— Машенька, нельзя столько заниматься! — высокий голос тети Зины ударил по истрепанным бессоницей нервам.

Я пропрыгала из спальни в прихожую на одной ноге, в поисках потерявшейся кроссовки.

Заскочила на кухню, где тетя спокойно попивала чай и выносила мне мозги десертной ложечкой. Аккуратно так выносила, интеллигентно. И обижаться на эту милую женщину могло только какое-нибудь чудовище. Ведь тетя Зина желала мне огромного-огромного добра.

— Посмотри на Катю. Она успевает и в университет бегать, и по клубам ходить, и путешествовать. Вот с подругами в прошлом году ездила в Египет.

— Я не могу в Египет и по клубам. Я дополнительно работаю и пытаюсь написать кандидатскую, — процедила я, опускаясь на колени и заглядывая под стол. — Опять ваш Мишутка кроссовку увел.

— Мишутка умный пудель. Зачем ему кроссовки? Машенька, а ты продай квартиру, что тебе оставила бабушка Агафия Петровна. Поделись с Катей — все же вы обе ее правнучки, кровиночки, так сказать.

Я вылезла из-под стола, держа за шнурки кроссовку. Немного погрызена, но, главное, сухая. А то этот умный пудель на прошлой неделе такую лужу напрудил у моей кровати, такую лужу… И еще выл под дверью.

— Бабушка оставила квартиру мне, — ответила я равнодушно.

— Но это же несправедливо, — тетя Зина отпила из фарфоровой чашечки и обиженно поджала губы. — Продай квартиру, часть отдай Кате, она же не работает, ей нужно. У нее долги после поездки остались. А на оставшиеся деньги найди что-нибудь поменьше и съезжай от нас. Я же знаю, как тебе трудно тут жить, как ты мечтаешь о собственном угле.

— Я перееду уже на днях, теть Зин. В бабушкину квартиру. Не собираюсь ее продавать.

На меня взглянули оскорбленными голубыми глазами, но я просто повернулась и вышла в прихожую. Тетя крикнула вслед:

— Катя советовала оспорить завещание! Но я так не могу, Машенька. Мы же родные, столько для тебя сделали...

Дослушивать я не стала и просто хлопнула входной дверью. Пожалуй, перееду сегодня же вечером – у меня и часть вещей была перевезена.

Все-таки шантаж это слишком. Даже для такой особы, как тетя Зина.

Она была двоюродной сестрой моего отца и после гибели родителей воспитывала нас с Катей вместе. Причем в квартире моих родителей. Но так получилось, что оформлена она была на нее. Тёмная какая-то вышла история — кажется, отец заложил всю недвижимость, влез в долги и тетя Зина эти долги заплатила, а квартиру выкупила.

Конечно же, с тех пор я ей всегда должна. По гроб жизни. Хотя к отцовским долгам отношения не имела, работала и училась, деньги в семью благодетельницы исправно вносила.

И обноски Катины донашивала, и домашку за нее делала, и сейчас помогаю в университете.

А вот бабушка взяла и оставила наследство мне в единоличное пользование. Я не знала, почему она так решила. Мы с Катей обе ее посещали, помогали по дому. Катя – по совету матери, которая надеялась на наследство. А я ходила по собственной инициативе. Бабушка уж очень интересные сказки любила рассказывать. Мы ей даже советовали романы начать писать. Про драконов, ага.

Я не особо надеялась на квартиру, если честно. Привыкла, что мне ничего не дается просто так. Всё приходится отрабатывать.

Но дополнение к завещанию очень удивило – в случае моего исчезновения, бабушка передавала квартиру какой-то дальней родственнице. Тете Зине и Кате в любом случае ничего не оставалось. Но бабушка слыла странной, с той еще фантазией.

В такси я чуть не заснула — сказывались бессонные ночи. Все-таки совмещать учебу с работой трудно. И глаза болят от компьютера.

Я потерла переносицу и постаралась взбодриться.

В сумке звякнул телефон. Сообщение от подруги — одноклассники собираются. А, ну да. Забыла совсем. Ого, угрожающее письмо от Кати. Пугают, что оспорят завещание. Ну-ну.

Очень хотелось спать, пугаться совсем сил не было.

Квартира находилась в Дорогомилово, в сталинском доме. По-хорошему, настоящий подарок судьбы, и нездоровое возбуждение родственников можно было легко понять. В другой ситуации я бы, возможно, и вошла в их положение... Но вот эти все придирки и попытки манипулировать вызывали только отчуждение.

Я отперла дверь. В нос дохнуло ароматом старого дома. В каждом предмете обстановки, в каждой фотографии, вазе, салфеточке читалось прошлое. Оно пропитало стены, и сейчас, когда бабушки не стало, продолжало жить в комнатах.

Настоящий винтажный рай.

Скинув кроссовки, рюкзак, джинсовую куртку, я поплелась в ванную. Искупалась, переоделась в пижамные шорты и майку, рухнула на постель и вырубилась. Мелькнула мысль, что сегодня собиралась посидеть над диссертацией, но нет. Сил не осталось. Надо выспаться.

Во сне опять поднялась температура. В который уже раз! Я сваливала все на переутомление, ходила по врачам, но они у меня ничего не находили.

В эту ночь жар был какой-то особенно сильный. Я металась, пока не откинула одеяло и не вскочила вся мокрая. Прошла в гостиную, где на стене висела большая бабушкина фотография. Она вроде была из аристократии – утонченная, с породистым тонким носом и умными глазами.

Меня зашатало, и я механически выкинула вперед руку, чтобы не упасть. Качнулась и неловко оперлась о стену. Фото слетело с гвоздя, открыв небольшую нишу.

Вот же неуклюжая. Я осоловело поморгала глазами – в глубине ниши лежал белый удлиненный кристалл.

Что это такое? Я, мало что соображая от высокой температуры, ухватила кристалл, а он вдруг вспыхнул белым нереальным светом. Стало больно глазам. Я хотела отбросить непонятную гадость, но кристалл растворился в ладони. Или это белый свет впитался в кожу, а кристалл просто исчез?

Ну и сны мне снятся. Взять кредит и тоже поехать в Египет, что ли? Мозги прочистить и подправить нервную систему.

А потом я тихонечко свалилась на пол. Ну все – наутро будет шишка.

Поднимать веки совсем не хотелось. Хотелось лежать и не шевелиться. Но вокруг почему-то стало мокро. В панике встрепенувшись, я широко раскрыла глаза и обнаружила себя в роскошной купальне. Я сидела в мраморном небольшом бассейне, причем в коротеньких шортах и майке, в которых спала.

От шока я чуть не съехала непроизвольно под воду, но удержалась руками за борт. Справа шумело, и я с удивлением поняла, что стену замещает маленький водопад, а купальня – природный грот.

Ничего себе.

Где-то сбоку неловко закашляли. Ой. Я медленно повернула голову и уперлась взглядом прямо в некоего молодого господина в полотенчике, повязанном вокруг бедер.

Незнакомец смотрел на меня озадаченно и как-то недовольно, а я на него с ужасом. Это в его ванную я влезла? Хотя, что за глупости. Он мне снится. Конечно! И я выдавила из себя улыбку, совершенно неадекватную в этой ситуации.

Но если молодой мужчина мне снится, значит, сон эротический. Потому что красавец, представший передо мной, обладал шикарнейшим телом. Гармонично развитым, не перекаченным, но сильным. Очень сильным. Струйки воды сбегали с темно-рыжих волос на шею, стекали дальше, очерчивая рельеф. И это коротенькое полотенце вообще не спасало ситуации.

Он скользнул взглядом по моей мокрой майке и я, отчего-то испугавшись, погрузилась поглубже в воду. И наконец-то пригляделась к его лицу. Обычному такому, как у всех рыжих, но весьма симпатичному. Глаза непонятно какого цвета, но в приглушенном освещении купальни они смотрелись темными.

Тело просто идеальное, но в остальном, не мой типаж – и чего приснился?

Не прерывая зрительного контакта, незнакомец подошел поближе и наклонился ко мне. Я прикусила нижнюю губу, как какая-нибудь героиня любовного романа, но во сне же можно подурачиться? Тем более, что это скорее нервное движение, чем соблазняющее.

Рыжий протянул руку и коснулся кончиками пальцев моей скулы.

Странный какой-то сон. Но это, наверное, из-за одиночества последних нескольких лет я немного заржавела. Ноздрей коснулся запах чистой мужской кожи, смешанный с горьковато-терпким лосьоном.