Оглянувшись, уставилась на Кирилла, безмолвно умоляя не выдавать меня матери. Однако Левин, кажется, всерьез решил рассказать ей всю историю с Костиком без утайки, в том числе и ту часть, где я гадала на суженого.

Вот же проклятье…

Выслушав всю историю с начала, мама посмотрела на меня так, что хотелось спрятаться под одеялом, а, может, и под кроватью для надежности. Такой провинившейся я себя уже давно не чувствовала.

— Стало быть, забыла про все запреты, гадала, а потом еще и не рассказала, что ритуал провела с ошибкой, — перечисляла список моих прегрешений матушка. — А в итоге еще и забыла сообщить мне, что Костя Стахович — твой суженый. Вот точно мало тебя пороли в детстве, Сонька, мало. Пожалели розгу — и ребенка так испортили, что теперь не знаю, как быть.

Я глубоко дышала и старалась не выказывать возмущение, которое меня буквально распирало изнутри.

— А теперь выясняется, что ты еще и решила не принимать своего суженого после того, как столько лет ждала его появления. Не по душе, видите ли, пришелся. Масть не та.

Вот тут явный перебор, стоит заметить.

— Мама, хочу напомнить, тут дело немного сложней. Он людей убивает. Самую малость. Кирилла тоже пытался убить. Я все могу понять, но точно не то, что мой суженый черный колдун, которому лишить человека жизни — как раз плюнуть. Ты хочешь, чтобы я всю жизнь свою была связана с таким мерзавцем?

Матушка подняла руки, признавая поражение. Как бы ни хотела она меня проучить за все мои промашки, однако будущности с черным колдуном в виде законного супруга мама для своей единственной, пусть и негодящей, дочери совершенно не желала.

— А еще он пытался подчинить меня чарами. Хорошо, не знал еще, что на меня подобные фокусы не действуют. Почти не сомневаюсь, что именно Костя пытался накинуть на меня "шлейку", когда треснуло мое последнее зеркало. Костя — чудовище, мама. Настоящее чудовище. А еще он откуда-то прекрасно знает, что я его суженая и считает, будто имеет на меня все права.

С каждым своим словом мама становилась все мрачней и мрачней, а потом как пифия в греческом храме изрекла:

— Что же, тут он совершенно прав. Судьба — не то, с чем можно бороться, и ты отлично это знаешь, Сонька. Значит, изначально идея не твоя, а твоего кавалера, который явно влюблен в тебя сильней, чем ты в него, стало быть, настроен сражаться до последнего.

Да уж, в логике маме не откажешь, не была бы ведьмой — пошла бы в сыщики и наверняка преуспела бы.

— Не хмурься так, Кирилла Александрович, не хмурься. Полюбит она тебя так же сильно, как ты ее. Сонька дурочка привязчивая, влюбится как нечего делать. Но могу вас обрадовать. Обоих. Судьбу, конечно, не победить… Но есть один способ отменить ее.

Я уставилась на маму, ожидая продолжения. Чем была известна Анна Таволгина, так это тем, что никогда и ничего не говорит просто так. Если мама сказала, что есть способ отменить мою судьбу, стало быть, так и есть.

— И что же это за способ? — спросил нетерпеливо Кирилл, сжимая мою руку.

Мама тяжело вздохнула. Лицо ее стало вдруг невыносимо серьезным.

— А вы готовы на все ради этого? Совершенно на все? Не только ты, Кирилл Александрович, я и тебя, Сонька, спрашиваю.

Мы с Левиным переглянулись и кивнули одновременно, хотя и не знали, что именно придется сделать ради избавления от моей связи с Костиком.

Родительница моя удовлетворенно вздохнула.

— Способ довольно прост, но не без последствий. Вам нужно повенчаться. А учитывая, что сегодня последний день перед Рождественским постом, венчаться нужно сейчас, иначе придется потом тянуть до января. Итак в церковь пойдете без свидетельства о браке, и батюшке придется правила нарушать. Ну, чего глазами-то хлопаете, а?

Ну да, от изумления онемели оба. Вот так просто? Нужно только венчание — и я стану свободной?

— Вот же головы дурные. Перед Господом будете клятвы давать, в любви и верности. Это вам не в ЗАГС забежать, в один месяц поженились — в другой развелись. Но если повенчаетесь по любви перед Господом, то судьба уже власть над вами потеряет. Раз и навсегда. Но и расплеваться потом вот так запросто не выйдет. Так что думайте.

Для меня ответ был до смешного прост: я готова была принести в церкви обеты Кириллу Левину. Для него — еще проще, ведь Кирилл меня любит и, кажется, сильно.

— Итак, что вы скажете, детки? Время работает против вас. Все придется организовать быстро, очень быстро. И, кстати, не стоит забывать, что перед венчанием вы еще должны исповедаться и причаститься.

Кирилл нахмурился, явно собираясь с духом. Это я восприняла спокойно, все же венчание — это не просто серьезно, это чрезвычайно серьезно. Если принимать такое решение, то только в полной мере осознавая все последствия.

— Я хочу венчаться с Софьей, — тихо, но твердо произнес Левин, на миг сильней сжав мои пальцы. — Главное, чтобы и она этого хотела.

В этот момент мной овладело какое-то странное наитие, ощущение абсолютной правильности.

— Да, я хочу обвенчаться с Кириллом. Но один день… Разве можно это все так быстро организовать? И мы ведь в ЗАГСе не зарегистрированы…

Мама закатила глаза.

— Терпеть не могу, когда ты мямлишь. Разумеется, можно организовать венчание за один день. И это будет даже весьма просто и быстро, главное — успеть добраться до храма и не попасть на глаза нашему милому Костику.

У меня голова шла кругом.

— Но как быть с платьем, кольцами, иконами? Со свидетелями, в конце концов? И кто вообще вот так запросто возьмется нас венчать ни с того, ни с сего?

Мне никогда не приходилось видеть собственными глазами венчания, однако даже так я понимала, что обряд просто так не провести.

Мама лишь рукой махнула.

— Платье — вообще не беда. В моем пойдешь. Ростом мы ровные, а пофасонить и в ЗАГСе сможешь. Кирилл Александрович, ты хоть крещеный-то?

Точно. Еще и нательные крестики, без них никак нельзя. Свой я, как и положено ведьме, не желающей становиться черной, носила постоянно, никогда не снимая, однако маги относились к "суевериям" как к глупости.

— Крещеный, — отчитался Левин, кажется, не совсем понимая, о чем вообще идет речь.

Мама довольно кивнула.

— Ну, уже легче. Если не на тебе, надевай. В церковь без креста нельзя. Икону уж мы за тебя найдем, ни тебе, ни Соньке моей высовываться из дома лишний раз пока не след.

Сказав это, мама достала телефон и набрала чей-то номер, как оказалось, отца, которому было строго-настрого велено достать матушкино свадебное платье, а также купить белое полотенце. Венчальные свечи можно было купить уже в самом храме.

Я настороженно покосилась на Кирилла.

— Это все очень, просто очень серьезно, — на всякий случай решила еще раз напомнить я магу.

Тот безразлично пожал плечами.

— Ну, видишь ли, я тоже весьма серьезен, — спокойно отозвался он и приобнял меня за плечи.

Я хмыкнула.

— Первый раз на "ты".

Такая перемена для меня значила чрезвычайно много.

— Ну так женимся все-таки, — тепло улыбнулся мне Левин, и губы его на мгновение коснулись моего виска.

Мама то и дело косилась на нас, и по ее взгляду было совершенно невозможно понять, что именно она думает о моей грядущей свадьбе. Сама же я была растеряна, немного испугана, однако же скорее предвкушала грядущие изменения в своей жизни. Перспектива стать женой Кирилла Левина не ужасала, в отличие от жизни рядом с Костей Стаховичем.

— А как же быть со священником? — спросил Левин мою матушку.

Ответом ему послужило веселое фырканье.

— Есть у меня знакомый понимающий батюшка. Тот, который знает, что колдовство — это не суеверия и не бред. Он, думаю, с радостью проведет обряд для моей дочери. Все-таки заключение брака в божьем храме — дело благое, отец Евгений непременно поможет. Одевайтесь пока. И подумайте, кого хотите видеть на венчании.