– Слушай, Рюрик, откуда в вашем мире берутся вещи, совершенно этому миру не принадлежащие? – задала уже давно мучавший ее вопрос Варька.

– Какие? – не понял Рюрик.

– Джинсы, компакт-диски, электричество… – перечислила Варька часть из того, что она имела в виду.

– А… Эти вещи действительно не из нашего мира. Их присутствие здесь – нарушение закона пространственно-временной структуры. А поскольку нечисть специализируется на разного рода противоестественных действиях, то активно этими вещами пользуется. И даже продает их людям.

– А откуда берутся эти вещи? – попыталась проникнуть в суть проблемы Варька, которой в очередной раз захотелось домой.

– Некие… Темные силы… познавшие абсолютную власть над магией, время от времени открывают тоннель. По нему к нам перемещается неизвестно откуда неизвестно что, а потом маги познают суть этой вещи и направляют ее в мир. Такую вещь можно купить или заслужить темными делами. Но главное – чем большим количеством вещей ты себя окружаешь, тем больше дисгармонируешь пространство, тем глубже нарушаешь основной закон, а значит, все больше принадлежишь нечисти. То есть становишься кем-то вроде барона де Круса или виконта де Картера. Ты же видела несредневековые вещи на девицах де Крус и на виконте.

– Что-то я совсем запуталась, – помотала головой Варька, вспомнив, как эти самые вещи на достопамятных девицах смотрелись.

– Да ладно тебе! – отмахнулся Рюрик. – Не заморачивайся. Пошли потанцуем лучше. – Черт сделал знак своим музыкантам, и те заиграли медленную мелодию. Нечисть подвинулась, освобождая лэрду место, и парочка закружилась. Рядом с Рюриком Варьке было настолько спокойно, что она выкинула из головы недавнее происшествие и погрузилась в приятные ощущения вальса.

– Ты скучаешь по своим рыцарям? – внезапно поинтересовался черт, вырвав графиню из полузабытья.

– Конечно, – вздохнула Варька, мгновенно вернувшаяся в действительность. – И по Руальду, и по князю, и по Нарку, и по Кеше, и по Ухрину, и по Хай-Ри, конечно же. Только что толку-то? – Варька подняла на Рюрика жесткий и слишком умный, чтобы ей можно было соврать, взгляд. – Когда за меня должны отдать вторую половину денег?

– Через два дня, – неохотно бросил Рюрик, проклиная себя за неуместный вопрос. – Я буду ждать девиц де Крус в охотничьем домике в 14.00.

– Они опоздают как минимум на полчаса, потом еще клеить тебя будут часа два… Так что у меня не два, а почти три дня в запасе есть, – криво улыбнулась Варька.

– Ты уверена, что девицы де Крус опоздают? – с каким-то далеко не праздным любопытством поинтересовался Рюрик.

– Они всегда опаздывают, – махнула рукой Варька.

– А это идея! – И в глазах черта появился лукавый блеск.

Варьку отправили спать гораздо раньше, чем закончился вечер, но она не протестовала. Во-первых, после воспоминания о том, что жить ей осталось не более двух дней, настроение испортилось, во-вторых, она уже устала, а в-третьих, Рюрик наверняка знал, что делал, поскольку пробурчал что-то о зрелище «не для ее глаз». Варька представила себе махровый разврат и улыбнулась. Нечисть – она и есть нечисть. Чего от них ждать? Пусть развлекаются как могут. Каждому свое. Интересно, они съедят кого-нибудь или будут ритуалы устраивать? А может, Рюрик себе просто руки развязать хотел? (Не зря же к графине на балу достопамятная блондинка подкатывала.)

Варька разделась, сполоснулась под душем и, забравшись в огромную, мягкую кровать с шикарным кружевным постельным бельем, мгновенно заснула. А буквально минут через двадцать дверь открылась, и в комнату всунулась лысая головенка виконта де Картера. Монстрик хищно улыбнулся, спустил штаны и со счастливым хрюканьем кинулся на Варьку. Вот тут-то он и попал. Истошный визг прервал продолжавшуюся вечеринку в самом разгаре. Рюрик сообразил, с какой стороны этот визг раздается, и, бесцеремонно кинув гостей, понесся спасать свою потенциальную жертву от счастья быть убитой кем-то другим. Однако когда черт оказался в Варькиной спальне, спасать ему пришлось не свою пленницу, а неудавшегося маньяка от праведного Варькиного гнева. Вслед за Рюриком в комнату влетела Диса, но, выяснив, что визжала не Варька, спокойно вышла, не желая мешать веселым графским забавам.

Полузадохнувшуюся под одеялом Варькину жертву Рюрик выкинул за дверь, а слуги, хорошенько размахнувшись, – за ворота замка. Присутствовавшим на вечере гостям ничего не оставалось делать, как разойтись по домам раньше положенного, а Рюрик остался успокаивать разбушевавшуюся графиню, попутно выслушивая от нее все то, что Варька думала о мужиках-морках. И хотят-то они только одного, и не стоят они ее внимания, и какие они все гады, а она к ним со всей душой, а никто этого не ценит… и вообще, если она должна умереть, то хочет сделать это прямо сейчас, поскольку именно в данный момент ее жизнь ей не мила в особенности. Наконец Рюрик призвал на помощь Дису, а сам пулей вылетел за дверь. Сначала до него продолжали доноситься Варькины выкрики, затем голос соглашающейся с ней Дисы, затем всхлипывания, и наконец настала умиротворяющая тишина. Рюрик приоткрыл дверь и сунул нос в комнату. Варька тихо спала, а Диса собирала по комнате вещи, разбросанные в порыве графского гнева. Рюрик облегченно вздохнул и решительно приставил к двери в Варькину спальню сразу аж двух охранников. Черт видел в жизни многое и потому знал определенно – второго такого скандала в собственном замке он не переживет.

Два дня пролетели быстро. А как еще могут пролететь дни в хорошей компании и замечательной обстановке? Да кому бы не понравилось слушать «битлов», пить «Дом Периньон» и жить во дворце со всеми удобствами? Из чисто женского неистребимого любопытства и желания прожить по-человечески хотя бы два (пусть даже последних) дня в своей жизни Варька перепробовала все, что только могла. Вплоть до ванны шампанского. «Утопать – так в роскоши!» – решила Варька, погружаясь в неизведанные ощущения с головой. И вы думаете, ее хоть кто-нибудь остановил? Да как же! Рюрик только прикалывался на полную катушку и сам с удовольствием участвовал во всяческих Варькиных придумках.

– Мне будет тебя не хватать, графиня…

– Не трепли нервы, Рюрик, и так жизнь не в радость. Дай напоследок оторваться на все сто!

И Варька отрывалась. Ой как она отрывалась! Вздрогнула даже видавшая виды нечисть. И наконец, когда второй, предпоследний день ее жизни был на исходе, Варька гордо отодвинула от себя все предлагаемые Рюриком вина и затребовала водки. Бутылку. Мудрый черт (представивший, очевидно, что будет, если эту сумасшедшую графиню еще и напоить) попытался Варьку от этой малопривлекательной идеи отвлечь, а затем махнул рукой и сел напиваться рядом. Однако вопреки всем ожиданиям Рюрика Варьку никуда не понесло. Она (как это и следовало ожидать) пришла в «расписное» состояние первой и стала клевать носом. Черт, приготовившийся к худшему (от «пойдем набьем морды гоблинам» до «давай кастрируем виконта де Картера»), облегченно вздохнул, проводил Варьку до ее спальни и начал собираться в дорогу. Во-первых, до встречи с девицами де Крус ему надо было переделать еще кучу дел (графиня своим присутствием отвлекла его от всего, от чего могла), а во-вторых, ему в голову еще дня два назад пришла идея, которую Рюрик непременно хотел осуществить.

С утра у Варьки дико болела голова. Графиня знала за собой такую особенность – болеть с похмелья, а потому постаралась влить в себя вечером как можно больше спиртного. Зачем? А чтоб с утра было как можно хуже. Настолько плохо, чтобы хотелось умереть. Варька привстала на постели и схватилась за голову. Ох!!! Господи, ну хоть бы ей удалось уговорить Рюрика убить ее прямо сейчас… Как же она ему благодарна будет… В комнате появилась Диса, сообщила, что графиня Рюрика до обеда не увидит, и, заметив Варькин страдающий вид, выудила буквально из ниоткуда остатки вчерашней водки. Варька застонала. Какая водка? Она ее не то что пить, она смотреть на нее не могла! И потом… Она что, совсем, что ли, алик, похмеляться с утра?