– И вот еще…

– Ну, что там? Не тяните.

– Она намекнула, что ваша помощь… выглядит не как помощь.

– То есть?

– Ну, что я специально усложняю ситуацию, чтобы ее запугать или смутить, а все, на самом деле, гораздо проще и не так уж страшно. Вроде, как дело простое, и что не такая уж это и услуга с вашей стороны.

– Ах, вот как. То есть, она подозревает, что я хочу выставить ее обязанной мне? Так?

– Ну, похоже. Вообще, эта девица сильно себе на уме, Александр Петрович. Уверен, она не та, за кого себя выдает.

Колдун еще раз прошелся от окна к столу, сцепил руки за спиной и покачался на носках, раздумывая, как ему поступить.

– Ты, вот что, Вадим Михайлович, – в ответственные моменты Колдун часто переходил со своими подчиненными на «ты», – присмотрись повнимательнее к этой девице. Побудь там поблизости, пока дело это не закроется, хорошо?

Телефон звякнул, словно сомневаясь – беспокоить хозяина или нет? Секунду обождал – и залился оглушительной трелью звонка.

– Слушаю вас. – этот стиль ответа мною был выработан давным – давно. Привычка не отвечать на вопрос «да», въелась прямо-таки в подкорку.

– Алексея бы мне услышать.

– Тут я.

– Горохов?

– А вы, простите, кому тогда звоните?

– Никита это, кузнец! Помните, вы тогда ко мне заезжали?

Опа! Позвонил-таки. Ну-ну, послушаем хорошего человека.

– Помню, конечно. Вы тогда ещё нас как-то неласково встретили.

– Ну вы и меня поймите – частенько в наших краях всякие люди забредают… сразу-то и не поймешь – с кем можно говорить, а кому в ответ лучше и промолчать.

– Не спорю. И у нас так бывает.

– Вопрос можно?

– Хоть два.

– У вас на визитке интересный значок. Вы где его взяли, если не секрет? Себе что-то похожее хочу заказать. Как фирменный знак.

– Увы, тут я вас ничем не порадую. Помер уже художник тот, что мне его нарисовал. Года три уж как его с нами нет. А я, его лет пять как использовать начал. Чекан вырезал – вот и ставлю такое клеймо на свои изделия.

– А-а-а… понятно. А мне его показывали!

– На чем же, если не секрет? На каком изделии?

– На земле нарисовали. И спросили – знаю ли я этого мастера?

– Теперь – знаете.

А внутри словно что-то ёкнуло, подкатился под горло тугой комок.

– Понятно. А кто нарисовал – вам интересно?

– Могу даже внешность описать.

– Не надо, я вам верю. Она вас искала. Спрашивала меня, но я ничем не мог ей помочь. Ручка у вас под рукой?

– Да!

– Записывайте адрес. И телефон. Этот человек привёз её на турнир. Позвоните ему, он будет ждать вашего звонка.

Распахнутая дверь со всей дури долбанулась о стену – задребезжала посуда в стенном шкафу.

– Ларс! Собирайся – едем!

Парень вскочил, словно его тяпнула собака за задницу.

– Она нашлась?!

– Да! И я только что говорил с человеком, который знает, где она сейчас живёт!

В деревне были рады переезду Даны – уж лучше пусть травница поблизости живет, чем к ней в монастырь мотаться по срочным делам. Да и паломникам проще, а если дорога до целительницы укорачивается, то, значит, и приедет их больше. А для деревенских это по любому прибыль – на ночевки будут останавливаться, продукты покупать. А зарабатывать-то больше и нечем.

Народ на улице здоровался с Даной, улыбался при встрече. Немаловажным был тот факт, что слухи, которые мгновенно распространились по деревне, выставляли ее чуть ли не героиней, в одиночку противостоявшей трем беглым бандитам, имевшим наглость поднять руку на монастырь. Местный народ, конечно, святостью особой не отличался, равно как и набожностью, но наличие под боком монастыря в течение уже нескольких веков отложило неизгладимый отпечаток на их мировоззрение. Люди могли быть каким угодно, злыми, пьющими или вороватыми, но монастырь для них был святым местом. Поднять руку на обитель никому из них никогда даже в голову не приходило. Это все равно, что украсть у самого себя.

Не успела Дана заселиться в дом к Полинке, как туда потянулась очередь из визитеров – кто приносил продукты, кто – нехитрую кухонную утварь, постельное белье. Иван Волосюк привез цельную поленницу на санях, которую мужики мигом сложили под сохранившейся стеной бани. Жизнь быстро налаживалась.

Дану это устраивало – и от монастыря недалеко, и самостоятельности у нее было больше. Всё-таки, монастырский уклад был строг, а она не была членом его общины. Жить на отшибе было одиноко, хотя Дана никогда и не жаловалась на это. Зато теперь у нее была постоянная собеседница и товарка – Полина. Девчонка просто расцвела, когда в ее доме поселилась целительница – начала смеяться, много болтала, носилась по дому, как угорелая, и не знала, чем Дане угодить, куда бы ее посадить и что вкусненького ей приготовить.

Надо сказать, по части еды в этом мире было все устроено намного лучше, чем в том, откуда «вывалилась» Дана. Готовили тут отменно. И хотя магичка к еде обычно была довольно таки равнодушна, но тут у нее появились любимые блюда. Конечно, в монастыре ни о каких продуктовых изысках и речи быть не могло – питались там скромно, даже скудно. Но в деревне, когда Дана стала жить отдельно, отпала необходимость соблюдать бесконечные посты. Она стала покупать более разнообразные продукты, благо, что деньги на это у нее появились. Вот тут-то Полина и развернулась. В большой русской печи она начала готовить хлеб и всякие сладости. Дана поняла, что не может противостоять соблазну отломить ароматную корочку свежего хлеба, окунуть ее в мед или сгущенное молоко – была тут такая сладкая жидкость, сделанная из молока и сахара – и умять это лакомство, запивая крепким чаем с сушеной малиной, черникой или листочками душицы.

«Если Лекс затянет свои поиски, то не узнает меня, когда найдет – я скоро буду в два раза толще, – улыбаясь, думала Дана. – Эх, ну и пусть, лишь бы он меня нашел. Я потом похудею!»

В общем, переезд во всех отношения оказался правильным решением. Дана была среди людей, но жила отдельно, близко к своим пациентам, но вроде, как и не на виду. И до монастыря было недалеко. Удобство во всем.

Примерно через неделю после переезда, в калитку постучался незнакомый человек. Край немедленно поднял ухо и насторожился.

– Кто-то незнакомый, – сразу поняла Полина. – Пойду, посмотрю!

Дана в окно наблюдала, как незнакомец что-то спросил у Полины, и та в ответ кивнула головой. Затем они потопали по тропинке к дому.

«Наверное, опять паломник какой-то, – решила Дана, – сегодня какой-то нескончаемый поток, когда уже вечер!»

Действительно, молва о чудодейственной силе сибирской целительницы разлеталась все дальше, и желающих получить лечение становилось больше. Посетители приезжали почти что каждый день.

Как-то тревожно хлопнула входная дверь. Этот звук неприятно отозвался в комнате, будто выстрел или взрыв. Из сеней выглянула Полина.

– Даша, это к тебе!

– Что случилось? – Дана внимательно посмотрела на вошедшего вслед за Полиной человека.

«Это не местный, он одет по – городскому, как мои пациенты, что из области приезжают. Здоровенный, как шкаф. Выправка у него, как у солдата, – подумала Дана, разглядывая гостя. – И здоров он, как бык. Зачем я ему сдалась? Не по своей он надобности приехал, вот что! – догадалась она. – Это охранник!»

Мужчина снял шапку и рукавицы, похлопал ими о черную куртку, стряхивая снег, и уставился на Дану пристальным взглядом. Мужик был неприятный, колючий. Зря его Полина в дом пригласила. С таким ей не справиться, даже если Край будет помогать – тут и ловить нечего. Дана обернулась к Полине:

– Ты бы вышла с Краем на улицу, Поля, он до ветру просился, а мы пока с гостем поговорим, хорошо?

– А ты без меня не уедешь? – с подозрением спросила девчонка. – Не вздумай! Если что – я с тобой, ладно?

– Ладно.

– Обещаешь?

– Обещаю. Да и куда же я уеду, если ты во дворе с собакой будешь гулять? Ну, сама подумай.