— Стало быть, мы можем отправить Инграмам окончательный счет. Еще один довольный клиент, — с широкой улыбкой произносит Роб.

— Я бы поостерегся так говорить — они ведь еще не видели счета, — отвечаю я с усталой усмешкой. — Что у нас новенького?

— Появилась парочка хлебных дел. Сейчас ими занимаются мальчики. Да, а тебе звонил шериф некоего округа Хиксвилл. Фамилия и телефонный номер — на твоем столе.

Роб родился в Чикаго и ни за что не упустит возможности поиздеваться над «деревенщиной» — ну и я не исключение, поскольку, как он считает, я родом с «Великого севера белых людей». Никакой злобы тут нет — это просто часть его репертуара.

Я обшариваю взглядом стол и обнаруживаю оторванный от конверта клочок бумаги, на котором значится номер телефона и имя: Дейл Тауншенд. Я знаю Дейла. В детстве мы с ним жили в одном городке, а его младший брат Крис был моим лучшим другом. Правда, я не видел Дейла лет семнадцать — с тех пор, как поступил в университет, — однако разговаривал с ним полтора года назад. Он тогда позвонил мне по поводу ограбления, которое расследовал, и попросил посмотреть материалы, которые ему и его ребятам удалось собрать. И я с радостью помог ему.

Интересно, думаю я, что ему нужно теперь? Может, он хочет нагрузить меня чем-то еще? Я снимаю с телефона трубку, набираю его номер. И после двух гудков слышу голос:

— Шериф Тауншенд слушает.

— Дейл? Это Алекс Рурк. Ты звонил мне сегодня. Как дела?

— Алекс! Сто лет тебя не слышал. Дела нормально. Правда, сейчас нас малость лихорадит.

Голос у него низкий, с хрипотцой. Я не имею ни малейшего понятия, насколько изменился Дейл со времени нашей последней встречи. Судя по голосу, я живо представил себе этакого бородача с фигурой водителя-дальнобойщика.

— А как Крис? — спрашиваю я. — Все еще служит в Береговой охране?

— Ну да. Обещал в сентябре погостить пару недель дома. Ты тоже приезжай, посидим все втроем, вспомним молодость.

— Непременно. Ладно, так зачем ты мне звонил?

— Да у нас тут странное дельце образовалось, я и подумал — вдруг ты сможешь помочь нам, как в случае с Шарпом.

— Конечно, — говорю я. — Выкладывай.

— Ночью пятнадцатого мы взяли одного малого по подозрению в убийстве. Он стоял на шоссе милях в четырех к югу от города — держал в руках два ножа, а тело жертвы лежало у его ног.

— К югу от Уинтерс-Энда?

Так называется наш с Дейлом родной городок, он расположен на северо-востоке штата Мэн среди лесистых холмов, в которые превращается цепь Аппалачских гор. За те восемнадцать лет, что я в нем прожил, ни одного убийства там не произошло. Так что этот случай должен был наделать немало шума.

— Ну да, — говорит Дейл. — Согласно заключению медэксперта, размер ножей соответствует нанесенным ранам. А жертва к тому времени, как мы ее нашли, была мертва без малого час.

— Значит, у вас имеется подозреваемый, взятый на месте преступления вскоре после смерти жертвы, в руках он держал орудия убийства, а жертва лежала у его ног. Похоже, дело самое простое.

— Похоже-то оно похоже. Но тут и начинаются сложности, — говорит Дейл. — Во-первых, ни на оружии, ни на теле жертвы отпечатков пальцев этого малого нам обнаружить не удалось. Ну, это можно объяснить тем, что рукояти у ножей ребристые, да и дождь мог смыть любые следы.

— А что, тогда дождь шел?

— Еще какой. Я чуть не утоп, пока производил арест.

— Что еще?

— Мы потратили два дня на попытки найти следы крови на его одежде — он, кстати, по пояс голый был — и не нашли. И на дороге тоже ничего, спасибо ливню, так что мы не уверены даже в том, где совершено убийство.

— А какие-нибудь следы на этих двоих? Свидетельства того, что она сопротивлялась?

— Ничего нет. У нее были на правой руке синяки, похоже, кто-то крепко держал ее за руку. И еще — она была голая, а ее одежду мы найти не смогли.

— Кто она?

— Анджела Ламонд, сорок лет, медицинская сестра, работала у здешнего доктора. Мы обыскали ее дом и тоже ничего не нашли.

Я киваю — сам себе.

— Ладно, а кто он такой, этот малый?

Дейл какое-то время молчит, потом протяжно вздыхает.

— Вот это и есть главная проблема. Мы этого не знаем, а он ничего не говорит. Документов при нем не было. Мы прогнали через систему его отпечатки — ни фига. Никаких нарушений за ним не значится. Поискали его в базе данных фэбээровского Национального центра информации о правонарушениях, в базе Программы предотвращения преступлений — там тоже пусто. Я разослал его фотографию и подробное описание дела по всем федеральным агентствам. И ничего пока не получил.

— ДНК?

— Свидетельства того, что он был замешан в сексуальных преступлениях, отсутствуют, так что в Объединенной системе данных ДНК он вряд ли обнаружится. Сейчас его проверяет Криминальная лаборатория штата в Огасте. — Еще одна пауза, на сей раз короткая. — Мы взяли парня на месте преступления, но ни о нем, ни о мотиве ничего не узнаем, пока он сам не расскажет, а он молчит. Вот я и подумал, может ты, когда был федеральным агентом, имел дело с чем-то подобным. Ты ведь читаешь бостонским полицейским лекции по методам сложных допросов, так?

— Не очень часто, но бывает. Я закончил специальные курсы, когда работал при ФБР в Центре по анализу преступлений с применением насилия. Правда, это было давно, но я и сам кое-что по этой части придумал.

— Вот и хорошо. Послушай, если сможешь, приезжай в Хоултон, поговори с нашим Джоном, родства не помнящим, вдруг тебе удастся что-нибудь из него вытянуть. Пока он ни единого слова ни о себе, ни об убийстве не сказал.

— Неужели в полиции штата нет никого, кто смог бы его разговорить?

— Так она в расследовании не участвует. Место преступления эти ребята осмотрели, однако подозреваемый числится за нами.

Я задумываюсь — ненадолго. Шерифу округа не часто приходится лично заниматься расследованием убийства. Обычно эту работу выполняет следственный отдел уголовной полиции штата. Похоже, на Дейла и его управление здорово давят, требуя, чтобы они раскрыли это преступление. Если ему придется подключить полицию штата или еще какую-то внешнюю организацию, он может потерять лицо, а то и должность.

— Ладно, — говорю я. — Дорога не близкая, но я тронусь в путь завтра с утра и к обеду буду у вас. Ты сможешь подыскать для меня какое-нибудь жилье?

— Без проблем.

— Скажи, Дейл, работать я буду официально или частным порядком?

— Думаю, официально. Так и протоколы допросов будут выглядеть поосновательней, а если тебе придется разговаривать с кем-то из здешних, ты сможешь размахивать полицейским значком.

Ну понятно, Дейлу хочется, чтобы усилия его конторы были у всех на виду.

— Ладно. Вышли мне факсом документы по делу, я просмотрю их перед отъездом.

— Спасибо, Алекс. До завтра.

— Ага. Пока.

Я кладу трубку на аппарат и обнаруживаю, что Роб смотрит на меня, приподняв брови и скрестив руки на груди.

— Какие-то сложности в твоей глуши? — спрашивает он.

— Им хочется, чтобы я допросил малого, которого они взяли за убийство рядом с моим родным городом. Похоже, дело интересное.

Он ухмыляется и говорит:

— Если они готовы платить, я только счастлив буду. И не забудь взять с собой телефон. Вдруг на нас куча дел свалится.

Следующие несколько часов я провожу, наводя окончательный порядок в других моих делах. Около трех часов дня факс начинает жужжать и выплевывать листки бумаги. Я собираю присланные Дейлом документы в стопку и отправляюсь домой.

Поскольку мне неизвестно, сколько времени протянется эта история, я укладываю в сумку недельный запас одежды. Плюс электробритву и туалетные принадлежности. Плюс парочку компакт-дисков с блюзами — на дорогу. Плюс мой старый, но пребывающий в образцовом порядке «Кольт М-1911» с парой запасных обойм. А вдобавок к этому прихватываю гвоздодер, болторез, торцовый ключ и парочку напильников — все это пойдет в бардачок машины и при необходимости поможет мне проникать туда, куда путь мне, вообще-то говоря, заказан.