Прекрасно, в таком случае тебя ждет большое разочарование. Правда, Трейси? Потому что я усядусь в твое кресло быстрее, чем ты скажешь: «Чем я могу помочь?», и уничтожу все твои следы в этом кабинете, все открытые тобой папки, все твои документы, все пятна кофе на коврике для мыши, не успеешь ты и к дверям подойти! Запиши это в своем временном контракте, дрянь ты этакая!

– Увидимся в понедельник, – сказала я Лиз и бросила трубку, не дожидаясь ее волнений по тому поводу, что я выхожу на работу слишком рано и Трейси еще не успела получить контракт на шесть лет.

Какая хрупкая вещь преданность.

Каждый раз, когда думаешь, что хуже уже быть не может, все каким-то непостижимым образом становится хуже. Утром я опаздывала на прием к врачу и решила поехать на машине.

– Где моя машина, Виктория? – воскликнула я, удивленно глядя на то место, где она обычно стояла.

– О, – дочь улыбнулась, – я забыла тебе сказать!

Вы, наверное, удивляетесь, как это я не заметила отсутствия машины за два дня, прошедшие со времени моего возвращения из Корнуолла. Но если вы вспомните, что за это время меня обвинили в двойном покушении на убийство и я выяснила, что меня подсиживает временная работница, вы поймете, что голова у меня была занята совсем другим.

– Что? – испуганно спросила я у Виктории. – Что ты забыла мне сказать?

Только не то, что ее украли. Пожалуйста, господи, пожалуйста, только не это. Ну хватит уже невезения, правда? Что же я такого сделала в прошлой жизни, или в детстве, или в отрочестве, или за последние несколько недель, что мне приходится так за это расплачиваться? Ну ведь не может меня ждать еще какое-то наказание? Я закрыла глаза и приготовилась к удару.

– Мы решили сделать тебе сюрприз. – Виктория снова улыбнулась, ужасно довольная собой. – Я и Люси. Мы хотели порадовать тебя.

– И поэтому избавились от машины?

Иногда я и сама угрожала, что сделаю это, но я же не всерьез! К этому моменту вы уже должны понимать, что половина моих угроз – не всерьез! Убийства, отравления, выбрасывания машин – все это пустые слова…

– Нет! Мы решили ее отремонтировать, мам!

– О! – Я обняла дочь. Как приятно, что они все еще любят меня, хоть и подозревают в сумасшествии. – Вы такие молодцы!

– Да. Мы сами за все заплатили. В подарок на день рождения.

– Ну, я страшно вам благодарна. Вы это замечательно придумали.

Я ждала. Виктория радостно улыбалась.

– Так где она? – спросила я. – Машина. Где она сейчас?

– О. – Дочка опустила глаза, улыбка ее увяла. – Она в гараже.

– Они пригонят ее? А когда…

– Нет. Они подержат ее там. Пока мы не решим, что делать. То есть, пока ты не решишь, что делать.

– Что-что?

– Мы смогли оплатить только диагностику, мам. И оказалось, что все плохо. Там неисправны шесть разных деталей. Починить все это будет стоить триста пятьдесят фунтов. Я сказала, что ты об этом подумаешь.

Я пошла к доктору.

Я была рада, что на этот раз меня принял доктор Льюис. Мне понравилась девочка, которая его замещала, особенно когда выяснилось, что она столько знает о моих воображаемых симптомах, но в конце концов из-за нее у меня образовалась куча проблем. Глупо было давать мне справку о стрессе, связанном с переутомлением на работе, а что до трех недель отпуска, то она могла с тем же успехом написать Сопливому Саймону и попросить его как можно скорее взять на мое место Трейси. Доктор Льюис меня знает. Он сразу поймет, что, если у меня и был какой-то легкий стресс, он давно прошел и нет совершенно никаких оснований не пускать меня на работу. Скорее всего, он велит мне идти на службу сегодня же вечером, с машиной или без машины. А потом он позвонит маленькой докторше и выругает ее за гипердиагностику.

– Привет, Элисон. – Доктор тепло улыбнулся и протянул руку, как только я вошла в его кабинет. – Давно не виделись!

Видите? Он знал, что я ничем не больна. Больные люди часто видятся со своими врачами, правда же? Что касается меня, то я до такой степени здоровый человек, что каждый раз, когда я звоню, чтобы записаться на прием, мне приходится заново узнавать приемные часы – слишком большие перерывы между моими визитами к врачу, все успевает измениться.

– И как вы теперь себя чувствуете? – продолжал он, когда я села. – Вижу, недавно у вас были небольшие проблемы?

– Да в общем нет, – улыбнулась я, отбрасывая все свои небольшие проблемы легким взмахом головы. – Ничего серьезного, просто нужно было немного отдохнуть. Вы же знаете, как это бывает, доктор Льюис. Иногда так устаешь, что все представляется в черном цвете…

Он покивал с мрачным видом, чем очень меня смутил, хотя я и продолжала улыбаться и слегка покачивать головой.

– И теперь вам кажется, что все ваши тревоги позади? – тихо спросил он, глядя прямо мне в глаза, как будто пытаясь загипнотизировать меня.

– Тревоги? – засмеялась я, игриво отбрасывая назад волосы. – Да нет, это и тревогами-то не назовешь, это скорее так, мелкие неприятности…

– Беспокойство из-за возможной потери работы? – спросил он, заглянув в свои записи, а потом снова посмотрев мне прямо в глаза. – Из-за того, что вы не нравитесь своему начальнику? Из-за вашего финансового положения?

Черт побери, она все ему выложила. А как же врачебная тайна? Я выпрямилась в своем кресле.

– Тревоги… рассосались, – смущенно сказала я.

– А заботы, связанные с возрастом?

– Простите?

– Доктор Холкомб полагает, что у вас были проблемы, связанные с приближением пятидесятого дня рождения.

Я быстро улыбнулась себе под нос, вспомнив утро своего дня рождения. Такого оргазма я за всю жизнь не припомню.

– Вы с этим справились? – настаивал доктор Льюис.

Еще как.

– Да, справилась, спасибо, доктор, – улыбнулась я.

Он подошел ко мне с аппаратом для измерения давления.

– Отдых пошел вам на пользу?

Я думала, что да, пока не услышала о Трейси Мак-совершенство, временном работнике, посланном Небесами, чтобы изменить мир…

– Да, спасибо.

В молчании мы ждали показаний прибора, при этом доктор продолжал рассматривать мои глаза, как будто заметил там соринку. В тот момент, когда меня уже начало смущать такое пристальное внимание, он заявил:

– Выше, чем следовало бы. Давление. И я не уверен, что знаю причину.

Я умираю? У меня удар? Сердечный приступ? Я на краю могилы и вряд ли протяну ночь?

– Физически вы в прекрасной форме.

А что, аппарат для измерения давления ослеп?

– Но, боюсь, у вас налицо психологические проблемы.

Молчание длилось около тридцати секунд, а потом я заорала на него, окончательно отбросив улыбки и покачивания головой:

– Ну вот, большое вам спасибо! Я-то надеялась, что хотя бы вы будете на моей стороне! Все прочие считают, что я спятила, даже мои дети, даже мой муж! И моя лучшая подруга на работе не хочет, чтобы я возвращалась! Даже тот тип, с которым я переспала в отпуске, думает, что у меня нервный срыв…

– У вас была случайная половая связь во время отпуска? – спокойно спросил он.

– Да! И это было здорово! – парировала я.

– Вы использовали презерватив?

– Ну конечно использовала… Это что, сексуальное просвещение для тех, кто старше пятидесяти? – огрызнулась я.

Доктор не сводил с меня спокойного внимательного взгляда и ждал. Ему не пришлось ждать долго. Я знала этого человека с тех пор, как вышла замуж. Как я уже говорила, он видел меня со всех возможных позиций, доступных мужчине (или женщине). Он знал меня внутри и снаружи. Буквально. И под его взглядом я ощутила что-то вроде стыда. Я не знаю почему. В конце концов, я была свободной женщиной, да что там, брошенной женой. Я могла бы переспать со всем графством Корнуолл, и никто не стал бы меня винить. Я могла бы броситься на шею первому встречному и…

– Ну хорошо, – сказала я. – Думаю, это было довольно глупо.