— Лара...

— Нет, не трогай меня, — закричала я. — Ты беспокоишься, что я ударилась, а тем временем спокойно разрываешь мне сердце в клочья.

Он отпустил меня, словно обжегся. Выпрямив спину, я начала пробираться к своей одежде. Кит находился позади меня.

— Лара, пожалуйста... я знаю, выглядит все очень плохо, и мне жаль, что я не рассказал тебе, но, пожалуйста, дай нам шанс.

У меня внезапно высохли слезы. Я медленно повернулась к нему. Я не слышала в его голосе жалости. Очередной раз он решил, что «цель оправдывает все средства».

— Я не знаю, куда ты собираешься. Я не знаю, что ты будешь делать. Я не смогу так жить.

— Я вернусь через три дня, — сказал он. — И тогда мы поговорим.

Сейчас его голос звучал настолько жалобно, в нормальных обстоятельствах я бы сдалась, но я тут же вспомнила соседей, стучащих в дверь, пока выла и кричала мама, в результате потеряв сознание. Я по-прежнему в кулаке сжимала его нашивку. Я сделала глубокий вдох и дотронулась до его груди. Нащупав липучки, я вернула нашивку с его именем на место.

— Будь осторожен, — тихо произнесла я. — Хотя ты не для меня, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Он не пытался меня остановить, я сделала шаг назад и подошла к стулу, где оставила свою одежду.

— Лара, — произнес он.

Я развернулась к нему лицом.

— Хватит. Пожалуйста. Ты солгал мне. Ты не сказал мне самого важного. Мне казалось, что с тобой и волками я стала частью чего-то особенного. Как я могу опять доверять тебе?

Я слышала, как он с трудом сглотнул, оставаясь на том месте, где стоял. Отвернувшись, я натянула джинсы и надела блузку, стараясь нащупать на стуле свитер. Но на стуле его не оказалось, хотя я клала его именно сюда. Я услышала, как Кит подошел ко мне, поднял его с пола и вложил мне в руку.

Мне захотелось заплакать, но я подавила желание, взяла свитер и натянула его на себя через голову. Затем я вышла из комнаты и спустилась по лестнице, он последовал за мной. Я прошла в прихожую, сняла свое пальто с крючка у двери и надела. Застегнув, я нащупала свою вязанную шапку и шарф, пока он обходил комнаты. Дом как-то затих, слышались только шаги его ботинок.

Мне не хотелось с ним разговаривать, поэтому я открыла входную дверь и вышла на крыльцо. Джимбо оказался прав — ночью подморозило. Волки исчезли. Кит как-то сказал мне, что волки живут в лесу, когда он куда-то ненадолго уходит и возвращаются, когда он возвращается домой.

Я чувствовала, как парни в машине, оценивающе разглядывают меня. Поскольку земля обледенела, я ждала Кита, когда он выйдет из дома. Молча, я позволила ему взять себя за руку и помочь спуститься по ступенькам. Кит открыл заднюю дверь минивена, и я юркнула в теплый салон.

В котором уже находилось двое мужчин, но они молчали, пока Кит меня не представил:

— Это Лара, ребята. Лара, тот, что за рулем Джерри, а мудак, который сидит с ним рядом — Билл. — Кит пытался сделать вид, что ничего ужасного не произошло, но его выдавал голос.

— Спасибо, чувак. Привет, Лара, — добродушно произнес Билли.

— Как ты, Лара? — поинтересовался Джерри.

— Хорошо, спасибо, — прошептала я.

Автомобиль пришел в движение. Я была полностью оцепеневшей, пока мы преодолевали милю за милей. Мне так хотелось заплакать, но я стиснула зубы и заставила себя выпрямиться, подальше отодвинувшись от Кита.

Мы въехали в город, Кит стал давать указания по поводу дороги к моему дому. Автомобиль притормозил напротив подъезда. Я услышала, как Кит открыл дверь и повернулась на звук. Мне не хотелось, чтобы он помогал мне выходить из машины. Я опустила ногу в открытую дверь, и моя нога погрузилась в снег. Кит был тут как тут, взяв меня за руку.

— Я смогу теперь управиться сама. Ты можешь ехать, — с прохладцей произнесла я.

— Нет, я провожу тебя до двери.

— В этом нет необходимости. Спасибо за все.

— Черт побери, Лара. Я провожу тебя до двери и заведу в квартиру. У тебя нет выбора.

Я сглотнула. Я даже не понимала окончательно, что мне делать, поскольку чувствовала себя несчастной. Я положила руку ему на плечо. Мгновенно его твердые мышцы напряглись. Он выдохнул, и на секунду я подумала, что он собирался мне что-то сказать, но всего лишь сделал шаг вперед. К моей двери. Он стоял рядом и ждал, пока я вставляла ключ в замочную скважину и открывала ее.

— Спокойной ночи, любовь моя. Я буду думать о тебе, — прошептал он.

Я ничего не могла с собой поделать, у меня появились слезы.

Он протянул руку и вытер их.

— Я люблю тебя, — произнес он, — до боли.

— Тогда не уходи, — всхлипнула я.

— Это моя работа, Лара.

— Устройся на другую работу, — взмолилась я.

— Здесь я лучший. Я больше ничего не умею делать.

— У меня припасено достаточное количество денег. Мы сможем прожить, продавая мои скульптуры. — Слезы быстро текли у меня по щекам.

— Мы поговорим об этом, когда я вернусь домой.

— Нам не о чем говорить. Ты или со мной, или с армией.

Он наклонил голову и нежно поцеловал меня в лоб. А потом ушел. Я вошла в дом, закрыла дверь и прислушалась — захлопнулись дверцы машины, запустился двигатель, и они уехали в ночь.

Я направилась на кухню. Меня немного штормило, но я была в порядке. Я включила батареи, подошла к чайнику на столешнице и наполнила его свежей водой. По-прежнему не снимая пальто, я заварила чай в кружку.

Затем вошла в гостиную. В квартире было очень холодно, поэтому я включила маленький обогреватель, который имела на случай чрезвычайной ситуации. Я опустилась рядом с ним. Тепло стало согревать мне ноги.

Я дотронулась до циферблата своих наручных часов. Три тридцать пять. Мне следует пойти спать, но не хотелось. Я сделала глоток чая, даже не почувствовав его вкуса.

И в этот момент я почувствовала, что оказалась в Дуранго Фоллс, а также во всем мире, совершенно одна, словно меня все бросили. Я выпила чай и поднялась наверх. Я двигалась медленно, не спеша, как старая уставшая, покинутая всеми женщина. Я не позволяла себе плакать, по крайней мере, впереди для слез у меня было предостаточно времени.

Я уже понимала, что буду долгие годы оплакивать наши отношения.

https://www.youtube.com/watch?v=vt1Pwfnh5pc

Можете называть меня сукиным сыном за то, что с самого начала я не сказал ей правду, говорить, что у меня вместо мозгов дерьмо, в общем называть меня как попало, я не жалею. Я слишком люблю эту женщину, чтобы ждать момент и играть по правилам или страдать другой х*рней. Даже если я поклялся защищать эти правила, и я бы сказал ей, что я до сих пор служу в армии, все равно нет никакого, бл*дь, пути, что я смогу что-то объяснить, и я не собираюсь, бл*дь, терять единственную женщину в своей жизни, настолько идеальную для меня, настолько непорочную, из-за этого.

Да, можете считать меня эгоистом, но могу сообщить вам новость — я никогда и не претендовал на роль святого, и если бы мне пришлось сделать все с самого начала, я сделал бы то же самое. Зачем мне рисковать, даже чуть-чуть, в результате чего она может уйти от меня? Таким образом, я прошел через первую линию обороны оправданий, и завоевал себе шанс бороться за нее дальше, но в другой день. Чтобы сейчас ни случилось, она любит меня и ей будет гораздо тяжелее противостоять мне. Я буду бороться за нее, пока она не сломается и примет меня обратно, или я буду жить у ее входной двери, пока она меня не впустит.

Я с трудом заставил себя перестать думать о Ларе. Мне следует абстрагироваться от нее. Да, если я хотел выбраться из этой катавасии живым. Я обязан сфокусироваться на выживании. Ради себя и восьмерых парней, которые вместе со мной отправились на это задание. Достаточно всего одной маленькой ошибки, и я больше никогда не увижу ее ангельское лицо и не попробую ее сладкую плоть.