– Тогда не знаю, – Юсинь не успела ничего добавить. Рыська схватил её за платье и потащил обратно – туда, откуда они только что пришли.

– Сколее! – горячо шептал он. – Нам надо домой! Мне нужно лассказать обо всём Улсе!

Ырка метнулся за незнакомкой по невидимой дорожке из ядовитых грибов. Вытянул чёрную руку, едва коснулся горячей прядки волос и ахнул…

«Живая! – крикнул он, не крича. – Она – живая!»

– Что случилось? – спросил Рыська Юсинь, которая резко остановилась.

– Почудилось, – ответила Юся, обернувшись. – Что кто-то есть здесь… почудилось.

– Нет здесь никого, – Рыська с грустью посмотрел на бубен, который всё ещё был у Юси. – Уже никого больше нет…

И девочка с мальчишкой-котом, ни разу не останавливаясь, поспешили к дому ведьмы. За ними, по спасительной тропинке из выращенных Морой ядовитых грибов, бежал Ырка.

Он не сводил горящих глаз с Юсинь, с наслаждением ловил на ходу дивный запах живого человека и облизывался…

Тараканы весело хороводили вокруг последней горстки муки в дальнем углу маленькой комнаты. Когда-то здесь хранилась лучшая в Стране мука, из которой Мора пекла знатные караваи. Теперь старуху куда больше интересовали свойства ядовитых грибов. Ведь они были единственным её козырем в борьбе с всесильной Урсулой.

– Ну куда ж ты, сопляк, запропастился? – Мора то и дело поглядывала в единственное окно своей мельницы. Но оно было таким грязным, что даже после того, как старуха протёрла его мокрой тряпкой, осталось таким же мутным. – У меня же для тебя такая новость! – Мора ухмыльнулась и продолжила разговаривать сама с собой: – Я же для тебя ЖИВУЮ нашла! Живёт себе в доме у Урсулы: учится, не подозревает, что на неё охота начнётся.

Мора рассмеялась:

– Ох, не прощу я подруженьке того золота! Не прощу ожерелий и корон драгоценных! Ох, поплачет она ещё о своей родной душе!

– И слезинки не пророню! – раздался вдруг знакомый голос за спиной у Моры.

Старуха обернулась и затряслась.

– Слышала всё? – спросила Мора тихо и поджала губы.

– Слышала, – подтвердила Урсула и подошла чуть ближе.

– А вот больше ничего не скажу, – старуха затряслась сильнее и отступила на пару шагов назад, к столу, на середине которого ещё с прошлого визита Урсы оставались плесневеть липкие жёлтые грибы в блюдце.

– А я и не жду от тебя рассказа, – невесело улыбнулась Урсула. – Твоё слово теперь ничего не стоит. Оно отныне всё равно, что песок под ногами, как эта плесень, которая дом твой медленно съедает. Нет в нём прежней силы.

– Не читай мне нотаций – делай то, за чем пришла! – повысила голос Мора. – Или насладиться моим страхом хочешь, подруженька?

– Мне от твоего страха никакого удовольствия, – Урсула закатала один рукав платья, обнажив белое в сверкающих браслетах запястье и золотое кольцо с топазом на безымянном пальце. – Ты только выбери: здесь и быстро или там: медленно и болезненно?

– Здесь хочу! – Мора подошла к столу вплотную, облокотилась на него неловко, будто тощие ноги её совсем не держали, и протяжно вздохнула. – В доме своём хочу умереть. Не хочу среди людей юродивой угасать.

– А я ведь хотела тогда поделиться с тобой, Мора, – ведьма опустила правую руку с топазом на пальце. – Жалко мне тебя было. Думала, не справилась ты с просьбой Кладовика, потому что терпения и опыта не хватило, а теперь понимаю: нет, не поэтому.

Мора вопросительно взглянула на бывшую подругу.

– Доброты тебе не хватило. Я золото люблю за то, что отогревает кожу мою холодную, ломоту в костях снимает. А ты любишь его, потому что оно тебя над остальными превозносит. Ты, Мора, как грибы твои обманные, – одной казалась, другою была.

– Может, и так, – нахмурилась Мора и почему-то перестала трястись. – Только зря ты, Урса, грибочки мои редкие недооцениваешь. Пренебрегаешь, изучать их брезгуешь. Ырка по горчакам-то вон сколько незамеченным бегал. Столько душ невинных погубить успел! – Мора оскалилась. – Он, когда от меня уходил в прошлый раз, к Полинке собирался. Может, он с ней закончил и, пока мы здесь болтаем, уже ученицу твою успел найти?

– Всё, что мне надо, я давно изучила, – Урсула выглядела невозмутимой. – Отлично знаю, как твои желчные горчаки вывести. И полчаса не пройдет, как я их все в труху превращу. А вот ты, Мора, мало практиковалась, плохо книги с заклинаниями читала, а иначе не могла бы забыть, что к дому моему ни один чёрный дух не приблизится.

Мора молчала. Только отчего-то почти легла на стол всем тощим телом.

– Но мы и впрямь с тобой заговорились, – сказала Урсула шёпотом. – Пора прощаться. Прости, если сможешь. Жаль, что всё так вышло, – ведьма наставила на Мору кольцо с горячим полудрагоценным камнем и только собралась произнести заклинание, как старуха неожиданно изловчилась, схватила блюдце с ядовитыми грибами и вылила себе в рот, как если бы это был обычный кисель. В ту же секунду Мора упала на пол, застонала, задёргала худыми ногами и… растворилась в своих многочисленных одеждах.

Урсула не поверила увиденному. Поражённая, она подлетела к месту, на котором только что стояла Мора, подняла её вязаные жилетки, все кофты и обнаружила под ними хилого рыжего таракана. Словно дразнясь, он шевельнул длинными усами и проворно рванул к стайке других тараканов. В одно мгновение перемешавшись, они бросились врассыпную. Оставив на полу недоеденную горстку муки, насекомые ловко просочились сквозь трещинки в деревянном полу и кирпичных стенах…

От запаха плесени у Урсулы кружилась голова. Она вышла на крыльцо дома-мельницы, села на ступеньку и вдохнула свежего воздуха. Вокруг было тихо и красиво. В деревьях мелькали задорными огоньками дружные светляки – верные спутники ночи. Здесь, в Стране Туманов, время не подчиняется никаким правилам. Оно ведёт себя капризно и непредсказуемо, и лишь появление светящихся жучков помогает душам и духам понять, что день заканчивается.

– Как я могла не заметить столько ненависти в её глазах? – Урсула покрутила на запястье золотые браслеты. – Ну что ж, – ведьма встала. – Люди говорят, и на старуху бывает проруха…

Урса повернулась к мельнице лицом, вытянула вперед правую руку с надетым на палец топазом, закрыла глаза и произнесла три странных слова. В это же мгновение крылья мельницы охватило огнём. Он пополз по крыше, по стенам, уничтожая на своём пути каждый камушек…

Спустя пять минут мельница сровнялась с землей.

Урсула отряхнула руки, махнула на выжженное чёрное пятно травы рукавом, заставляя новую изумрудную травку пробиваться сквозь сажу, и крикнула:

– Ефрашка! Золотко, ступай ко мне, что-то вкусное дам!

Тут же из-за кустов смородины выскочил упитанный ушастый ёж.

Ведьма достала из кармана белоснежного платья полупрозрачный, приправленный чесноком и перцем, размером со спичечный коробок кусочек сальца и положила его перед собой:

– Найди, пожалуйста, всех рыжих тараканов, которые окажутся не дальше моей избушки, и будь добр – съешь.

Аккуратно взяв острыми зубками угощение, ёж фыркнул и исчез.

Давно Урсула не чувствовала себя такой разбитой. Хорошо, что сейчас её не видит Юсинь. Глядишь, перестанет верить в Урсулину силу, страх потеряет и никогда не превратится для ведьмы в хорошую преемницу. Никогда не сделает верный выбор. Тот выбор, который предложила ей сама хозяйка Страны…