"Отец, Кайлава отослала вас потому, что не желает защищать врата".

  Удинаас отвел взор. -Я подозревал нечто подобное.

  "Она уже сдалась..."

  - Рад, думаю, она всегда этого желала. Я не верю, что смертельную рану Чашке нанесли с той стороны Старвальд Демелайна. Азат был юным, да - но сильным. С Финнестом Скабандари... помнишь нашу уверенность? И вдруг что-то случилось...

  Рад обдумал его слова и ощутил в душе гнев. "Это неправильно", сказал он.

  - Она толкнула Имассов обратно в мир живых...

  "Они жили в живом мире!"

  - Это был сон, обреченный вечно повторяться не развиваясь. В глазах природы это было извращение. Но слушай, Рад, - он склонился вперед, -Онрек все еще ее любит. Не действуй поспешно. Пусть живет.

  "А если вы все умрете? Если Имассов найдут и затравят?"

  - Верь в Серен Педак. Она найдет нам место. Рад, держись подальше от драконов. Когда они придут - будь как можно дальше.

  "Сильхас меня предостерег, отец".

  - Он с тобой?

  "Нет".

  Удинаас кивнул: - Я не особо верил... но он сделал как обещал. Нужно отдать должное. Но я рад, что он исчез.

  "Отец, Серен Педак должна защищать ребенка - он в большой опасности. Предложи ей защиту Имассов".

  Удинаас поднял брови: -Может сработать. Хорошо, подумаю.

  "Не я предложил это, а Сильхас".

  - Ты начинаешь пропадать, Рад...

  "Устал".

  - Осторожнее. Любл...

  Но он уже пропал. Риад поморгал и уставился на мрачную стену пещеры. - Место, где укрыться, - шепнул он. "Только его нам и надо. Только этого мы и просили бы, будь у нас голос. Оставьте нас одних".

  - Она решила нас убить, - сказала Стави. Взгляд ее более не принадлежал маленькой девочке. - Меня и Сторию. Ей только Абси нужен.

  Сумерки расстилали свой саван. Ливень где-то разыскал бхедриний навоз, давно высохший, и они сгрудились у мерцающего костерка. Он следил за странными вспышками света от ломаного кристалла, с которым играл Абс.

  - Не убьет, - ободрил он близняшек. - Вы нужны, чтобы сломить волю вашего отца.

  - Ей для этого нужен только Абси, - сказала Стория. - Одну из нас она убьет первой, чтобы привлечь внимание. А потом вторую, чтобы у него остался единственный сын. Тогда отец склонился перед ней. Сдастся.

  - Слишком много думаете, обе. Еще далеко до подобных бед.

  - Ошибаешься, - возразила Стави. - Гораздо ближе, чем кажется, Ливень.

  Он не нашел, что ответить. "Даже солгать не могу". Бросил еще кусок навоза в пламя. - Обнимайтесь-ка покрепче. Абси, иди к сестричкам. Ночь будет холодная.

  - Она ведет нас на север.

  - Да, Стави.

  - Зачем?

  - Не знаю... Ту пустыню нам было не пересечь. - Он огляделся. - Наверное, это чей-то Оплот, если мне позволено судить. Не узнаю звезды, да и нефритовые копья пропали.

  - Садок, - с некоторым раздражением сказала Стория. - Мы уже поняли. Но она все ведет на север.

  - А ну, спать.

  Когда дети улеглись, Ливень набросил на них единственную меховую шкуру и встал размяться. Глянул искоса на ведьму, что притулилась в пятнадцати шагах. Она напомнила труп, который он как-то нашел - одну из деревенских старух, ушедшую в холодную ночь, чтобы умереть в одиночестве. Некоторые из старцев все еще делали так, хотя обычай и начал уходить. Иссушенное существо, вставшее на коленях среди тающего снега в лощинке.

  Возможно, не самый плохой способ умереть. Одиноко, замерзая, пока не улетят все чувства - а потом сон, последний теплый вздох. Он припомнил, что ее истерзали ветра, ледяные иглы пронзили кожу изнутри, вороны нашли глаза, губы и уши. То, что осталось...

  Олар Этиль подняла голову и поглядела на него.

  Ливень отвернулся.

  - Не заходи слишком далеко, - предупредила она. - В этом садке легко заблудиться - а я искать не стану.

  "Потому что мы уже почти на месте?"

  - Если решил сбежать, щенок - не надейся, что приму снова.

  Он отошел, действительно не намереваясь заходить слишком далеко. "Не бросай нас, молили они. Я не брошу. Обещаю". Десять шагов. Он оглянулся. - Духи подлые! - Стоянка пропала - вокруг лишь уходящая в темноту тундра.

  И тут он уловил блеск - "костер. Я смотрел не в том направлении". Ливень побежал к свету. На полпути замедлил бег, потом остановился. "Слишком далеко - я так далеко не отходил. Я вообще едва шагнул..."

  Он видел сидящую у костра фигуру. Содрогнувшись, Ливень осторожно подошел. "Олар Этиль? Ты? Нет.

  Если только ты не прятала этот красный жилет".

  Человек полез пальцами в объемистый рукав, вытащил серебряные кубки, большой графин, а потом и кучу фруктов, печеные сладости.

  "Мне снится всё это. Я сплю с детьми, и стоны мои слышит лишь старая карга".

  Мужчина поднял голову. Лицо его было круглым, раздобревшим от многих лет излишеств. Лицо горожанина. Он взмахнул пухлой рукой: - Быстрее, помавает Крюпп - видите? Времени мало. Идите. Садитесь. Прежде чем Крюпп очнется на жалкой и хрупкой заре в осажденном бедами городе. Вы и есть хранитель моих дочерей?

  - Что? Я...

  - Крюпп был бы там, если бы смог. Фу! Вечное наше извинение, пусть и скудное и ничтожное. Однако же Крюпп знаменит энергичным своим семенем - не он ли проплыл три лиги вверх по реке, дабы оросить милую дочку барона всего за три месяца до скандального ее брака? Хм. Брак оказался скандальным шесть месяцев спустя и о, как был обесчещен всё отрицающий муж! Что ж, будь сам он таким авантюристом, каких любила супруга, семя Крюппа постучалось бы в запертую дверцу. Посему муж получил то, чего заслуживал - таково было решение Судьи Крюппа.

  - Ваши дочери... возьмите меня духи, вижу сходство - глаза, движения рук... но Хетан...

  - Восхитительная Хетан, память возвращается смесью желания и тревоги... ладно. Сожаления достойна судьба их матери. Опасна участь ее детей, и мы должны что-то сделать. Почему вы не едите? Не пьете? Лучшие запасы Барука!

  Ливень ткнул пальцем: - Всё... пропало.

  - Увы мне. Ужасное проклятие забывчивости. Может, в следующий раз, мой друг-варвар. Но время, оно быстро утекает, однако Крюпп будет еще быстрее. - Он помахал рукой. - Скажите, что вы видите?

  Ливень прищурился. - Лук. Колчан. Стрелы.

  - Ривийские. До сего дня они были для меня подарками, бесполезными, хотя - по загадочной причине - и вполне заслуженными. Но теперь я даю их вам, в качестве жеста необыкновенной щедрости. Разве не лучшее оружие с сравнении с тем, что у вас есть?

  - Мой лук расщепился. Починить нечем. Древки стрел высохли, искривились - я хотел было вымочить их, но забыл. Оперение...

  - Прежде чем вы продолжите, славный господин... по изложенному списку Крюпп умозаключает, что дар Ривии во всем превосходит ваше оружие.

  - Я так и говорил.

  - Неужели? Превосходно. Берите их и уходите. Быстрее. И да никто не скажет, что Крюпп - безответственный отец, чем ты там ни клялась в суде дочь барона. Если бы Крюпп не раскрыл в самый драматический момент, что она спит ныне с адвокатом, что же, Крюпп был бы гораздо тоньше человека, коий пропадает сейчас с ваших глаз в красном жилете и...

  - Погодите! Я заблудился! Она говорит...

  - Сзади, о коварный лазутчик.

  Сжав в руках новое оружие, Ливень осторожно повернулся и увидел в двадцати шагах угасающий костер, скорчившихся под покрывалом детей и лежащую в стороне Олар Этиль. Он развернулся назад, чтобы поблагодарить того человека - но тот пропал, как и скромный очаг. Ливень поднес оружие ближе к глазам. "Они - не сон. Они настоящие, и притом хорошо сделанные". Он натянул тетиву, попробовал. "Духи! Эти ривийцы, наверное, великаны!"