Лекс нежился в объятиях Розы. Я сидела спиной к ним, но пару раз видела, как они целовались. Я тут же отворачивалась, сделав вид, что не замечаю. Лекса надо посадить за совращение. Хотя нет, блондинке уже есть восемнадцать. Она старательно висла на нем, всем своим видом демонстрируя желание уединиться. Я увидела, как она залезла ему под рубашку, как гладила его бедра. Мне вновь стало не по себе. Я здесь лишняя.

— Где я могу спать? — спросила я Еву.

— Пошли, — она встала с дивана, и мы вышли.

В дверях я слегка обернулась. Казалось, Лексу все равно, что девушка ласкается к нему, как кошка. Роза целовала его шею, а он провожал меня пристальным взглядом с абсолютно равнодушным лицом. Я вышла, закрыв за собой дверь. Пусть отдыхает. Имеет право. Отрывки моего сна снова мелькнули в голове, но я быстро избавилась от них. Ева постелила мне на софе в одном из залов, пожелала приятных снов и ушла. Я знала, что Лекс и Ева не тронут меня, а Роза вряд ли отойдет от Лекса, и все же этой ночью что-то мучило меня и долго не давало заснуть.

Полная луна заливала землю своим холодным, таинственным светом. Она отражалась в бездонных глазах вампира, делая их похожими на две бездонные пропасти, упав в которые, обратно уже не выберешься. Лекс сидел на деревянных ступеньках старого музея и смотрел на луну. Почему-то потянуло завыть. Захотелось броситься отсюда и бежать, бежать без остановки, навстречу ветру и свободе. Лекс любил ветер. В детстве они с братом часто бегали по лесу, забирались на деревья или в пещеры и сидели там, пока не стемнеет, тем самым доводя до обморока свою мать. Лекс вспомнил маму. Она всегда казалась ему идеальной женщиной. Милена была южанкой, смуглая кожа, красивое лицо, длинная черная, как смоль, коса и огромные глаза демона, которые в раз и навсегда подчинили себе их отца. Милена фантастически сочетала в себе гордый нрав южных красавиц и почти рабскую преданность любимому мужу. Лекс обожал мать. Внешне он походил на нее гораздо больше, чем на отца. Та же смуглая кожа, те же черные волосы и бездонные демонические глаза.

Макс пошел в отца, светлая кожа, русые волосы, спокойный нрав, полная противоположность. И все же братья отлично дополняли друг друга. Лекс был заводилой и инициатором всех их приключений, Макс же — тем тормозом, который удерживал брата, не давая перейти опасную грань. Сейчас Макс, наверное, спит. Лексу не хватало его нотаций. Вообще, Лекс не понимал, почему брат до сих пор не обзавелся семьей. Ему сам бог велел всю жизнь любить одну женщину и воспитывать детей. А вот Лексу, наоборот, всегда хотелось свободы. Его тяготили долгие отношения, потому он менял девушек с такой скоростью, что уже и сам не запоминал всех. Как и сейчас. Несколько минут назад он еще находился в объятиях светловолосой вампирши, а теперь сидит на крыльце в полном одиночестве. Он надеялся отдохнуть, снять напряжение, но не вышло. Физическое удовлетворение не принесло удовлетворения морального. Лекс не понимал причину. Его пугало то, что близость с этой красавицей, по сути, не принесла ему радости. Его что-то беспокоило, хотелось чего-то другого, но чего Лекс не мог понять. На миг он подумал об Ольге, странно, но ему очень захотелось увидеть ее. Наверное, она давно спит. Эта рыжая бестия напомнила ему мать. Гордая, непокорная, но сегодня она так плакала, что ему захотелось обнять ее. Лекс понимал только то, что совсем не знает эту девушку. Ее прошлое печально, настоящее неясно, а будущее может исчезнуть в любой момент. Он поймал себя на мысли, что не хочет убивать ее. Он уже привык к ней. Лекс поднял голову и посмотрел на окна зала, в котором должна была спать Ольга. Ему вдруг безумно захотелось провести остаток ночи с ней, но он мгновенно прогнал эти мысли. Как минимум, Ольга выгонит его, как максимум, попытается застрелить. Дикая кошка, не иначе. Лекс улыбнулся пришедшему в голову сравнению. В ту ночь у костра, когда ему впервые привиделся ее образ в пламени, он и подумать не мог, что когда-нибудь станет утешать ее, как сегодня.

Позади раздался глухой скрип деревянной двери. Лексу не нужно было оборачиваться, по запаху он понял, что пришла Ева. Девушка мягко пустилась на ступеньку около него и, взглянув на луну, мечтательно произнесла:

— Красиво… Хочется летать. Просто взять и улететь от всех проблем.

Лекс улыбнулся. Ева внимательно посмотрела на его лицо.

— Устал? — тихо спросила она.

— Безумно, — Лекс провел пальцами по волосам и глубоко вздохнул.

— Я тоже, — добавила вампирша, — С Розой последнее время совсем сложно стало. Неуправляемая. Я устала нянчить ее.

— Так не нянчи, — усмехнулся Лекс, — Она уже не ребенок.

— Как сказать, Лекс, — Ева посмотрела на него такими глазами, что он понял, причина повышенной заботы Евы кроется не только в любви, — Роза больна, — продолжила Ева, — Она родилась с очень слабым сердцем. В любой момент ей может стать плохо.

Лекс вспомнил, что вытворяла Роза час назад. Как она не боялась?

— Я думал, у вампиров таких болезней не бывает.

— Бывает, но очень редко, — Ева снова посмотрела на луну, — и в отличие от людей, у нас это не лечится. Представь, каково каждую минуту быть готовой к потере сестры?

— Ты не сможешь подготовиться, — Лекс поднялся и отряхнул джинсы. Ева встала рядом.

— Я знаю. Но понимаю, что однажды это случится, и тогда я останусь совсем одна.

Ее голос задрожал. Сегодня Лексу весь день приходится утешать женщин. Он по-дружески положил руку ей на плечо.

— Никто не знает, когда это случится. Пока можете, живите и радуйтесь каждому дню вместе.

Ева обняла его.

— Спасибо, Лекс.

— Не за что. Мы всегда с радостью примем тебя у нас.

— Спасибо, — снова сказала она, — Пошли, все давно спят.

— Иди, я побуду тут еще немножко, — Лекс оперся локтями на перила и снова посмотрел на небо.

Вампирша беззвучно скрылась за дверью. Лекс смотрел на полную, яркую луну и думал над ценностью жизни. Увы, что-то мы способны оценить, только потеряв навсегда.

Я проснулась от того, что кто-то настойчиво барабанил в дверь. Я жива, значит, вампиры меня не трогали. Я потянулась и нехотя поднялась с дивана. В дверь все еще барабанили.

— Войдите, — громко сказала я.

В дверях появилась Ева, она мило улыбнулась.

— Как спалось?

— Спасибо, нормально, — соврала я.

Я не спала почти всю ночь. Мне очень хотелось выйти на улицу, а луна светила прямо в лицо. Заснуть мне удалось только под утро.

— Пойдем завтракать? — предложила она.

— Никогда не завтракала в обществе трех вампиров, — усмехнулась я, вызвав ответную улыбку вампирши.

Накинув куртку, я проследовала за Евой в кухню. За маленьким прямоугольным столом уже сидели Лекс и Роза. Лекс кивнул мне, а вампирша проигнорировала мое появление. Тем лучше. Не нужно ругаться с самого утра. Я отодвинула стул и, собравшись уже сесть, вспомнила, что завтрак Рембо остался в комнате. Я снова задвинула стул, вызвав непонимание на лицах вампиров.

— Я сейчас, — пояснила им я, — принесу завтрак.

Опередив меня, Ева выложила на стол пачку шоколадного печенья и конфеты. Я в недоумении уставилась на продукты.

— Откуда это у вас? — спросила я.

— В шкафу лежало, — пояснила Ева, — Угощайся.

Я так давно не ела конфет, что с удовольствием взяла одну и развернула. Как я и думала, испортились. Сколько они лежат тут? Год, два?

— Спасибо, — улыбнулась я Еве, — Но это уже не съедобно.

— Да? — искренне удивилась она и добавила сама себе, — То-то я думаю, чего мне плохо было…

Я улыбнулась и все же ушла за своим неиспорченным завтраком. Когда я вернулась, вампиры о чем-то оживленно беседовали. Я молча села между Евой и Лексом. Завтрак с вампирами, до чего я дошла? От вида крови в их чашках меня затошнило. Откуда вообще эти вампирши взяли кровь? Тут в радиусе тридцати километров ни души. На всякий случай я мельком взглянула на свои запястья. В порядке. Ева заметила мою нервозность.