— Да? — спросил старый стигиец.

По его тону было ясно, что ситуация ему привычна и что его крайне утомляет необходимость беседовать с жалким заключенным.

— Что все это значит? — наконец выговорил Честер.

Стигиец несколько секунд посмотрел на мальчика и бесстрастно произнес:

— Ты отправляешься в изгнание. Тебя отвезут на глубочайшую Вагонетную станцию и там предоставят самому себе.

— Глубочайшую… Еще глубже под землей?

Стигиец кивнул.

— В Колонии не нужны такие, как ты. Ты пытался сбежать, а Паноплия не одобряет подобных выходок. Ты недостоин служить нам, — он снова сжал руки. — Ты отправляешься в изгнание.

Честер вдруг почувствовал огромный вес земли над ним, как будто эти миллионы тонн камня и глины опустились прямо ему на плечи, лишая его последних сил. Он попятился.

— Но я же ничего не сделал. Я ни в чем не виноват! — воскликнул он, протягивая руки к бесстрастному стигийцу.

Мальчику казалось, что его хоронят заживо, что он больше никогда не увидит дом, голубое небо, своих родных… все, что ему так дорого. Надежда, теплившаяся в нем с того самого дня, как его поймали и заперли в темной камере, угасла, как свеча на ветру.

Он был обречен.

Отвратительному стигийцу была безразлична судьба Честера. Мальчик понял это по его непроницаемому лицу и жуткому взгляду нечеловеческих, змеиных глаз. Он знал, что спорить со стигийцем и умолять о снисхождении бесполезно. Эти жестокие и безжалостные люди без колебаний обрекли его на самую ужасную судьбу — еще более глубокую могилу.

— Но почему? — спросил Честер.

Слезы брызнули у него из глаз и потекли по лицу, он не мог больше сдерживаться.

— Потому что это закон, — ответил старый стигиец. — Потому что я сижу здесь, а ты стоишь там, — сказал он и сухо, холодно улыбнулся.

— Но… — взвыл Честер.

— Офицер! Отвести его назад в камеру! — приказал старый стигиец, собирая бумаги опухшими от артрита пальцами, и Честер услышал, как у него за спиной со скрипом открылась дверь.

Уилл пошатнулся от удара кулаком в спину.

Покачиваясь, будто пьяный, он сделал несколько шагов вперед, наткнулся на перила и обернулся.

— Бешеный? — проговорил он, узнав ухмыляющееся лицо школьного хулигана.

— Ты откуда вылез, Подснежник? Я думал, ты коньки отбросил. Народ говорил, тебя пришили.

Уилл не ответил. Недомогание обвило его плотным коконом, и он смотрел на мир как будто через мутное стекло. Мальчик едва стоял на ногах и дрожал, пока Бешеный что-то бурчал ему прямо в лицо. Уголком глаза Уилл заметил Блогси, догоняющего Кэла на крутой дорожке.

Мальчики шли к станции метро, и Уилл совершенно не был настроен драться.

— А где Увалень? — прогудел Бешеный, выдыхая пар. — Каково тебе без телохранителя, а, кретин?

— Эй, Бешеный, гляди-ка, это его клон! — крикнул Блогси, глядя то на младшего брата, то на старшего. — Что у тебя в сумке, придурок?

Уилл настоял на том, чтобы забрать с собой грязную колонистскую одежду, и Кэл нес ее в старом вещмешке доктора Берроуза.

— Расплата! — заорал Бешеный, ударяя Уилла кулаком в живот. Задыхаясь, Уилл упал на колени, а потом свалился на землю и закрыл голову руками.

— Как все просто! — радостно воскликнул Бешеный и стал пинать Уилла в спину.

Блогси, нелепо ухая, изогнулся, изображая бойца кун-фу, и ткнул двумя пальцами в очки Кэла.

— Готовься к смерти! — сказал хулиган, замахиваясь для удара.

Уилл с трудом следил за тем, что произошло дальше. Фиолетово-коричневая молния обрушилась на плечи Блогси и оттолкнула его от Кэла. Он криво покатился по склону вместе с Бартлби, вцепившимся ему в спину. Внизу они остановились, и Блогси забился, безуспешно пытаясь защититься локтями от белоснежных зубов и острых когтей. Он противно визжал и звал на помощь.

— Нет, — слабо вскрикнул Уилл. — Хватит!

— Фу, Барт! — заорал Кэл.

Кот, все еще сидя на спине у Блогси, повернул голову к Кэлу. Тот отдал новую команду.

— Взять его! — Кэл указал на Бешеного, который до сих пор стоял над Уиллом, не веря своим глазам. Хулиган раскрыл рот, и на его лице отразился неподдельный ужас. Бартлби уставился через розовые очки на новую жертву; полосатая шапка у него на голове немного съехала. С громким шипением кот помчался вверх по склону к изумленному Бешеному.

— Убери его! Убери! — завопил Бешеный и помчался по дорожке с такой скоростью, словно за ним гнался сам дьявол. В каком-то смысле так и было. Через мгновение кот настиг его. Бартлби то бежал рядом, то выскакивал на дорогу перед Бешеным, кружил около него, как разыгравшийся смерч, и бросался ему на ноги, царапая ляжки через школьные брюки. Перепуганный мальчишка споткнулся и зашатался, беспомощно скользя по тротуару. Со стороны его отчаянные попытки спастись напоминали судорожный танец.

— Прости, Уилл, прости! Только убери его от меня! Пожалуйста! — затараторил Бешеный, путаясь в обрывках собственных штанов.

Уилл посмотрел на брата, и Кэл свистнул, сунув два пальца в рот. Бартлби тут же остановился, позволив Бешеному убежать. Хулиган ни разу не обернулся.

Уилл взглянул через плечо Кэла вниз, на подножие холма. Блогси, кое-как поднявшись, бежал прочь со всех ног, то и дело спотыкаясь.

— Думаю, больше мы их не увидим, — со смехом сказал Кэл.

— Да, — тихо согласился Уилл, медленно вставая. Жар накатывал на него волнами, и мальчику казалось, что он сейчас снова потеряет сознание. Он бы с радостью остался лежать тут, на холоде, в расстегнутом пальто, прижавшись лицом к ледяному тротуару. Уилла клонило в сон, и остаток дороги он смог преодолеть только с помощью Кэла. Наконец мальчики и Бартлби спустились в метро.

— Значит, верхоземцы тоже любят бывать под землей, — сказал Кэл, разглядывая грязную старую станцию, которую давно пора было отремонтировать. Здесь он держался совсем иначе; впервые с того момента, когда они выбрались на берег Темзы, ему стало легко и спокойно — ведь над головой был потолок туннеля, а не открытое небо.

— Да нет, не очень, — вяло сказал Уилл, по одной опуская монетки в автомат для продажи билетов.

Бартлби с вожделением уставился на розовый лишайник жвачки на плиточном полу. Уилл дрожащими пальцами перебирал монеты, потом сжал кулак и устало прислонился к автомату.

— Я не могу, — выдохнул он.

Кэл забрал у него деньги и купил билеты, когда Уилл объяснил ему, как это делается.

Они спустились на платформу; поезда, следующего на юг, долго ждать не пришлось. В вагоне мальчики молчали. Кэл смотрел в окно на провода, тянущиеся вдоль стен туннеля, и вертел в руках билет. Бартлби сидел рядом с ним на задних лапах и облизывал передние. Народу было немного, но Кэл видел, что их с любопытством рассматривают.

Уилл сидел напротив Кэла и Бартлби, привалившись к стенке вагона. Склонившись к окну, он наслаждался прикосновением холодного стекла к виску. В промежутках между станциями мальчик ненадолго проваливался в дремоту. Когда поезд в очередной раз остановился, он проснулся и увидел, что через проход от них сели две старушки. Уилл улавливал обрывки их разговора, которые смешивались в его сознании с сообщениями по громкоговорителю, как в запутанном сне.

— Ты посмотри, а!., бесстыжий… с ногами на сиденье… БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ ПРИ ВЫХОДЕ ИЗ ВАГОНА… странный ребенок… АДМИНИСТРАЦИЯ МЕТРОПОЛИТЕНА ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ…

Уилл с трудом разлепил глаза и посмотрел на соседок по вагону. Он сразу понял, что причиной их возмущения стал Бартлби. До сих пор говорила только одна из старушек, с сиреневыми волосами и ярко-красным носом, на котором криво сидели очки с толстыми стеклами в белой оправе.

— Тс-с! Еще услышат, — прошептала ей вторая, глядя на Кэла.

Она то ли неудачно покрасила волосы, то ли носила парик, знававший лучшие времена. Обе старушки держали на коленях одинаковые сумки, будто прикрывались щитом от негодяев, сидящих через проход.