«Что для них сила? – спросил воин самого себя. – Подумаешь, сила. Разве она способна посрамить бхригов? Они ведь считают себя мудрецами. Единственными посвящёнными во все тайны Агни. А что если обратить их в дураков? Вот лучшая победа над такими противниками!»

Впрочем, бхриги не были противниками молодому маруту. Они даже не знали о его существовании. Их вина состояла только в том, что Индра сегодня убедился в собственной заурядности, обычности. В том, что он такой же, как все. Ибо так же, как и все, не смог преодолеть их охранного заклятия.

Деревенские мальчишки, для которых ничто не является тайной по ту и эту сторону реки, для которых тайна вообще не живёт больше одного часа с момента своего появления на свет, первыми заметили костёр возле самой границы расселения бхригов.

Мальчишки жили в деревне, со своими матерями, сестрами, тётками и бабками. Жили до посвящения, после которого они становились жрецами Агни и навсегда покидали деревню. Они уходили за священный рубеж, преодолеть который мог только свой, только бхриг.

Гурьба будущих огнепоклонников с любопытством обступила странного на вид отшельника, пёкшего на углях жирные тушки полевых цыплят.

– Эй, что вы там стоите, хотите мяса? – спросил Индра ни в чём не подозревавших глашатаев своего появления.

– А ты кто? – спросил самый, старший из юных бхригов, возраст которого подсказывал ему, что эта вечерня затеяна здесь неспроста.

– Кавья.

– Кто?

– Кавья Ушанас, – ответил Индра первое, что пришло ему на ум. – Странствующий риши, поджидающий здесь появления Агни.

– Появления Агни? – удивился мальчик.

– Что ты всё время переспрашиваешь? Может, у тебя плохо со слухом? Агни, Агни. Он назначил мне здесь встречу.

Дети переглянулись. Индра ковырнул ножом цыплёнка.

– Он говорит: "Приходи на берег реки, а то эти бхриги так надоели мне своими молитвами. Они думают, что познали меня, но где им! – Индра перешёл на заговорщический шёпот. – Где им, говорит он мне, ведь эти бхриги ничего не знают. Они даже не знают моего восьмого имени.

– Так и сказал? – засомневался мальчик.

– Так и сказал, – подтвердил Индра. – Не знают, говорит, моего восьмого имени.

– Разве у Агни восемь имён?

«Наивный ребёнок!» – улыбнулся в душе воин:

– Конечно, восемь.

– А ты знаешь его восьмое имя?

– Разумеется.

Мальчик задумался. Его товарищи, что помоложе, не уловили смысл беседы. Они жадно смотрели на румяного цыплёнка, пузырившегося сочным жиром.

– Не хочешь ли ты позвать бхригов, чтобы они могли почтить появление Агни? – поинтересовался юный предводитель ребячьей команды.

– Не хочу.

– Может быть, ты просто не знаешь, как к ним пройти? – осенённый счастливой догадкой, спросил мальчик у отшельника.

– Тоже мне, тайна! – усмехнулся Индра.

– Не знает! Не знает! – дружно подхватили ребята.

Индра не стал спорить. Он поднялся, прихватил охапку хвороста и высыпал его дорожкой в направлении магической черты. Потом принёс ещё сушины и побросал ветки туда, где ступить уже не мог.

Индра собрал всё до последнего мелкого отколыша и только после этого поджёг выстелку пылающей веткой. Хворост брался захватисто, с треском. Огневище пошло по сухому подкорму, потянулось мерцающим ручейком.

– Верно, – сказал мальчик, – мы тоже так делаем, когда ходим туда за ягодами. Там ягод – видимо-невидимо! Ветки прогорят, и можно идти. Огонь сильнее любого заговора. Индра почувствовал близость победы. Его затея удавалась. «Они сами ко мне придут, – подумал он о бхригах. – И хотя я могу проломить эти ворота, осаждённые должны их открыть передо мной сами!»

Посланцы великих таинств Агни не заставили себя долго ждать. К концу следующего дня Индра мог наблюдать величественное шествие бхригов к его скромной стоянке. Жрецы были все как на подбор. Одинаковые. С длинными, распущенными и вычесанными волосами. Окрашенными сухой охрой. В длинных одеждах, полы которых тревожили землю. Каждый держал в руке посох. Их шаг казался невесомым, будто притянутым к земле, ерошенным с ней и потому едва различимым.

Индра невольно залюбовался шествием бхригов.

– Ты ли будешь человеком по имени Кавья Ушанас? – спросил у воина высокий, нестарый ещё огнепоклонник, озглавлявший процессию. Индра кивнул. Он понимал, что ему предстояло. А предстояло ему держать ответ за свои слова. Насчёт восьмого имени Агни. В одно мгновение до Индры дошло, что он сейчас находится на грани катастрофы. Ещё минута – и бхриги распознают его бахвальство. Какой позор! Хорошо ещё, что у Индры хватило ума не называться своим подлинным именем.

– Я хотар Атитхигва, – представился старший из жрецов. – До нас дошёл слух, что ты усерден в своих молитвах Агни. И это усердие оценено и поощрено богом.

– А, дошёл, значит. Обо мне болтают разное, – сказал Индра, а сам подумал: «Издали заходит».

– Так ли то, что о тебе говорят?

– Но ведь обо мне болтают разное, – уклончиво повторил воин.

– Агни посвятил тебя в тайну своего восьмого имени. Верно?

«Да, – с горькой иронией решил Индра, – вряд ли я мог надеяться на то, что эти искатели тайн пришли сюда только поинтересоваться о моём здоровье!»

– Верно, – ответил воин, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

– Значит, ты хранишь тайну Агни?

«Тайну Агни, – почему-то повторил про себя Индра. – Тайну. Агни. Тайну. Тайна!»

У него закружилась голова. Ему показалось, что он снова переступил черту чего-то дозволенного.

– Восьмое имя Агни … тайна! – легко и даже с налётом снисходительной иронии произнёс молодой марут.

– Что? – не уловил Атитхигва. Лицо жреца стало ещё длиннее, а щёки тронул румянец. Огнепоклонник, видно, проникал в смысл прозвучавшего слова. Проник.

– Тайна, – повторил он зачарованно. – Ну конечно, тайна! Пятый элемент, разрази его гром! Тайна! Как же я сам…

Индра вспотел. Трудно было предположить, что его догадка произведёт такой эффект на огнепоклонника.

– Тайна, братья мои, – возбуждённо кивнул собравшимся Атитхигва.

– Тайна! – загудели бхриги.

– Значит, великий Агни открыл тебе, что у него ещё так много ликов, не наделённых собственными именами? Раз все они объединены именем «Тайна»? – спросил озадаченный хотар молодого человека.

– Да, – кивнул Индра.

– И конечно, каждое новое имя Агни будет приходить к нам как то, что называют пятым элементом?

– Да, – подтвердил Индра, тихо удивляясь тому, какие познания открыл ему Агни.

– А эти недотёпы сиддхи считают пятый элемент продуктом взаимодействия стихий. Вот ведь глупцы! Но я предполагал, что он – детище Агни и только Агни.

– Вот он, – сообразил воин, протягивая Атитхигве бронзовый нож Кутсы.

Хотар долго разглядывал предмет, вдумываясь в свойства странного материала, из которого тот был сделан.

– Значит ли восьмое имя Агни то, что великий бог никогда не раскроет нам до конца секреты этой своей сущности? – вдумчиво спросил Атитхигва не отводя глаз от бронзового ножа.

– Да, – вздохнул Индра.

Они помолчали. Хотар вернул нож молодому воину.

– Как ты умён! – искренне оценил гостя предводитель бхригов. – Хотя и молод.

Индра смутился. Он пытался отыскать во всём их диалоге подтверждения своего ума.

– Ты зовёшь себя риши, даже несмотря на то, что, судя по внешности, являешься кшатрием?

– Разве кшатрий не может быть мудрецом? – гордо спросил Индра.

– Вижу, что может, – сдержанно изрёк Атитхигва.

– Не хотел бы ты посетить наши пещеры?

– Но ведь туда путь открыт только посвящённому?

– Верно. И хотя ты не огневед, твоё познание таинств Огня говорит само за себя. Если сам Агни тебя посвятил в суть своего восьмого имени, стоит ли искать лучшего поручительства.