Снова бульканье и слов не разобрать. И взгляд, от которого всё холодело внутри.

– Тшш, – не говори, сглотнув ком, пробормотала я и попыталась ободряюще улыбнуться сквозь слёзы. Мне же надо быть уверенной и спокойной. Истерикам здесь не место, хотя мне так хотелось впасть в неё и забыться. Хоть на мгновение. – Нельзя говорить.

И в этот момент почувствовала, что нахожусь в комнате не одна.

Искрем? Так быстро?

Оглянувшись, я увидела, как словно ниоткуда посреди гостиной возник силуэт мужчины в чёрном балахоне.

Страха не было. Я знала, кто это, и была как никогда рада. Ему я доверяла больше, чем деду.

– Спаси его.

Лица Призрака не было видно из-за капюшона, но я заметила, как опасно блеснули красным глаза. Не говоря ни слова, он подошёл ближе и опустился рядом.

– Рома случайно выпил лекарство, которое предназначалось мне. Хотел пошутить, а вот что вышло, – смахивая слёзы, произнесла я, смотря, как Призрак медленно водит руками над грудью парня.

Ромка уже потерял сознание и едва дышал.

Мужчина повернулся, взял бокал, который всё ещё стоял на столе, и принюхался.

– Яд, – бесстрастно произнёс он и вновь обернулся к Ромке. – Для него смертельный.

– Спаси его. Я прошу тебя, только спаси его, – горячо зашептала я, а слёзы побежали по щекам. – Проси всё что угодно.

– Всё что угодно? – повторил он, поворачиваясь ко мне.

– Да, – уверенно повторила я.

– Ты любишь его?

– Наверное. Не знаю. Он мне дорог. Очень, —в конце концов произнесла я.

Большего просто не могла сказать. Мысли путались, и единственное, что я хотела сейчас – спасти Ромку.

– Хорошо, – после длительного молчания, когда я уже почти утратила надежду на благополучный исход, произнёс он. – Отойди.

Я неловко поднялась, убрав его голову с колен, и попятилась назад, прижимая к груди окровавленные руки. Сейчас было самое время молиться.

– Ты никогда и никому не расскажешь то, что здесь видела. Поняла? – как-то зло произнёс он, и я снова кивнула.

Призрак достал огромный нож и полоснул им по своему запястью. Широко открыв глаза, я смотрела, как из раны заклубился чёрный дым, который мужчина принялся аккуратно вливать в приоткрытый рот Ромки.

Тот вновь захрипел и задёргался. Я отошла еще на один шаг назад, едва не спотыкаясь о ножку дивана. Как же мне хотелось отвернуться, чтобы не видеть мучений друга, но я заставила себя смотреть.

Калинин уже не сопротивлялся, послушно глотая чёрный дым. А Призрак принялся тихо что-то напевать на незнакомом певучем языке. И чем дальше он пел, тем темнее становилась кожа Ромы. Буквально у меня на глазах молодой человек превращался в афроамериканца.

Сколько же вопросов у меня было к Призраку, но я благоразумно держала их при себе. Спрошу потом, когда всё закончится.

Голос у Призрака был красивым, мелодичным и я невольно заслушалась, ведомая мягким тембром и красивыми низкими нотками.

А потом внезапно всё прекратилось. Чёрный цвет кожи в одно мгновение схлынул, вновь став болезненно-белым. Призрак же, наоборот, стал немного светлее, будто прозрачнее.

Он медленно поднялся, тяжело дыша.

А я застыла, кусая губы и ожидая приговора.

– Калинин будет жить, – устало произнёс мужчина.

– Спасибо, – выдохнула я, и сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Ты помнишь, что обещала? – неожиданно спросил он, поднимая на меня взгляд алых глаз.

– Помню, – запнувшись, произнесла в ответ, но глаза не отвела.

– Когда придёт время, ты вернёшь долг.

Звучало это не очень оптимистично, но я лишь кивнула.

А дальше произошли три вещи одновременно: застонал Ромка, приходя в себя, Призрак стал исчезать и распахнулась дверь. На пороге стоял сам Натаниэль Шейн и, нахмурившись, смотрел на нас.

Взгляд императорской ищейки был таким выразительным, что я даже немного испугалась. А Призрак вместо того, чтобы помочь и как-то поддержать, взял и исчез, оставив после себя лишь чёрную дымку.

– Мужчины, – с досадой пробормотала я себе под нос.

Ромка снова застонал, и я быстро отвела взгляд от Шейна, переключаясь на раненого друга. Вновь бросилась к нему, села и осторожно провела по лицу.

– Рома? Ром, ты меня слышишь? – прошептала я, но тот лишь слабо вздохнул и в сознание не пришёл.

– Что здесь произошло? – Шейн в какие-то пару секунд оказался рядом и тоже присел рядом с нами.

– Меня пытались отравить, – не отрывая взгляд от друга, ответила ему.

Прозвучало это так спокойно и буднично, словно я разговаривала с ним о погоде. Либо я уже привыкла к тому, что меня пытается убить каждый второй, либо до меня просто еще не дошёл сей замечательный факт.

– А он выпил яд, – подытожил мужчина и коснулся рукой лба Ромки.

Тот дернулся и слабо застонал.

– Случайно, – пробормотала я, внимательно наблюдая за его манипуляциями.

– Хм, – Шейн как-то странно всмотрелся в лицо Ромки, покачал головой, словно отвечая на какие-то свои собственные мысли, а потом уже взглянул на меня. – Вам снова повезло, Лея.

Это и так понятно. Такая везучая, что прям страшно.

– Что с ним? – переводя взгляд на Шейна, спросила я.

– Опасность миновала, но необходим длительный уход и реабилитация.

Глаза у него были красивые. Голубые, как небо в начале лета, когда оно такое ярко, что слепит глаза. Наверное, не стоило так смотреть на него и реагировать тоже, но я просто не могла удержаться. Вроде никогда не любила слишком красивых мальчиков, а после истории с Ромкой вообще обходила их стороной, а тут вдруг опять увлеклась.

– Что здесь происходит? – прогрохотал Искрем, появляясь в дверях.

Я не дернулась, не вскочила, даже толком на него не глянула. Дед уже потерял свой авторитет и силу в моих глазах. В его собственном доме, оплоте защиты и безопасности, как он совсем недавно говорил, спустя всего пару часов после приезда меня едва не убили. И что дедуля ждёт от меня теперь? Уж лучше вернуться к Нориусу, там гораздо безопаснее.

– Это я у вас хочу поинтересоваться, лорд Искрем, – Шейн медленно поднялся и спокойно глянул на дракона.

И хотя лицо его ничего не выражало, взгляд был такой, что даже я поёжилась.

– Это как понимать, Шейн? – дед подошёл ближе, остановился у стола и бегло осмотрел нас. – Что происходит? И как вы оказались в покоях моей внучки?

– Я поставил на неё маячок. Он среагировал на опасность. Думал, что никогда не пригодится, но поставил просто для успокоения собственной души.

– У тебя нет души, – рявкнул дед, и я насторожилась, навострив уши.

Это оговорка или как? Шейн вызывал непонятное любопытство, и я по крупицам собирала информацию о нём.

– Целых две, – вежливо поправил тот и улыбнулся.

А у меня холодок прошёл по коже. Жуткая улыбка, вежливая, и на его лице довольно симпатичная, но холодный блеск в глазах делал её действительно угрожающей и опасной. Теперь понятно, чего его все так боялись. Шейну даже угрожать не надо, один взгляд, и уже страшно становится.

– Леандра, что здесь происходит? – дед глянул на меня, и лицо исказилось злостью, когда он разглядел окровавленные руки и перепачканную одежду.

– Ваша экономка принесла мне яд.

– Госпожа Фаргус? Этого не может быть, она была с миледи всё это время. Да и сейчас с ней. Они обсуждают праздник по случаю твоего появления.

Тогда либо я что-то не понимаю, либо они все врут.

Но вновь вмешался Шейн.

– Надо же, как интересно. У вас тут еще и метаморфы свободно ходят, – показательно удивился Шейн, а дед нахмурился. – Лорд Искрем, вы уверены, что способны обеспечить своей внучке безопасное существование?

Никогда не думала, что вежливость служит средством для унижения. В словах императорского палача не было ничего предосудительного, но тон, которым он это произнёс… Не хотела бы я быть его врагом.

Ромка вновь застонал и слабо закашлял.

– Чего это? Живой что ли? – удивился Искрем.

И радости в голосе я не услышала. Лишь интерес и лёгкое удивление.