— Да, но я хочу большего.

— Лара, дорогая.

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — промурлыкала она. — Оно звучит так экзотично. Не знаю, как у тебя так получается, но так получается только у тебя.

Я прокашлялся и осторожно сделал шаг назад.

— Лара...

— Видишь? Ты опять его произнес по-своему.

Она казалась такой маленькой и хрупкой, я мог бы сокрушить ее голыми руками.

— Знаешь... мы можем все испортить. И ты прекрасно это понимаешь, не так ли? У меня довольно долго не было такого друга, как ты.

— А любовницы? Когда последний раз у тебя была любовница?

Я подавился собственной слюной. У меня внутри все сжалось с такой силой, что член заболел. Единственное, чего я хотел, это трахать ее, а мне приходилось придумывать какие-то бредовые отмазки. Сердце колотилось как ненормальное. Я слышал в ушах стук своей крови.

— Охренительно долго, — пробормотал я.

— Сколько долго? — не отступала она.

И на меня нахлынули далекие воспоминания, слишком далекие и чертовски грустные. Женщина, с которой я встретился в выходные. На пляже. Проститутка, но она была добра ко мне. Она посмотрела на мой член и поцеловала меня в губы, тем самым показав, что я не вызывал у нее отвращения. «У тебя самый большой член, который я видела, а я повидала их много, солдат», — сказала она. Напоследок она дала свой телефон, если мне снова понадобится облегчение, но я так и не позвонил ей. Пока я освобождал свой член в ее горло, перед моими глазами возник Мосул. Белый свет от взрыва, и Валери, превратившаяся в кровавые куски мяса.

— Больше года, — прошептал я. — Наверное, около двух.

— Да... это не то, что я ожидала услышать, — сказала она с улыбкой. — Ты настолько чертовски сексуален, не знаю, как женщины могут держать свои руки подальше от тебя.

Ах, Лара, Лара, моя куколка. Посмотри на себя, ты говоришь все правильно. Все мое тело было словно в огне.

— Ты на самом деле пытаешься меня соблазнить? Меня? Парня, с черт побери, обожженном лицом. Даже если это так, то это ни черта не сработает.

Она снова сделала шаг вперед и положила руки мне на плечи, и я не мог больше ни о чем думать, кроме как о ее великолепном теле, скрывающемся под одеждой.

— Лара... ты бл*дь уверена? — прошептал я хрипло.

В ответ она прижалась ко мне телом. Я позволил ей своим восхитительным телом вплотную вжаться в себя. Затем я опустил нас на спальный мешок. К моему удивлению, она оседлала меня без робости и смущения.

Зарывшись руками в мои волосы, она обхватила меня за голову, а ее губы и язык творили чудеса у меня во рту, затем она медленно стала оставлять легкие, как крылышки бабочки, поцелуи на моем подбородке. Когда она поцеловала меня в шею, я понял, что нахожусь в точке невозврата.

— Последнее предупреждение, — с трудом выдавил я. — Опустишься ниже, и я буду внутри тебя всю чертову ночь.

— Обещаешь?

Ее хихиканье была таким беззаботным, как у ребенка. Это испугало меня до чертиков. Я отстранился, но она схватила меня за рубашку и притянула ближе, еще ближе к себе.

— Я предлагаю тебе свое тело, пожалуйста, не говори нет, — очень тихо сказала она.

Очевидно, у нее не было сомнений по поводу меня, по крайней мере, черт побери, она не воспринимала меня тем грязным ботинком, который может растоптать цветок. Скорее она воспринимала, что я мог его выкопать и посадить на своей земле, чтобы он стал навсегда моим. Я обхватил ее за талию и перекатил нас на спальном мешке, пока мы оба правильно не растянулись на нем. Ее голова лежала на моей подушке, а я возвышался над ней, клянусь, я никогда не видел ничего более прекрасного, более невинного, и самого желанного, чем она. Меня трясло от желания.

— Ты моя, черт возьми, — прорычал я, как какой-то чертовый неандерталец.

— Да, — яростно зарычала она в ответ. Сейчас она совершенно не была похожа на женщину, с которой я познакомился. Теперь ее не беспокоили тонкости общения.

И ее руки скользили повсюду. Я редко с кем так хотел быть и меня это радовало. Мне нравилось, что маленькая кошечка стала тигрицей в постели. Я целовал ее, пока она не стала задыхаться, чтобы глотнуть воздуха. С ней было необычно, не похоже ни на что. Она не притворялась крутой и жеманной. Она занималась любовью точно так же, как поедала кексы. С полной отдачей, наслаждаясь каждой секундой.

Мы по-прежнему были одеты, но это был определенно следующий этап на повестке нашей ночи, она выгнулась и с беспокойством потянула за низ своего свитера. С помощью нескольких простых движений я отбросил его прочь, и увидел сочные, полные груди в воздушных кружевах.

Я пробежался губами по изгибу ее груди. Она пахла так прекрасно, я изучал ее своим языком, в надежде найти определенные местечки, которые распалили бы еще больше. Она вздрогнула, когда я стал двигаться вниз по ее животу, потом снова поднялся вверх, поддразнивая ее.

— Сними рубашку, — попросила она. — Я хочу почувствовать твою кожу.

Я сел и сделал именно так, как она попросила. И лег на нее сверху, она обняла и с силой прижала меня к себе, мой вес вжал ее в пол.

— Ты не сможешь дышать, — предупредил я.

— Полежи так, — прошептала она, ее глаза были закрыты, а губы расплылись в улыбки от удовольствия. Я снова поцеловал ее в губы, не в силах устоять перед ее полными губами, но она продолжала удерживать меня в своих объятиях, пока ей не потребовалось глубоко вздохнуть.

— Ты чувствуешься настолько чертовски хорошо.

Я засунул палец под ее кружевной бюстгальтер. Жесткий, набухший сосок был спрятан под тканью. Я нежно прикоснулся к нему, она выгнулась, подставляя свою грудь ближе к моим губам, требуя большего.

— Ты постоянно носишь такие сексуальные бюстгальтеры?

— И такие же трусики, — ответила она с хитрой усмешкой. — Тебе стоит на них посмотреть.

— О, ты так думаешь? — Я поразился, с каким нетерпением она ждала моих прикосновений. У нее абсолютно отсутствовали комплексы по поводу своего тела. Даже самым красивым женщинам, с которыми я зависал раньше, требовалось мое одобрение, что я находил их привлекательными. У Лары эта черта напрочь отсутствовала! Она просто не могла себя ни с кем сравнить.

Я медленно потянул вниз молнию на ее джинсах, поддразнивая нас обоих. Конечно же, трусики были из того же комплекта, что и бюстгальтер.

— Похоже, что ты подготовилась. — Сказал я, вычерчивая губами дорожку вниз, по ее животу до резинки трусиков.

— На самом деле, я всегда ношу такое белье, — призналась она. — Мне нравятся такие текстурные ткани.

Я лизнул дорожку над резинкой. Она ахнула и сильнее вцепилась мне в волосы. Я дернул вниз ее джинсы, она приподняла бедра, чтобы мне помочь. Когда я, наконец, их снял, она положила свои длинные, гладкие ноги мне на плечи.

Это было приглашением, в котором я так нуждался.

Я целовал и лизал внутреннюю поверхность ее бедер. Она извивалась подо мной от ожидания, которое было заметно в промежности ее трусиков, ставшей мокрой. Я дотронулся до ее промежности через ткань, и ее вырвавшийся стон, заставил мой член сильно запульсировать.

Почти задыхаясь от возбуждения, я отодвинул ее трусики на одну сторону, мне необходимо было увидеть ее киску. Мать твою. Я не мог оторвать от нее глаз. Бл*ть, розовая, сладкая, такая же мягкая, как ткань на ее трусиках, которые теперь липли к ее великолепной заднице.

Она была похожа на произведение искусства, которое должно принадлежать какому-то чертовому музею или храму. Одному из тех мест, куда народ ходит поклоняться, не такие некультурные нехристи, как я. Мой рот наполнился слюной.

Она застонала, как только я прошелся языком по ее мокрым припухшим складкам. Ее маленькая киска была мягкой, как лепестки цветка и сладкой, как нектар. Я глубже погрузил язык, с жадностью насыщаясь. Ее запах пьянил меня, я не мог им насытиться.