— Скажешь, тоже… Разве я смогу так с тобой поступить. Но я бы обязательно откликнулась на это объявление, если бы была слепой.

— Не правда.

— Точно, тебе говорю, — настаивала она.

— С каких это пор? — потребовала я ответа.

— Если бы он только посмотрел на меня, я сделала бы все для него. Ты не представляешь, какое тело у этого мужчины. Он такой сексуальный, я не возражала бы растаять под ним.

— Господи, Элейн.

— По любому, Лара, тебе стоит откликнуться на эту вакансию. Я имею в виду, что отвезу тебя к нему и буду сидеть рядом, в его гостиной, пока ты будешь читать. Ты будешь в полной безопасности. Это весело. Ну, по крайней мере, это интересно. Пожалуйста, Лара. Сжалься надо мной. Я тут умираю от скуки.

— Я знаю, ты хочешь новых сплетен.

— Ну, согласись. Я бы попросила кого-нибудь другого, но ты единственная слепая в городе.

— А разве миссис Мартле не слепая?

— Эта старая пташка, — тут же она отклонила ее кандидатуру. — Она может помереть в любой момент. Я слышала ее сыновья уже приготовили могилу.

Я покачала головой, изумляясь на столь ужасные сплетни, которые ходили у нас по городу.

— Кроме того, мне нравится на него смотреть. Такой сексуальный мужчина, да еще и имеющий таинственно грозный вид.

Я засмеялась.

— Я не знала, что ты пялишься на него.

— Да, еще как, — призналась она. — Так ты согласишься на его предложение или нет?

— Не знаю, Элейн. Это нелепо.

— Послушай, если ты не согласишься, тогда я выколю себе глаза и соглашусь сама, — зарычала она.

Я засмеялась.

— Я подумаю об этом.

— Позвони ему.

— О, черт.

Моментально, со скоростью молнии, она запустила свою руку ко мне в сумочку и извлекла мой мобильник. Прежде чем я могла запротестовать, я услышала, как она уже набрала номер.

— Элейн, — воскликнула я, услышав мелодию звонка.

Этот звук разнесся в тишине библиотеки и как не странно, но я почувствовала, что мне стало все равно, я успокоилась, словно ожидая чего-то важного, что должно было произойти. Элейн сунула телефон мне в руку. Я взяла мобильник как в тумане и поднесла к уху. У меня было такое чувство, словно я всю жизнь ждала этого момента, и наконец он настал. Я выдохнула, потом вздохнула.

— Мистер Карсон? — проквакала я.

— Говорите, — его голос был глубоким и успокаивающим, но слышалась настороженность.

— Меня зовут Лара Янг, и я... хм... звоню по поводу... эээ ... чтения, работы. Можете мне рассказать побольше об этом?

— Ты слепая?

Я заморгала от такой резкой прямоты вопроса.

— Ну, я держу в руке белую трость не ради удовольствия.

— Хорошо. Я расскажу тебе все подробно, когда увижу. Когда ты сможешь приехать ко мне?

— Эээ ...

— Завтра в девять, — прошептала мне в другое ухо Элейн.

— Завтра в девять утра, — ответила я ему.

— Ты знаешь мой адрес? — резко спросил он.

Элейн коснулась моей руки, тем самым говоря, что знает.

— Да, — ответила я.

— В девять, — произнес он и отключился.

Я положила свой телефон обратно в сумочку, по-прежнему находясь словно в тумане.

— Разве это не здорово? — хихикая спросила Элейн.

Луна была полной и ее отражающийся свет напоминал свежевыпавший снег, освещая дом также ярко, как днем. До сих пор мне нравились эти холодные ночи, когда луна была полной, высоко на небе. Вместо того, чтобы отправиться спать и пропустить эту магию, я всегда сидел на крыльце, тусуясь с моими волками.

Я наблюдал, как они передвигались под холодным светом луны, их глаза начинали светиться зеленым и густой мех переливался, блестя серебром. Я видел, как перекатывались их крепкие мышцы на спине под мехом, четко показывая их внушительную мощность и силу. Они волновались, как обычно во время полнолуния.

Так же как и я...

Я увидел Коа, самого большого волка из стаи, поднявшего нос к небу, он завыл долго и пронзительно, дико, этот вой до сих пор вызывал у меня озноб по всему телу, несмотря на то, что прошло столько времени. Один за другим волки последовали его примеру. Я закрыл глаза, навязчивый вой ласкал мою кожу и проходил по всему телу. Их вой пробудил во мне старые воспоминания, старые призраки, спящих в темноте. И среди них многие были похоронены на кладбище моей души.

Когда я впервые очутился на краю этой горы, я был просто в *банном беспределе. Гонимый, как умалишенный, первобытной жестокостью и бессмысленным насилием, которые я видел в армии, я был в полном ауте. Я напоминал одного из тех, дошедших до ручки людей, которые могли зайти в торговый центр и расстрелять всех — мужчин, женщин и даже детей, четко веря, что делают им одолжение, потому что мир вокруг стал таким чертовски неисправимо уродливым.

Посттравматический синдром. Аууу... звучит так, словно это коробка с красивой красной лентой, обвязанной вокруг. Я расскажу вам, что это такое на самом деле. Это животный вой, именно вой, который поражает каждый чертовую клетку твоего мозга в течение всего дня и преследует тебя в твоих снах. Ты просыпаешься ночью от своего собственного крика вырывая у себя волосы. И я начал рассматривать все человечество, как что-то ужасное. Также и свое собственное существование.

Да, я подумывал, вложить дуло пистолета себе в рот.

Только возникающий образ моей матери в нашем доме, окруженном белым заборчиком и флаг, гордо развевающийся на ее идеальном дворе, удерживали мой мозг, чтобы не пустить себе пулю.

У меня было два варианта: погрузиться в терапевтическое лечение или разобраться со всем, что я видел, типа очень быстро слинять из кабинета терапевта и поиграть в прятки, это была совершенно тупая идея, попробовать противостоять моим ночным кошмарам самому. Только идиот может купиться на такую дерьмовую идею, противостоять тому, что я видел. Когда совершенно невинных детей разрывало в клочья, когда я видел кишки, от которых еще исходил пар, твоего брата по оружию.

Думаете какой вариант я выбрал?

Медики дали мне лекарства и пожелали удачи. Это курам на смех! Мой план был прост. Я хотел полностью отказаться от всего этого медицинского дерьма через какое-то время. Я сел в пикап и поехал, куда, я не знал. Я пересек две государственные границы и гнал через Дуранго-Фоллс. Я не мечтал обосноваться здесь. Я хотел уехать подальше от городского шума.

Бл*дь, я чуял за спиной осуждающие разговоры и двуличность этих людей. Я вырос в маленьком городке. Я знал все об их мелких пересудах, их грязных маленьких секретах и инцестных связях между собой. Этот город, скорее бы я умер, чем остался бы здесь жить.

Но через тридцать минут по дороге из города, я увидел табличку:

Тридцать акров! Дорога вся заросла сорняками, поэтому я не мог даже въехать на нее. Мне пришлось выйти из пикапа и пойти по длинной, ухабистой дороге.

Дорога напоминала тропу для коз, чем настоящую дорогу.

Дело было летом и передо мной открылся восхитительно красивый вид: земля, ручей, за ним лес, даже старый дом в печальном состоянии как бы взывал ко мне. Я протер грязь со стекла и заглянул в окно. Внутри он был весь отделан деревом, с большим каменным камином, обстановки почти никакой, но он идеально для меня подходил, но главное было то, что он стоял далеко и был изолирован от всех, я понял, что это было идеальное место, и я решил задержаться, хотя бы на пару недель. Здесь я мог охотиться и ловить рыбу, а главное восстанавливаться. Привести свою голову в порядок прежде, чем я двинусь дальше.

Пока я обходил дом вокруг, пробираясь через лианы и ежевику, которые встречались у меня на пути, честно, мне никогда раньше не приходило в голову, что я хотел бы осесть здесь на всю жизнь, но пара недель превратилась в месяц. Я чувствовал, как новая сила насыщает мое тело. Ничто не способствует исцелению человека, как тяжелый, физический труд и жизнь на земле.