— О'кей! Пока не вернется Кора-Сью, поживите с нами.

Снова их взгляды встретились в зеркальце.

— Спасибо! — тихо сказала Клэр.

Он ободряюще, ненавязчиво улыбнулся:

— Мы же друзья!

Тут Клэр решила воспользоваться моментом:

— Я как раз хотела поговорить с вами насчет этого. Простите, что я вела себя… ну, то что Кора-Сью называет «выдрючивалась»! Мама совершенно справедливо выговаривала мне за дурацкое поведение и за то, что я не пригласила вас в Шотландию на Рождество. Мне бы очень хотелось, чтобы мы были друзьями, пока я считаюсь вашей служащей.

— Я никогда не относился к вам только как к служащей!

— Знаю. Тут я сама виновата. Простите.

Она произнесла это просто, не формально. Джейк почувствовал, что Клэр говорит искренне, и был настолько тронут, что с трудом скрыл смущение. Так что же, черт побери, он наговорил ей в ту ночь? Он до такой степени набрался бурбоном, что память полностью отшибло. «Что бы я ей ни сказал, — думал он теперь с облегчением, — сейчас у нас все о'кей!» Он был рад, что Клэр не отказалась переехать к нему в дом, ей будет гораздо безопаснее в обществе двух мужчин, которые способны ее защитить. К тому же с его стороны это лучшая форма извинения: без увиливаний, но и без унижения себя. И она молодчина, умеет себя вести во всякой ситуации, кроме тех, в которых присутствует ее бывший муж. Тут она теряет над собой всякий контроль. Клэр Драммонд — истинная женщина. Просвещенная, не ханжа, в ней сильно ощущается сексуальность, но без вульгарности. Познакомившись с Клэр, Джейк впервые понял, что такое аристократка.

— Значит, решено! — сказал он. — Вы переезжаете немедленно!

— Да! — И вздох ее выражал полное согласие. — Решено!

Лето пролетело.

Как-то Джейк между делом сообщил ей, что получил приглашение провести каникулы в компании Нико Константина на его яхте «Цирцея», которая отправляется на месяц в плавание по Карибскому морю, после чего пару недель пробудет в районе Ньюпорта, в штате Род-Айленд.

— Не хотите поехать? — спросил Джейк у Клэр.

Клэр молчала, не зная, что сказать. Она уже имела некоторый опыт плавания на яхте во время своего медового месяца.

— Нико — прекрасный парень! Настоящий дамский угодник! К тому же богач… Дамы готовы выцарапать глаза друг дружке, чтобы прорваться к нему на «Цирцею»!

Клэр лукаво усмехнулась:

— В таком случае зачем я вам там нужна?

— При чем здесь «нужна»! Просто мне бы хотелось, чтоб вы проветрились. Не возражаете?

— Что вы! Я польщена! — искренне сказала Клэр.

— Это вовсе не ради того, чтобы польстить. Просто мне приятна ваша компания. — И Джейк добавил походя: — Да и для вас это лучше, чем одной слоняться по Лондону, если, конечно, не надумаете отправиться в Шотландию.

— Нет. Я ничего особого не планировала. Мои планы, естественно, целиком зависят от ваших.

— Ну а мои — отправиться в Майами на «Цирцее»!

«Там вы будете в безопасности!» — говорили его глаза, и Клэр вдруг поняла, что за последние три месяца она ни разу не вспомнила о Рори Баллетере. Замещая Кору-Сью, она многое узнала, даже кое-что о том, как Джейк Бернс обходит и обставляет своих конкурентов. В отсутствие Коры-Сью работать стало гораздо легче. Джейк много платил, но много и требовал, да и сам работал без устали. В работе он был сущий дьявол. Теперь Клэр стала его заместителем и одновременно с новой должностью и прибавлением к зарплате приобрела массу полезного опыта. Она сделала для себя открытие, что Джейк — хищник в мире корпораций. Он создал консорциум — вот почему он так заботился о том, чтобы заиметь связи с определенными влиятельными фигурами, — финансирование которого осуществлялось в основном за счет «Бернс Энтерпрайзез». Приняв на себя новые обязанности, Клэр моментально была вовлечена в погоню Джейка за независимой нефтяной компанией под названием «Северная звезда». В задачи Клэр входило наладить связь с брокером этой компании, с которым она познакомила и Джейка, и затем, в качестве уполномоченного лица, приобрести как можно больше акций этой компании по существующим ценам. Рынок был захвачен врасплох.

«Северная звезда» была компания маленькая, незаметная, но Джейк каким-то образом проведал — а он располагал целым легионом шнырявших повсюду агентов, — что ей удалось открыть богатое нефтяное месторождение. Компания собиралась развить там нефтепромысел, однако сразу требовалось вложить такое количество средств, каким она в данный момент не располагала.

Клэр в восхищении наблюдала за тем, как Джейк скупает акции, причем в таком количестве, что «Северная звезда», в результате обанкротившись, устремилась под крыло одной из компаний концерна «Семь сестер» и, слившись с ней, навсегда исчезла из поля зрения. И вот тогда было объявлено, что «Северная звезда» открыла практически неисчерпаемое нефтяное месторождение, в результате чего цены на акции взмыли вверх, и Джейк распродал свои акции по цене, ровно в три раза превосходившей ту, которую он первоначально заплатил.

— Так, должно быть, разумнее было бы приобрести «Северную звезду»?

— Ничуть! Нефть там, конечно, есть, но, чтобы добыть ее, требуются средства. Средства выложат, хотя бы потому, что надоело одалживаться у арабов, но такие деньги — а здесь речь идет о миллиардах — имеются лишь у одного из нефтяных магнатов. Ну а свои я уж лучше себе оставлю, в покер слегка позабавиться.

— Как вы узнали, что «Северная звезда» открыла это крупное месторождение?

— В этом суть моего бизнеса!

— Я не о сути спрашиваю, как?

Джейк усмехнулся:

— Все-то вам надо знать!

— Нет, просто интересно! Меня все это прямо-таки восхищает!

— Отлично! Присматривайтесь, вам еще многое предстоит узнать.

Скоро Клэр полностью, с головой ушла в дела Джейка. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять не только, как Джейк работал — а работал он быстро, — но и как соображал — а соображал он молниеносно. Скоро он уже полностью на нее полагался, доверял ей информацию, даже ту, которая проходила под грифом «лично». По-прежнему Клэр была хозяйкой на его раутах, по-прежнему сопровождала его на всяких светских торжествах, которые он использовал в своих целях. То, что он время от времени изумлял иных нужных людей небольшими щедрыми сюрпризами, вовсе не наносило урона его капиталу, и когда кто-то докучал ему вопросом, стоит или не стоит покупать те или иные акции, Джейк искренне делился своими соображениями. Блондинки возникали и исчезали.

С Кэролайн Джейк возобновил встречи на официальном уровне, однако между ними все было кончено.

— Мне кажется, я просила, чтоб ты пригрела его для меня! — с обидой выговаривала Кэролайн Клэр как-то вечером в Лейтон-хаус. — Он холоден как лед!

— Джейк не может быть холодным. — Ты понимаешь, о чем я говорю!

— Мне казалось, он необычайно мил с тобой.

— Именно — мил!

Кэро метнула на Клэр жесткий взгляд:

— Вы с ним как-то подозрительно сдружились в последнее время!

— Да, мы друзья, — ответила Клэр и, заметив расстроенное выражение на лице подруги, добавила: — У него никого нет, Кэролайн! Ни великосветской львицы, ни алчной провинциалки — никого! Он снова принялся за своих блондинок.

— Я тоже блондинка!

— Но ты ведь не приходящая! Эти приходят и уходят. Я ни одну из них дважды не встречала, и даже это случается далеко не всегда. Бывает, проходят недели, прежде чем объявится очередная.

— Неужели это тебя не задевает?

— Нисколько! — солгала Клэр. — Ведь это его личная жизнь, а я не собираюсь в нее вмешиваться.

Она не покривила душой. Даже теперь, будучи глубоко вовлеченной в дела Джейка, когда уже достаточно хорошо узнала его как бизнесмена, Клэр слишком плохо знала Джейка Бернса как человека. У него были свои причуды. Он мог быть раздраженным, вспыльчивым, мог быть злым, когда сердился, мог быть отпугивающе равнодушным. Но он одновременно мог быть таким добрым, что внушал какую-то особенную надежность; он обладал чувством юмора, он серьезно увлекался чтением — регулярно заказывал в «Хэтчардс» книги, он страстно увлекался игрой в скраббл, редко проигрывал в триктрак, но покер любил больше всего. Регулярно раз в неделю он играл, и, как правило, всю ночь напролет. Клэр не понадобилось много времени, чтобы понять, что за беззаботной внешностью скрывался сложнейший лабиринт мыслей и поступков и что блеск, появлявшийся в светлых глазах, — не что иное, как зеркало, в котором можно увидеть только то, что он хотел показать.