— Спасибо. Ваша лживая забота так приятна моему невинному сердцу, — съязвила я.

— Кушай, кушай и не паясничай. Стиан тебе не сможет помочь, чтобы там не обещал… Это он на большой земле властелин, а здесь уже давно утратил былую славу… Конунг, как к племяннику, питает к нему теплые чувства, и я не лезу, так как для викингов родная кровь, значит очень много… но я не упускаю его из виду ни на мгновение. Ни на мгновение, дорогая… — проронил старец и удалился на место под лестницей.

— С вами приятно было пообщаться… — процедила я, отведя взгляд от затянутых кожей глазниц, которые, несмотря на их отсутствие, так и хотелось выколоть.

Я выдохнула, и провела ладонью по своему скудному одеянию… да, одеться мне не мешало. В двух шагах лежала корзинка из которой виднелись яблоки и плотная темно-бордовая ткань. Дары мне. Нагнувшись я потянулась за красивой мягкой материей, и вытянула большой кусок ткани, оказавшийся длинным расклешенным платьем с рукавами и высоким воротом. Самое то, что нужно.

Я неуклюже расправила материю, пытаясь понять, как это одеть. И после нескольких неудачных попыток, стараясь не думать о присутствии слепого старика, я все же натянула теплую материю, спрятав от этого мира дрожащее тело. И на душе сразу улеглось и успокоилось. Чувствовать себя полностью одетой очень комфортно и приятно.

Взгляд снова упал на корзинку, из которой торчал наливной бочок розового яблока. И руки сами потянулись вниз. Был здесь и хмельной напиток, и хлеб, и мясо. Быстро покончив и с этим, я бухнулась обратно на отведенное для меня место. Теплая одежда, раскачивающийся трюм, довольный желудок и винный хмель быстро убаюкали мое изожженное тело и разум. Я отключилась, не успев понять того и сама.

Священное дерево воистину было исполинским! Его огромный ствол по ширине ровнялся храму, расположенному под его раскидистыми ветвями. А вокруг рассыпалась прекрасная невысокая рощица, припорошенная белоснежным снежком.

Чудо, а не место! Если бы не одно обстоятельство — каменный стол с прорубленным ложем для отекания крови…

И вот она — очередная жертва, с улыбкой на лице добровольно опускающаяся на его холодную гладь. Под острый нож слепого старца… а вокруг люди. Много людей, столпившихся полукругом, с такими же благоговейными улыбками провожающие своего сородича к горячо чтимому Богу Тору…

Взмах! Блеск острия и тихие булькающие хрипы… и по желобу заструилась свежая дымящаяся кровь, отдавая тепло холодному ветру… остывающее тело унесли, очистив камень для следующего обреченного.

Меня подвели к жертвеннику и спустили ворот бордового платья, положив его на плечи. Скрутили волосы и закололи на макушке. Нетвердо стоящее тело подхватили крепкие руки Стиана и хотели положить на следы свежей крови… но не выдержав, я забилась в его руках…

— Ника… Ника… чёрт бы тебя побрал, — ворчал знакомый и уже дорогой сердцу голос. — Открой глаза, ненормальная. Вот, так. Все хорошо, — убаюкивали ласковые, теплые речи. — Сон приснился.

— Приснился… — протянула я, с трудом растерев сонные глаза, полные слез.

— Воды хочешь? — тише спросил он, опасливо оглянувшись назад.

— Хочу, — ответила я, и поднялась, приняв сидячее положение. Опустив голову в ладони, я быстрыми движениями растерла виски, старалась забыть страшные сцены из сна. И не сразу заметила груду тел, спящих вокруг меня в разных позах… это зрелище подействовало отрезвляюще! И не меньше трезвили смрад и вонь, исходящая от немытых тел и пропитанных потом одежд.

— Держи, — прошептал мужчина, вернувшись с кружкой воды.

Корабль практически не мотало. Море было спокойно. Вот ведь как бывает — и на вертолете, и на корабле и все меньше, чем за неделю…

— Они что здесь все спят? — также тихо переспросила я, взглянув на тень под лестницей.

— Элита, — изрек он.

— Слепой тоже здесь? Он слышал твои слова? — с тревогой понизилась я, осушив кружку.

— Здесь. Видел его…

— Видел и сказал мне эти слова? — прозвучал удивленный голос.

— Ты должна была их услышать несмотря ни на что. Ложись обратно. Не привлекай внимания. Мне позволили стеречь тебя, — в приказном тоне продолжил он, и с усилием опустил меня обратно. Сам тоже лег. Напротив, так что наши глаза неотрывно смотрели друг на друга.

— Что приснилось?

— Лучше тебе не знать этого… — протянула я, сглотнув слюну, и судорожно продолжила. — Тебе нужно лишить меня невинности.

— Нет! — отрезал он.

— Может я выпрыгну в море, а ты меня унесешь. Ведь кроме тебя и слепца здесь ни у кого нет крыльев.

— Нет! — тверже повторился мужчина.

— Нет крыльев. Или нет — нет? — запуталась я, в том числе и в сетях своей наивности, которой как я думала, у меня уже давно не было.

— И то и другое.

— Ммммм… — взвыл девичий голос. — Ты невыносим… Что тебе станется с того, если они меня зарежут?! Сестра не оживет! И меня не станет. А так хоть удовольствие получишь…

— Сама сказала, если не они, так я тебя убью! — раздражённо резанул викинг.

— Не убьешь, — прошипела я.

— Убью! — тверже повторил он.

— Не сможешь… Попытаешься, но не сможешь… Это я знаю точно, — съела я свои слова, прикушенные чужими губами.

Глаза расширились от удивления, когда мужчина смял мои плечи в забористых объятиях. Его вкус заполнил мой рот, а язык почувствовал чужое проникновение. Викинг целовал меня!

Впервые…

Целовал, задыхаясь от возрастающего и снедающего возбуждения. Он хотел меня… так сильно, и так неистово.

Вот он — мой шанс на спасение!

Я обмякла, подаваясь навстречу рельефной груди. Как воск плавилась в его крепких руках, молясь об одном — чтобы он не останавливался… и меня уже не смущало ничего… даже то, что вокруг нас, источая неприятные запахи, объятые сном, лежали тела его сородичей.

Но моим планам не суждено было осуществиться… по моей же вине.

Голова начала раскалываться, а к горлу подступил горький ком… Меня так сильно замутило, что пришлось оттолкнуть мужчину. Вскочив на ноги, перепрыгивая спящие тела, я галопом понеслась вверх по лестнице, к спасительному морскому воздуху.

Вылетев на палубу, дернулась, когда в ноздри ударил сырой ледяной воздух, а взор заволокла серая туманная дымка. И зашлепав босыми ступнями, я заметалась в поисках спасительного борта.

В локоть впилась цепкая рука и поволокла в нужном направлении. Я тут же перегнулась, изрыгая недавно съеденный ужин…

— Лучше? — выждав время, произнес взволнованный голос начальника. Взволнованный… какие перемены. И с чего это вдруг?

— Что здесь происходит?! — прорвал тишину и уединение голос за спиной. Провидец, черт бы его попрал! Не заставил себя долго ждать…

— Иди к дьяволу… — зашипел в ответ, держащий мои волосы мужчина.

— Морская болезнь? — уже ровнее спросил тот.

Морская болезнь? О как! Я же грешным делом подумала, что это ответная реакция на близость нефилима. А это оказалось совсем не тем. Похоже я к нему приспосабливаюсь.

— Она бывала на корабле?

— Конечно, нет… — отплевываясь, прохрипела я. — Я еще ни разу не видела море. По круизам не разъезжала, а во флот по здоровью бы не взяли, — съязвила в конце, вложив всю иронию, на которую сейчас была способна.

— Это плохо… и надолго… — И старец был прав, это действительно было плохо и надолго…

Эту ночь и весь следующий день я провела в полуобморочном состоянии, стеная и катаясь по своему лежбищу в мучительных конвульсиях. Литры выпитой воды, незамедлительно просились наружу, а ослабшее тело мучила лихорадка и била мелкая дрожь.

Я беспрестанно вертелась из стороны в сторону, сгибаясь пополам и сбивая с себя плотное покрывало, накидываемое моей красивой и сильной «сиделкой».

Все проблемы и переживания сами собой отступили на задний план. И голову не занимали мысли, кроме одной, — скорейшего освобождения от лап морской болезни.

Когда свет лестничного прохода померк, и помещение наполнилось разгоряченными потными телами, меня сморило. Ненадолго, но облегчение пришло сразу.