Об этом она предварительно разговаривала со Степаном по дороге в монастырь. Он довольно подробно рассказал ей, как все устроено в здешнем мире в, так сказать, официальной среде.

– Насчет народных целителей я тебе точно сказать не могу – тут надо у специалистов узнавать. Думаю, дело проще обстоит, но на всякий случай надо все прояснить. Неприятности тебе не нужны. И монастырю – тоже.

Дана прекрасно понимала, какие неприятности могут возникнуть в подобной практике, и не хотела подставлять ни себя, ни монастырь.

– Я уже думала об этом, – призналась монахиня, – и вот что решила – сегодня я свяжусь с отцом Александром и попрошу его приехать. Он в таких делах лучше нас с тобой разбирается. Если получится – он завтра уже тут будет. А людей… Ну, что ж, – вздохнула игуменья, – ты и сама сказала – нельзя восвояси отправлять, не взглянув. Видно, придется сегодня тебе в деревню сходить – у нас-то нет подходящего помещения для приема такого количества гостей. У нас же – монастырь, а не больница. Я тебе помощников выделю – сестру Веру и сестру Гликерию, вместе вы скорее управитесь.

– А куда же мне в деревню-то идти? Я там только магазин знаю и дом Ивана Волосюка. На улице мне, что ли, с приезжими разговаривать?

– Сестра Вера знает, куда идти. Люди уже третий день, как тут тебя ждут. К нам из деревни уже глава администрации приезжал договариваться. Сказал, если ты согласишься, то они помещение в администрации тебе выделят.

– Хорошо, – вздохнула Дана, – на этот раз пойду. Но уж скорее бы отец Александр приезжал – терпение мое не бесконечно, матушка. Правду сказать, не хотела бы я с утра до ночи людей принимать. Мне бы травами заниматься – вот это мое.

– Понимаю, девонька, – покивала головой игуменья. – Ты же в лесу жила, людей почти не видела – а тут такое на тебя свалилось. Вся жизнь в один миг переворачивается! Не каждому такое испытание под силу, видит Бог! Ты сильная, девочка моя, ты со всем этим справишься.

В деревне делегацию из монастыря уже ждали. Около здания администрации толпилось человек пятнадцать, а в припаркованных рядом машинах еще кто-то сидел – Дане было плохо видно. Три темных, закутанных фигурки – Дана опять замотала на голове свой платок – слегка поклонившись толпе, молча прошли в дом. За ними, топая как медведь, прошествовал Иван Волосюк, взявшийся поднести сестрам привезенные из монастыря лекарства и травяные сборы.

Через три часа сестры уже засобирались обратно. Основную часть пациентов удалось отпустить домой, снабдив их травами и настойками, принесенными из монастыря. Троим Дана помогать отказалась, сразу сказав, что ее знаниями с их проблемами не справиться, а еще двое остались в деревне жить и ждать, когда монахини приготовят лекарство, применительно к их случаю.

На выходе к сестре Вере подошел Иван Волосюк, ожидавший их снаружи, и передал ей пачку денег со словами:

– Вот, сестры, взял я на себя смелость собрать с ваших пациентов деньги. Это они мне сами на нужды монастыря отдали, с благодарностью за помощь и надеждой на исцеление.

– Спасибо, Иван, – кивнула головой Дана.

– Это тебе спасибо, Даша. От всей деревни – с твоим появлением и у нас жизнь вроде как начала налаживаться. Люди понаехали – даже из магазина, вон, пока тебя ждали, все смели – Наташке в районе внеплановую закупку делать пришлось. Авось, твоя слава по земле разойдется, тогда и тебе будет на заработок, и монастырю прибыток, и нам своя копейка перепадет.

На обратном пути Дана молчала и всю дорогу усиленно думала. К моменту, когда она добралась до своего домика, решение уже созрело и оформилось в ее голове.

«Завтра приедет отец Александр, и я все им скажу. Наконец-то все встанет на свои места».

Дана смотрела на протоиерея Александра во все глаза и никак не могла поверить, что перед ней – священник. И дело было вовсе даже не в том, что тот был невозможным красавцем – от отца Александра исходила такая мощная жизненная энергия, что просто было невозможно поверить, что этот человек ежедневно способен совершать длительные религиозные обряды, требующие концентрации и терпения.

«Это не священник, а просто фонтан идей какой-то», – удивлялась девушка, наблюдая, как бегает по комнате их гость.

Туда-сюда, туда-сюда. И при этом постоянно разговаривает.

– Значит, ты на себя не хочешь документы оформлять?

– Нет, я это уже решила. Пусть бумаги будут на монастырь… сделаны – слово «оформить» давалось ей пока с трудом, – так лучше, наверное, будет.

– Понятно, понятно. Твой интерес мы договором оформим, чтобы все по справедливости было, раз такое дело.

Дану это совершенно устраивало. Вроде, она как бы при деле и одновременно – имя ее нигде не мелькает, да и с паломниками меньше надо будет общаться, это самое главное.

– А как мы все это дело назовем? – задал вопрос отец Александр.

Разумеется, никто ему не ответил – у его собеседниц попросту не было никаких идей на этот счет. Священник взглянул в их сторону, все понял, и опять забегал.

Туда-сюда. Туда-сюда.

– Я придумал! «Монастырская аптека»! Вам нравится?

Дана и матушка Марфа только кивнули головой.

– Завтра позвоню владыке, испрошу благословения, и договорюсь обо всем. Попрошу у него поддержки.

– В деревне еще поговорю – вам помощник из местных нужен, кто с паломниками будет разбираться на месте. Да! – он остановился вдруг и посмотрел на притихших собеседниц, словно что-то важное вспомнил, – заеду в районную администрацию, там тоже побеседую. Документы мы быстро справим, чтобы все по закону было.

– А что с ценами делать? Отец Александр, вчера наобум деньги от паломников принимали, а это же неправильно, – робко заметила игуменья. – Надо этот вопрос тоже как-то решить. Даша мне в этом деле не помощница – она сама только-только начинает мирскую жизнь познавать, а я в целительстве не сильна, не знаю, сколько это может стоить.

– Разберемся, – с энтузиазмом пообещал священник, – я владыку попрошу, если понадобится. Он в монастырь специалистов пришлет, они помогут.

– А еще я хочу сестер к себе в обучение, – подала голос Дана, – чтобы у монастыря замена была надежная. Не дело, если все на мне будет завязано. А так я сестер научу, что сама знаю. Так и мне легче будет. А то много ли человек может снадобий наготовить в одиночку?

– Сколько ты хочешь учениц?

– Хотя бы двух. Сестра Вера большой интерес к моему делу проявляет. И возраст у нее подходящий для обучения. И еще кого-нибудь, желательно из молодых.

Отец Александр и игуменья переглянулись. В монастыре сестер было немного, а уж молодых – всего-то две. И что делать – «отдать» обеих к Дане в обучение? С одной стороны, монастырю деньги, конечно, нужны, а с другой – кто будет работу остальную выполнять, если целых две сестры сразу выпадут из жизни общины?

– Разберемся, – пообещал священник. – Все вопросы решаемы, с Божьей помощью.

– А что у тебя на нее есть? Имя? Фамилия? Может, фотография?

Леня Робот, известный в криминальных кругах специалист по компьютерам, чувствовал себя в присутствии Могилы неуютно. У него создавалось стойкое ощущение, что это он, Робот, несет какую-то несусветную чушь, а сидящий напротив него немногословный черноволосый человек лишь снисходительно терпит его робкие неумелые попытки объясниться. Хотя на деле все было наоборот – Леня задавал правильные вопросы, а хозяин дома не мог ответить на самые элементарные из них.

– Зовут – Дана Бакли.

– Иностранка, что ли?

Могила скривился, помотал головой.

– Ясно, ну, а фото есть?

– Изображение какое-то есть? – перевел слова Робота присутствовавший на встрече Бухучет. – Картинка? Выглядит она как?

– Откуда это у меня? – рыкнул Могила. – Я тебе, что, рисовальщик какой-то?

– Ладно, проехали, – миролюбиво отреагировал Робот. – Год рождения? Или… – он замялся, увидев хищное выражение лица Могилы, – э-э-э… впрочем, это неважно. Чем занимается? Ну, что она умеет? Мне надо хоть что-то знать, чтобы искать ее.