— Можно сказать так, я сегодня столкнулась с кое-чем дурным. Я четыре раза мыла голову, но все без толку. Поэтому ничего лучшего мне в голову не пришло, — Софи пожала плечами. — Поверь мне, в данном случае лучше пахнуть, как старуха.

Гарри протянул руку к ее густым волосам, собранным в узел на затылке, и чуть сжал их.

— Софи! У тебя же мокрые волосы. Ты заработаешь воспаление легких.

Софи ухмыльнулась.

— Я, может, и пахну, как бабушка, но и ты говоришь, как она.

Гарри сердито посмотрел на нее, но потом рассмеялся.

— Так оно и есть. К сожалению. А теперь расскажи, почему ты ко мне приехала с мокрой головой? Не могла заснуть?

— Да. Я надеялась, что ты еще не лег спать.

— Я и Бетт Дэвис. Путешествие из прошлого. Вот это были фильмы! В наши дни…

— Фильмы во много раз хуже, — закончила фразу Софи. Она слышала ее уже тысячи раз.

Дядя Гарри страдал хронической бессонницей. Каждую ночь он в полудреме сидел перед телевизором и смотрел старые, добрые фильмы.

Его присутствие здесь, в этом кресле, служило Софи огромным утешением. Когда ей трудно, дядя всегда рядом с ней. Чтобы выслушать. Или дать совет. Или просто посидеть с ней. Так было всегда.

— Когда я впервые спустилась вниз, то увидела тебя, сидящим в кресле. С Бетт Дэвис. Ты смотрел Коварную леди. Вот это были фильмы, — поддразнила дядю Софи, но его взгляд оставался сухим.

— Да, я помню, — спокойно ответил Гарри. — Тебе было тогда четыре года, и тебе приснился страшный сон. Ты была такой хорошенькой в этой длинной пижамке и носочках.

К сожалению, Софи даже помнила сон, который поднял ее с чужой постели. До того момента все постели являлись для нее чужими. Только Гарри, бабушке и Кэтрин удалось вывести ее из этого состояния. В глубине души она чувствовала себя их должницей.

— Эта пижама мне очень нравилась, — Софи унаследовала ее от кузины Паулы, которой та, в свою очередь, досталась от кузины Нины. Чиненные-перечиненные на пятках носочки и выцветшая фланель. До этого у Софи никогда не было ничего более чудесного. — Она была такой мягкой и уютной.

Глаза Гарри заблестели, и Софи поняла, что он думает о потертой хлопчатобумажной пижаме, в которой ее доставили к нему на порог. Та ночь оказалась очень холодной, и Гарри не мог скрыть своего негодования. Только спустя годы она поняла, что этот гнев направлялся на ее мать.

— Сначала я не заметил, что ты плачешь. Пока не увидел твое лицо.

Софи помнила эту сцену до мельчайших подробностей. Ей приснился страшный сон, и вот она, перепуганная, спускается по лестнице, стараясь не шуметь.

— Я боялась кого-нибудь разбудить.

— Ваша мать никогда не разрешала ее будить.

- Я подумала, что ты разозлишься и отправишь меня обратно, — Софи провела большим пальцем по лбу Гарри, чтобы разгладить морщины. — Но ты, конечно, этого не сделал. Ты посадил меня к себе на колени, и мы вместе смотрели Коварную даму.

В тот момент Софи впервые в жизни почувствовала себя защищенной.

— Почему столько воспоминаний, Софи? Что сегодня произошло?

С чего же мне начать?

— Я сегодня помогала Кэтрин в одном деле. Поточнее рассказать не могу, но это были профессиональные обязанности, — она изобразила в воздухе кавычки.

— И ты увидела мертвеца, — твердым голосом произнес Гарри. — Да, это объясняет, почему ты надушилась. Это чертовски безответственно со стороны Кэтрин. Не удивительно, что ты не можешь уснуть.

— Я уже большая девочка, дядя Гарри. И могу выдержать вид мертвеца. Впрочем, Кэтрин тоже не ожидала, что я увижу покойника, — Софи посмотрела дяде в глаза и глубоко вздохнула. — А когда она закрывала мешок для трупов, мне стало не по себе.

Плечи Гарри поникли, и он печально посмотрел на Софи.

— Ах, дорогая, этого не должно было случиться.

Софи вымученно улыбнулась.

— Все в порядке. Я просто не хотела ночевать одна.

— Тогда оставайся здесь, в своей старой комнате. Мне утром никуда не надо, и я испеку тебе вафли, — голос Гарри вновь помолодел.

Софи широко улыбнулась.

— Очень соблазнительно, дядя Гарри, но рано утром мне придется уйти. Я должна вернуться домой и выпустить на прогулку собак. А потом проведу целый день в музее. Как насчет ужина?

— Ты не со стариком должна ужинать, а выходить в свет. Ты, как полгода назад забилась в этот дом, так и не выходишь из него. Неужели ты никого не любишь?

Перед глазами Софи всплыло привлекательное лицо Вито Чиккотелли, и она раздраженно нахмурилась. Черт возьми, его она смогла бы полюбить. Или зауважать. Но самое плохое, она хотела его даже тогда, когда поняла, что этого не произойдет. От этой мысли на ее языке появилось такое же дурное послевкусие, какое оставило поле с могилами, на котором она работала.

— Нет. Те, кто мне встречаются или женаты, или помолвлены, или крысы, — глаза Софи сузились. — Иногда они ведут себя как порядочные мужчины и заставляют тебя поделиться с ними Beef Jerky.

Дядя Гарри смотрел на нее с тревогой.

— Пожалуйста, скажите мне, что Beef Jerky — это не новомодное приглашение к сексу.

Сбитая с толку Софи уставилась на Гарри, а потом разразилась таким громким хохотом, что чуть не свалилась с подлокотника. Она поспешно прикрыла рот рукой, чтобы не разбудить тетю Фрейю.

— Нет, дядя Гарри. Насколько мне известно, Beef Jerky до сих пор называют вяленую говядину.

— Ты лингвист, ты знаешь.

Софи поднялась.

— Итак, что насчет завтрашнего ужина? Я отведу тебя к Lou's.

— К Lou's? — Гарри на мгновение задумался. — На сырный стейк?

— Нет, на зародыши пшеницы, — Софи закатила глаза. — Конечно, на сырный стейк.

Дядины глаза засияли.

— С дополнительным сырным соусом?

Софи чмокнула Гарри в макушку.

— И с этим тоже. Встретимся в семь. Приходи вовремя.

Она уже почти поднялась по лестнице к своей старой комнате, когда услышала скрип дядиного кресла.

— Софи.

Она обернулась.

— Не все мужчины плохие. Ты еще найдешь настоящего. Ты заслуживаешь самого лучшего.

Горло Софи сжалось, и она яростно сглотнула.

— Я всегда опаздываю, дядя Гарри. Тетя Фрейя уже отхватила самое лучшее. Увидимся завтра вечером.

Понедельник, 15 января, 00 часов 55 минут

Когда Вито вышел из душа, Тино сидел за кухонным столом. Брат указал на тарелку с пастой, залитой бабушкиным красным соусом.

— Погрел их в микроволновке.

Вито со вздохом опустился на стул.

— Спасибо. Я еще сегодня не ел.

Тино озабоченно посмотрел на него.

— Ты был на кладбище?

Кроме Ника, Тино единственный, кто знал, какой сегодня день, и как умерла Андреа. Ник знал, потому что был там. А Тино знал, потому что год назад Вито, находясь в сильном подпитии, рассказал ему обо всем. Но оба, и Ник, и Тино, надежно скрывали его тайну.

— Да, но не том, которое ты имеешь в виду.

Сегодняшнее поле даже в сравнение не шло с ухоженным кладбищем, на котором он два года назад похоронил Андреа рядом с ее младшим братом.

У Тино глаза полезли на лоб.

— Ты сегодня вскрывал могилы?

Вито перевел взгляд на угол комнаты, где спали дети.

— Тсс.

Тино поморщился.

— Извини. Все так плохо?

— Да, — Вито молча проглотил две порции пасты, потом положил на тарелку еще и третью.

Тино наблюдал за ним с легким изумлением.

— Когда ты ел в последний раз?

— В завтрак, — потом перед его глазами всплыла картина. Вот Софи Йоханнсен, с залитым слезами лицом, предлагает ему какао, Beef Jerky и пирожок с шоколадной начинкой. — Нет, не совсем так. Час назад я съел кусочек вяленого мяса.

Тино громко рассмеялся.

— Beef Jerky? Ты? Мистер сама привередливость?

— Я хотел кушать, — такая закуска из рук Софи оказалась вкуснее, чем он себе представлял. Всю обратную дорогу она не выходила у него из головы, но сейчас предстояло обсудить дела насущные. Вито понизил голос. — Я хотел позвонить Дино, но мобильник тут же переключился на голосовую почту. Что случилось?