Увечный Бог смотрел на смертного. "На коленях, как все сломленные. Против жестокости этого и всех иных миров смертный может лишь молить о помощи.

  Даже чуждого бога.

  Есть ли во мне любовь к ним? Вероятно, нет... но нет такой штуки, как чуждая любовь".

  Он сомкнул глаза и отпустил разум в мир.

  И понял, что его ждут.

  Двое Старших Богов взяли его за руки, и касания были так нежны, что разрывалось сердце. Сокрушительное давление выгладило здесь всё, царила тьма, ил кружился в бесконечном танце. Течения бурлили вокруг, но ни одно не касалось властных над водой богов.

  Нет, только один Бог обладал такой властью, и его звали Маэл из Морей.

  Они вели его через равнину, по недоступному для солнечного света дну океана.

  Туда, где стоял на коленях другой смертный - душа его лишь на миг оказалась в давно сброшенной прогнившей плоти. Извилистые татуировки стремились слиться с потоками воды, бросив нагое тело. Он стоял на коленях, глубоко погрузив руки в ил, словно искал потерянную монету, сокровище, воспоминание.

  Когда он поднял голову, Увечный понял, что человек слеп.

  - Кто это? - спросил смертный. - Кто так жестоко приколочен к древу? Прошу, умоляю - я не могу видеть. Прошу, скажите. Это он? Он пытался меня спасти. Не могло окончиться вот так. Не должно было!

  И Старший Бог, который не был Маэлом из Морей, ответил: - Геборик, ты лишь грезишь, и сны твои не разговор, а только монолог. Ты пойман сном, Геборик Руки Духа.

  Однако смертный Геборик покачал головой: - Не понимаю. Я уничтожал всё, чего касался. Друзей. Богов. Даже дитя - ее я тоже потерял в Вихре. Потерял их всех.

  - Геборик Руки Духа, - произнес Маэл из Морей, - ты заполнишь океан слезами? Если ты счел это шуткой, знай: именно так он и был создан.

  Второй Старший сказал: - Геборик, ты должен очнуться от сна. Освободить руки - они ждали этого момента со дня на острове. Они коснулись Нефрита, и ты принял в себя миллион потерянных душ, душ, принадлежащих богу чуждого мира. Они коснулись и Отатарала, призывающего Корабас.

  Но Геборик сгорбился, вновь мешая ил. - Я убил своего бога.

  - Геборик, - сказал Маэл из Морей, - даже бог войны устает от войн. Похоже, не устают лишь смертные. Ладно же. Он освобождает тебя от вины. Его кровь принесла жизнь мертвым землям. Он считает это достойной жертвой.

  - Но жертва его станет напрасной, - вмешался второй Старший Бог, - если ты не очнешься от грез.

  - Кто на том дереве?

  - Геборик, на дереве никого нет.

  Незрячие глаза снова поднялись. - Никого?

  - Дай поглядеть на твои руки, старый друг. Я пробудил садки, все они ведут в одно место. В пещеру под курганом, выгрызенную челюстями Д'рек. Пойдем туда, Геборик?

  - В курган?

  - Да, в курган.

  - Нет снов в курганах.

  Оба Старших Бога промолчали. Увечный Бог поглядел на них и увидел, что оба плачут - он видел слезы на обветренных лицах, словно стояли они не на дне океана, а среди пустыни.

  Или под порванной кожей могильника.

  Когда Геборик вынул руки из ила, одна засветилась изумрудом сквозь клубящееся облако, а вторая имела цвет отатарала. Он обратил к Старшим Богам лицо, полное внезапного страха. - Я буду там один? В пещере?

  - Нет, - отвечал Маэл. - Никогда больше.

  - Кто был на древе?

  - Мы идем к ней, Геборик Руки Духа.

  Они двинулись; Увечный Бог ощутил, как магия этого мира стекается, собирается, создавая им дорогу.

  А впереди он увидел отблеск фонаря - и фигуру далекого проводника.

  Казалось, путь занял целую вечность. Иногда вещи падали, приходя из тьмы над головами, посылая в течения клубы ила. Он видел корабли из дерева и корабли из железа. Видел остовы змееподобных чудовищ. Видел ливень человеческих тел, обглоданных акулами - они опускались башмаками вниз, словно желая прогуляться, возможно, принять участие в процессии - но ноги подгибались, ил дарил им место вечного упокоения.

  Ему показалось, что конные воины, отсвечивающие зеленым и синим, следят за ними издалека.

  Свет фонаря вдруг стал ближе, Увечный Бог увидел проводника у входа в пещеру, выгрызенную в подножии массивного утеса.

  Дойдя до входа, оба Старших поклонились проводнику, но призрачная фигура не ответила, отворачиваясь, словно собираясь понести свет на иной путь. Словно готовясь вести других к их участи.

  Они вошли в извитой тоннель, оказались в обширной каверне.

  Старший Бог, что не был Маэлом из Морей, встал лицом к Увечному. - Давно блуждаешь ты в крови, мною подаренной этому Королевству. Я К'рул, Создатель Садков. Пришла пора тебе уйти, вернувшись домой.

  Увечный Бог задумался и сказал: - Я плоть и кость. У меня обличье человека. Туда, куда зовут меня дети, я не могу уйти. Вы хотите, чтобы я призвал их вниз?

  - Нет. Это будет означать смерть всех нас.

  - Да. Возможно.

  - Путь будет, - сказал К'рул. - Он начинается с Геборика, но окончится руками другого.

  - Плоть, в которую ты облачен, - добавил Маэл из Морей, - не соответствует пути назад. Но это лучшее, что они смогли сделать.

  - Падший, - сказал К'рул, - ты веришь нам?

  Увечный Бог поглядел на Геборика - и выпустил ладони Старших. Протянул руки к Геборику.

  Но смертный сделал шаг назад. - Не сейчас, и не обе. Обе тебя убьют. Я протяну руку, Повелитель, когда придет момент. Обещаю.

  Увечный Бог поклонился и отступил.

  И Геборик, некогда прозванный Легкокрылым, поднял отатараловую руку над водами. Медный свет брызнул, заливая обширность пещеры.

  Вырвавшиеся из кургана пальцы обняли его целиком, но не разорвали грунт. Призрачные, прозрачные, они образовали арку высоко вверху, захватив Отатараловую Драконицу.

  Корабас издала оглушительный крик - но был ли это крик боли, страдания или избавления, Скрипач не смог бы сказать.

  За снижающейся Отатараловой Драконицей манифестация Тиам - ставшей уже плотью, телесным многоглавым левиафаном - начала разрываться на части. С тихими на таком расстоянии криками драконы отделялись, взмахивая крыльями на свободе.

  Почти все улетали, словно им подпалили хвосты. Скрипач смотрел, забыв про огромную тушу Корабас, как они мчались прочь, тогда как другие, слишком израненные, падали, ударяясь о землю с громоподобным треском. "Да уж, сегодня дождит драконами".

  Быстрый Бен пялился в небо, чуть слышно молясь. Потом глаза его сузились - он мог видеть сквозь Корабас. "Он ее взял... кто бы ты ни был, ты ее взял.

  Боги, кажется, сработало.

  Я обещал, Бёрн. Я тебе обещал, не так ли?

  Ладно, ладно. Не могу приписать себе всю заслугу.

   Или...

  Ну, другим я расскажу со всей скромностью. Но здесь, в голове... ЭТО СДЕЛАЛ Я!"

  Калам видел, какая адская гордыня озаряет лицо колдуна, и в точности понимал, о чем думает тощий ублюдок. Ассасину захотелось его ударить. Раз десять. По меньшей мере.

  Призрачное тело Корабас проходило сквозь людей. Калам, сидевший на корточках, поглядел на Увечного Бога. Тот стоял недвижно, закрыв глаза, воздев руки в небо.

  "Может, тебя отнесет дракон, дружище. Не все же они улетели?"

  Рядом шлепнулась женщина, которую он никогда прежде не встречал, и соблазнительно улыбнулась. - Мне ты нравишься.

  "Боги, только не еще одна". - Кто ты, во имя Худа?