Шли дни, и Крейзенглюк все отчетливее понимал, что ему нужны деньги. Капризы Мальвины были бесконечными. То ей шубу подавай, как у лисы Алисы, то очки, как у кота Базилио, а то ей мазь надо. Потому что она после него (видите ли) вся в занозах. Хоть лакируйся иди! Тоже денег, между прочим, надо! И решил тогда Крейзенглюк взять ежегодный приз «Самый праведный житель города». Он обвинил лису Алису в проституции, а Базилио, чтоб не попасться, сам отдал любимые очки. Совершил Крейзенглюк и ограбление магазина. С мазями. А вину решил свалить на Карабаса Барабаса, подбросив ему пару баночек. Пришел к нему Крейзенглюк и скривился даже: выпив после бани три батла пива, Карабас Барабас мирно спал. Ну кто поверит, что он магазины грабил? Насыпал Крейзенглюк ему в бороду магазинных опилок, разбросал уворованные из магазина банки с мазью и написал у Карабаса на животе нехорошее слово из трех букв. «Лес». Проснулся Карабас Барабас, видит – делать нечего. Сам сдаваться пошел. Только к трем нехорошим буквам еще восемь написал. «Берегите».

И опять стояла темная ночь. И опять она стояла не одна. Потому что стоял Буратино. И у него. Все почему-то шершавилось. «Опять не налакировался, сволочь», – думала с тоской Мальвина, которая тоже стояла. Так было удобней. Занавески вешать. И стали они жить дальше.

Во время Варькиного рассказа публика краснела, бледнела, смущенно хихикала, и только Нарк отрывался от души, буквально катаясь по полу.

– Слушай, графиня, ты где таких сказок накостопыжила?

– Сама сочинила, – честно призналась Варька, подняла взгляд на Хай-Ри и поняла, что зря обнародовала свой талант.

Пират был мрачнее тучи. Похоже, он опять считал ее поведение совсем не графским. Конечно! Одно дело – признаться в собственном «недостатке» ему, любимому, а другое – всем остальным. Похоже, что пирату ее очередной опус не понравился абсолютно. Во всяком случае, во время сказки красных пятен на лице Хай-Ри было больше всего. Варька тяжко вздохнула. Как же ей надоело (по-русски сказать – еще хуже) извиняться все время! И главное – за что? За то, что она такая, какая есть? Варька поднялась, вышла из пещеры, и все навещавшие Кешу двинулись за ней.

– Я к тебе завтра приду, – торжественно пообещала Кеше Варька, села в карету и направилась к себе в Тьен. Наверное, все почувствовали нехорошее Варькино настроение, поскольку Руальд на полдороге свернул к себе, Ухрин вернулся в отведенный ему графиней домик, а Варька и Хай-Ри доехали до замка в полном молчании.

Кончилась для Варьки эпоха «Катрина с возу – потехе час». Сестры воссоединились. Денег, правда, Катрина привезла не много, но какое-то время можно было перебиться. Тем более что у каждой из них теперь было по мужчине. У Сабрины – не сложившийся князь Игорь, а Катрина одну из своих последних серьезных любовей привезла из вояжа. Бедный мужик увяз в данном нехорошем приключении по уши. И ведь предупреждали его – женишься на ней, будет у тебя два сына, один из них точно не твой, – не помогало. Очевидно Катрина, как и любой другой удав средней паршивости, мужика просто-напросто загипнотизировала. И тот не замечал ни того, как Катрина смотрит влюбленными глазами на каждого мужика, ни того, как она вешается на кого ни попадя. Когда тебе вскружили голову, трудно заметить тот момент, когда тебе уже свернули шею.

Надо отдать девицам де Крус должное – военные действия против Варьки они начали сразу же, как только воссоединились. Причем самым доступным для них способом. Катрина и Сабрина принялись поднимать друг в друге боевой дух методом тренировочного битья морд. Этот метод практически ничем не отличался от обыкновенного мордобоя, но на Катрину с Сабриной подействовал на все сто. Сестры впали в неуправляемую истерику и пообещали отомстить всем своим врагам – от Ухрина до Рюрика. Но самые страшные угрозы (конечно же) обрушились на Варьку. От традиционного обещания повыдирать волосы до угрозы всеобщего осмеяния.

– А кто будет высмеивать графиню де Сент-Труа Тьен? – задал робкий, но отнюдь не глупый вопрос Игорь.

– Я! – гордо заявила Сабрина. – Я одна, если ни у кого больше не хватит мужества! Я буду стоять, тыкать в графиню пальцем и смеяться!

Игорь с Катриной переглянулись, но мудро ничего не сказали. Даже того, что картинка будет называться «Представь и приколись».

– Нам стоит связаться с Болдани и объединить свои силы, – выдала наконец Катрина первую более или менее разумную мысль.

– А может, нам еще раз попытаться уговорить лэрда Рюрика выступить против графини? – облизываясь при воспоминании о лэрде, предложила Сабрина.

– Я уже пыталась. Не получается, – хмуро сообщила Катрина, все еще не простившая Рюрику, что он на нее не польстился.

– А еще раз? – настырно продолжала выдвигать свою идею Сабрина.

– Можно и еще раз. Только опять ничего не выйдет. А лэрд Рюрик еще и свою любимую фразу выдаст.

– Какую? – загорелась любопытством Сабрина.

– Или поумней, или замолчи.

Тем временем в Варькином замке не прекращался спор по поводу методов борьбы с девицами де Крус.

– Да нет у них никакого стыда! – кипятился Дмитрий. – Нет, не было и никогда не будет! Да, конечно, они сделают большие глаза и невинный вид, но неужели хоть кто-нибудь из вас поверит в то, что они стали невинными барашками?

– Какие невинные барашки? – отмахнулся Нарк. – Во-первых, они не барашки, а овцы, как по половому, так и по умственному признакам (что в данном случае одно и то же), а во-вторых, кто, когда и где последний раз видел этих девиц невинными?!

– Ты что хочешь сказать, что они родились прямо в постели сразу со сто двадцать пятым мужчиной своей мечты? – съязвила Варька.

– Я бы не удивился, – заявил Нарк.

– Все ясно, – оборвала Варька воспоминания, зашедшие уже в какую-то не ту область. – Мы столько времени потратили на то, чтобы вспомнить что-нибудь существенное, а не вспомнили ничего. Мы знаем, что девицы де Крус глупы и аморальны, но мы до сих пор не знаем, что делать. Предлагаю всем хорошенько подумать над этим вопросом.

Гости поняли намек и начали потихоньку расходиться по домам.

– Что это ты их сегодня выпроводила так нелюбезно? – удивилась Эллен.

– Да Хай-Ри, морк безрогий, затрепыхал меня уже своей ревностью! – зло объяснила Варька, которой, конечно же, вовсе не хотелось так обходиться со своими друзьями. – Докопал! Знаешь, чем укоряет? – Эллен отрицательно покачала головой, и Варька изобразила вставшего в позу Хай-Ри. – «На них ты время тратишь, а на меня у тебя времени нет…» Ну его к черту! Можно подумать, у меня без него проблем не хватает!

– Ты знаешь, пирата можно понять, – улыбнулась Эллен. – Ты пользуешься популярностью у мужского населения.

– Это у кого, например? – удивилась Варька.

– А ты сама подумай. Около тебя все время какие-то мужики крутятся. Причем всем известно, что Ухрин – бабник отчаянный, а Нарк тоже далеко не праведный образ жизни ведет.

– Ухрин – мой священник. Может, конечно, он и не очень праведный, но он меня понимает. Ему хоть что-то можно объяснить. А Нарк вообще мой друг. Веселый, талантливый, интересный… И он, между прочим, появился в моей жизни задолго до Хай-Ри. Поэтому, если бы он был мне нужен в качестве любовника, я давно бы его получила.

– Хорошо. А по поводу своего знакомства с лэрдом Рюриком что ты скажешь?

– А Рюрик-то тут при чем? – возмутилась Варька. – Он живет своей жизнью в совершенно отдельном замке… И потом… Ты ведь тоже с ним знакома…

– Варвара, я – это совсем другое дело.