— Мастер Синанджу, — осторожно сказал Смит, — я вас очень прошу хорошо подумать. Был этот человек похож на Римо? На нашего Римо?

Трубка очень, очень надолго замолкла.

— Кто знает?! Все белые на одно лицо. Погодите. У него на лице был шрам, через всю правую скулу. У нашего Римо такого шрама нет.

По дрогнувшему голосу Чиуна Смит понял, что Мастер Синанджу поражен мыслью, которая мучает и самого Смита. Оба они думали о том, что случайность, какую люди, основавшие КЮРЕ, предугадать никак не могли, все-таки произошла.

— Что, если этот стрелок — отец Римо? — спросил Чиун. — Вы ведь об этом думаете, верно?

Информационный поиск закончился прежде, чем Смит успел ответить. На экране вспыхнула надпись: «ФАЙЛ НЕ НАЙДЕН. НАЖМИТЕ КЛАВИШУ „ВЫХОД“».

Смит так и сделал, а потом запросил личное дело Римо Уильямса, которое велось в КЮРЕ.

— Если ему пятьдесят пять, то возраст как раз подходящий. Но очень сомнительно. Римо всегда считался сиротой. Насколько мы знаем, живых родственников у него нет.

— Родственники у всех есть, — вздохнул Чиун, имея в виду своего покойного шурина, не к ночи будь помянут. — Хочешь не хочешь.

— Младенцем его нашли монахини на ступеньках сиротского дома Святой Терезы, — говорил Смит, просматривая файл с данными на Римо. — Кто дал ему имя — неизвестно. Может, монахини нашли записку в его вещах, может, сами придумали. Архив, в котором могла бы найтись разгадка, сгорел за пять лет до того, как Римо попал в КЮРЕ. Сиротского дома Святой Терезы тоже уже давно нет.

— Римо не должен знать об этом, — решил Чиун.

— Согласен. — Смит отвел глаза от экрана компьютера.

Читая личное дело Римо, он всегда чувствовал неловкость. Мучила совесть.

Как он поступил когда-то с молодым полицейским... И хотя оправданием этому была государственная необходимость, легче не становилось.

— Итак, Чиун, тот, кто называет себя Римо Уильямсом, на вашей ответственности. Надеюсь, вы справитесь.

— Если он связан с нашим Римо кровным родством, мне терять не меньше вашего, — холодно согласился Чиун. — Даже больше.

Смит кивнул. Он знал, Чиун надеется, что Римо станет его преемником, следующим Мастером Синанджу, наследником традиций, уходящих в самую глубь времен. В этом и состоял главный пункт разногласий между Смитом и Чиуном каждый считал его своим. И ни один не побеспокоился спросить, что думает об этом сам Римо.

— Хорошо. Он мне звонил, наш Римо, но я отказался сообщить ему, где вы находитесь. Я задержу его здесь, сколько смогу, а вы тем временем, надеюсь, покончите с этим делом.

— Считайте, что уже сделано, Император, — сказал Чиун.

— Двух других автопромышленников зовут Джеймс Ривелл и Хьюберт Миллис.

Они дали согласие присутствовать на завтрашней пресс-конференции Лайла Лаваллета. Если покушение произойдет, то скорее всего именно там.

— Часы этого бандита сочтены, о Император, — мрачно произнес Чиун. — А вы знаете, где наш Римо сейчас?

— Звонил из Юты. Думаю, он примчится сюда, чтобы выяснить, где вы находитесь. Постараюсь его попридержать, пока вы не позвоните, что все улажено.

— Договорились. — Чиун повесил трубку.

Смит закрыл файл Римо. Чиун позаботится об этом типе, отец он Римо или не отец. Тем все и кончится, и Римо ни о чем не узнает. Наверно, по отношению к нему это несправедливо, но что значит еще одна несправедливость, когда их несметное количество?

Римо Уильяме прибыл в Детройт около полуночи.

После того, как Смит отказался сказать ему, где Чиун, Римо сначала растерялся, а потом припомнил, что Смит упомянул Детройт. И даже два раза.

Смит думал, что Римо звонит из Детройта. Интересно, с чего бы это?

Тут подходил только один ответ: Смит пришел к заключению, что Римо в Детройте, поскольку знал, что Чиун уже там.

Рассуждение было самое элементарное, даже обидно, что Смит рассчитывал, будто Римо на него не способен. И чем больше он думал об этом, тем обиднее ему становилось, так что, добравшись до детройтского аэропорта, он направился к стойке проката автомобилей и потребовал самую дорогую машину, которая там имелась.

Он выудил из бумажника кредитную карточку на имя Римо Кочрена.

— Очень сожалею, сэр, но все наши машины в одной цене.

— Хорошо, — сказал Римо. — Тогда дайте мне четыре.

— Четыре?

— Именно. Не люблю, чтобы меня долго видели в одной и той же дешевке. Это дурно для репутации.

— Все четыре — вам одному?

— Разумеется. Я что, двоюсь или троюсь у вас в глазах?

— Нет, сэр. Просто я подумал, кто же будет водить остальные?

— Никто, — сказал Римо. — Пусть они мирно ждут здесь на стоянке, пока я за ними не приеду. И знаете, оформите-ка все четыре на три месяца.

За вычетом скидки за долгосрочный найм и высокую водительскую квалификацию Римо, но с прибавкой штрафных за найм в пятницу, плюс страховка, на чем настоял сам Римо, счет составил 7 тысяч 461 доллар 20 центов.

— Вы уверены, что хотите этого, сэр? — спросил клерк — Да, — кивнул Римо.

Клерк пожал плечами.

— Что ж, деньги ваши.

— Нет, не мои, — сказал Римо. Пусть Смит подавится этим счетом. — Где тут ближайший телефон?

Клерк указал на будку в трех шагах слева от Римо.

— А я и не заметил! Мерси.

— Простите, сэр, вы в самом деле хотите, чтобы я дала вам телефонные номера всех отелей города? — испуганно переспросил девичий голос из справочной по телефону.

— Нет, только самых лучших. В других он не останавливается.

— Простите, сэр, но делать заключения о качестве отелей — противоречит политике «Америкэн телефон энд Грейтер Мичиган Белл консолидейтед эмальгамейтед Телефоник энд Телеграфик комьюникейшнз, инкорпорейтед».

— Очень жаль, — сказал Римо, — тогда мне все-таки придется попросить вас дать мне номера всех отелей Детройта. Без исключения.

— Ну, может, попробуете вот эти, — девушка неохотно назвала Римо с полдюжины номеров, после чего он принялся названивать.

— Отель «Пратер», — ответил коммутатор первого отеля.

— Скажите, не остановился ли у вас пожилой кореец, который прибыл, я думаю, с дюжиной, не меньше, лакированных дорожных сундуков и доставил вашим посыльным много мороки?