с ее острых контуров сорвалось несколько искр, да с таким треском, будто кто-то высекал их кремнем. Библиотекарь в ужасе отпрянул, но один из огоньков уже летел к нему навстречу, опустился на руку, обжег белым пламенем, будто горящая спичка коснулась кожи. А потом все прекратилось так же внезапно, как и началось. Руна перестала пылать, снова запереливалась лазурным цветом, а странный звук исчез, будто ничего и не было. Эван, казалось, забыл, как дышать, таращась то на собственные пальцы, то снова на эльфийскую надпись. Такое не могло привидеться, просто не могло. Он отчетливо видел, как стена на миг будто ожила! Ожила от его прикосновения, чего раньше не было. Да как такое вообще возможно? Если бы подобное случилось пару часов назад, юноша бы решил, что просто заработался. Может, он и правда начал сходить с ума, постоянно сидя в темноте в четырех стенах? Но это видение было таким живым, таким настоящим. И этот треск, и горячая искра… Откуда она вообще взялась? Огонь просто так не сходит со стен, даже в сказках, где, вообще-то, обычно замешана…