— Так вот он какой, «дайнакар». Когда приступаете к производству?

Лайл Лаваллет искоса посмотрел на своего нового, только что приступившего к работе консультанта по связям с общественностью и сказал:

— Пусть это вас не беспокоит. Есть дела поважнее.

Они находились в просторном гараже главного здания завода «Дайнакар индастриз». Консультант был в полном недоумении: судя по газетам и выпускам теленовостей, Лаваллет хоть сейчас готов начать выпуск «дайнакаров». Однако внутри завод выглядел голой пусто, как бейсбольный стадион в декабре.

Рабочих нет, конвейерные линии не установлены, ни деталей, ни оборудования.

Не завод, а огромный пустой ангар.

— Не вполне уверен, что уловил вашу мысль, мистер Лаваллет, — неуверенно произнес он.

До того, как пойти в консультанты, чтобы «заработать по-настоящему», он пятнадцать лет был газетчиком, и сейчас журналистское чутье настойчиво подсказывало ему, что он вляпался в какую-то аферу.

Даже зрелище изящного черного «дайнакара», одиноко стоящего посреди гаража, не развеяло этого чувства.

— Слушайте внимательно, и вам все станет ясно, как дважды два, — сказал Лаваллет. — Сначала я, конечно, готовился запустить производство, но потом, когда в округе стал хозяйничать этот «зеленый» киллер, все изменилось.

— Каким образом? — спросил консультант.

— Во-первых, когда подстрелили Мэнгена, осиротевшие директора его компании начали со мной переговоры об объединении и совместном производстве «дайнакаров». Верно?

— Верно.

— Во-вторых, вы сами вчера передали газетчикам утку о том, как «Америкэн автос» обратилась ко мне с точно таким предложением. Они клюнут, непременно клюнут и позвонят нам, как только выйдут утренние газеты. Ну не позже полудня.

— И как это объясняет то, что вы не собираете «дайна-кары»?

— Одну минуту. Я еще не кончил. В-третьих, всем известно, что Ривелл из «Дженерал автос» наложил в штаны от страха и скрылся, якобы в отпуск. Что нам теперь требуется? Опять намекнуть газетчикам, что и управляющие «Дженерал автос» явились по мою душу!

— И просят возглавить их тоже?

— Именно.

— То есть вы не прочь управлять всеми тремя компаниями, плюс еще и «Дайнакаром»?

— Вот теперь до вас дошло.

— Но это еще никому не удавалось!

— Но на свете еще не бывало Лайла Лаваллета! Ну теперь вам ясно, почему сейчас здесь замерла жизнь. Слившись с компаниями «Большой Тройки», я смогу в полной мере использовать их производственные мощности для сборки «дайнакаров». Таким образом, всего через год удастся сделать то, на что при других условиях мне понадобилось бы столетие. «Дайнакар» появится в каждом гараже. Понимаете?

— Вполне, — сказал консультант.

Понял он только одно: Лайл Лаваллет, этот Непризнанный Гений Автоиндустрии, здорово не в себе. Размечтался! Ну кто поверит, что три кита автоиндустрии, существующие, чтобы взаимодополнять друг друга, все, как один, дружно обратятся к одному и тому же человеку? Может, в России об этом еще и можно было бы говорить, но — в Америке?!

— Отлично, — сказал Лаваллет. — Вот и продолжайте распространять слухи об объединении. Теперь, когда у меня есть «дайнакар», только мне одному по силам спасти всю «Большую Тройку». А что, может, стоит где-нибудь как бы мимоходом окрестить меня — знаете как? «Непризнанный Спаситель»! Кажется, неплохая идея.

— Идет, — кивнул консультант. А почему нет? Деньги Лаваллет платит большие.

— И еще один жизненно важный момент, — прибавил Лаваллет.

— Да, сэр?

— Проследите, чтобы фотографировали меня всегда слева. Так я фотогеничнее.

— Будет сделано, мистер Лаваллет. Скажите, а эта машина, она что, и в самом деле ездит на мусоре?

Лаваллет с укором покачал головой.

— Не на мусоре. На отходах. Мы всегда говорим: отходы. Если к этой штуке прилипнет прозвище «мусоромобиль», потребитель может заартачиться, и поди его потом уговори. Запомните хорошенько: отходы! — Он пригладил рукой волосы. Отлично. Каждый волосок на своем месте. — И чтобы ответить на ваш вопрос, скажу, что ездит она, как по волшебству, и что это величайшее открытие в автомобилестроении, может быть, со времен изобретения колеса.

Вставьте это в какое-нибудь интервью. Величайшее открытие со времен изобретения колеса!

— Будет сделано, мистер Лаваллет.

В Белом доме президент Соединенных Штатов пил в спальне кофе, когда вошедший помощник подал ему краткий перечень важнейших событий минувшей ночи.

Главной новостью значилось, что Хьюберт Миллис, президент «Америкэн автос», скончался в 1.32 ночи в Детройте.

Президент принял решение. Он отпустил помощника, открыл ящик ночного столика и снял трубку телефона без наборного диска, затиснутого между двумя грелками и старым номером «Плейбоя».

Он ждал, когда Харолд У. Смит снимет трубку.

Он собирался поставить Смита в известность, что КЮРЕ, этот оплот порядка в Америке, должна быть распущена. Организация не выполнила своих функций.

Отныне придется прибегать к более традиционным средствам соблюдения законности, таким, как ФБР. Ему всегда нравилось ФБР, особенно с тех пор, как он сам однажды сыграл фебеэровца в кино.

Однако на звонок никто не ответил.

Президент подождал еще немного. По прошлому опыту он знал, что Смит редко отсутствует на рабочем месте, а когда отлучается, то носит с собой портативный спецрадиотелефон.

Прошло пять минут. По-прежнему никакого ответа. Президент повесил трубку.

Не горит, отложим приказ о расформировании на несколько часов, и все.

Несколько часов ничего не значат.