— Нет, ты вообще соображаешь, что делаешь?! Кто тебя этому научил?

Глаза Рандрина потемнели, приобрели осмысленное выражение. Даже чересчур осмысленное — гневное. Смотрит так, будто она совершила какой-то серьезный проступок.

Голова раскалывается, будто разрывается изнутри, одновременно накатывает слабость… Но все равно хорошо, пусть даже девушка сейчас потеряет сознание — а ведь она балансирует на грани.

— Идиотка, перестань сейчас же! Я тебя с того света не вытащу, так что заканчивай со своими экспериментами! — видя, что дочь не реагирует, герцог едва различимо произнес какое-то слово — и действие заклинания Зары оборвалось.

— Я думала, ты мне спасибо скажешь, — обиженно пробормотала девушка, массируя виски. Мигрень все не проходила, пилила ее черепную коробку, зато полуобморочное состояние прошло. Демоны подземного мира, у нее опять кровотечение, на этот раз носовое. От перенапряжения, наверное.

— Скажу, но не за это, — опершись о плечо дочери, Рандрин сел. Его пошатывало, было видно, что ему трудно удерживать тело в вертикальном положении.

— Тебе очень плохо? — забыв об обиде, Зара обняла его, чтобы герцог не растрачивал силы по мелочам. Дыхание у него более-менее выровнялось, но какое-то тяжелое.

— Лгать не буду: да. Она ведь из меня все силы вытащила, я себе совсем немного оставил, а тут этот шар смерти… Я, конечно, все понимаю, Зара, но больше никогда так не делай. Поклянись, что не станешь пользоваться заклинанием передачи жизненных сил до тех пор, пока не получишь хотя бы вторую категорию. Ты же не можешь его контролировать, не вмешайся я, оно опустошило бы тебя. Ты умерла бы, понимаешь? Ты ранена, тебе самой нужны силы…

— Тебе хуже, — упрямо возразила девушка.

— Хорошо, подойдем к вопросу с другой стороны. Если мы оба хотим отсюда выбраться, то нам нужно, чтобы хотя бы один из нас был в состоянии сходить за помощью. На ногах держишься только ты, так что тебе и идти. Извини, коня больше нет, так что либо пешком, либо по воздуху. Доберешься до Радеша, растолкаешь кого-нибудь из моих подданных и прикажешь послать за Сианаленом. Пусть он и на тебя взглянет, особенно на плечи и голову.

Когда усталая, голодная и продрогшая Зара добралась до города, была уже глубокая ночь. Бредя по темным улочкам, вздрагивая от каждого шороха — ей везде чудились эгены, — девушка пыталась вспомнить, где находится дом бургомистра.

Хороша, наверное, была дочь Рэнальда Рандрина, когда требовательным стуком в дверь нарушила сон добропорядочного градоначальника — в разодранном полушубке, вся в крови, со спутанными, свисающими сосульками слипшимися волосами, перепачканным всем, чем можно, лицом! Заспанный привратник даже не хотел ее пускать — дочери герцога в таком виде по ночам не разгуливают, — но девушка устранила его со своего пути одним пассом руки. Желание прекословить у вышедшего на шум лакея сразу пропало, и он, повинуясь воле синеглазой окровавленной девушки, поспешил будить хозяина.

Узнав о случившемся (разумеется, Зара умолчала о Темной госпоже), бургомистр пришел в ужас, развел бурную деятельность, подняв на уши весь Радеш. Отказавшись остаться в городе, сеньорита Рандрин настояла на том, чтобы самой проводить отряд всадников к месту покушения. Ей это далось нелегко, но нужно было убедиться, что с отцом все в порядке.

Убедиться не получилось: садясь на лошадь, Зара потеряла сознание.

Очнулась она уже в замке, на собственной постели. Девушка ощущала себя разбитой; тупая, но не сильная боль напоминала о событиях прошедшего дня.

Повернув голову, Зара увидела стройного, будто женщина, эльфа. Стоя к ней спиной, он водил руками над стаканом с какой-то зеленой жидкостью. Девушка никогда еще не видела живых обитателей Заповедного леса, поэтому с интересом нагло его рассматривала. Действительно, блондин с собранными в хвост длинными волосами, остроухий, грациозный.

— Леди никто не говорил, что так пристально смотреть на кого-нибудь — невежливо? — эльф обернулся и одарил оценивающим взглядом голубых глаз. Да, совсем, как в учебниках — идеален во всем, кроме характера. А красивый!

— Кто Вы такой? — Зара поборола в себе желание извиниться.

— Сианален, леди. Рэнальд Рандрин просил меня помочь ему и Вам.

— Так Вы врач? — наконец догадалась девушка. — Личный врач отца?

— Да, я лекарь, но не служу герцогу. Я его друг и по мере возможности и необходимости врачую тело и душу. А Вас зовут Зара?

Она кивнула, переваривая полученную информацию.

— Как отец?

— С ним все в порядке, леди, дней десять — и не останется и следа от ран. Энергия восстановится немного позже, недели через две. А теперь я прошу Вас выпить вот это, — он подошел и поднес к ее губам стакан со странной жидкостью; Заре на мгновенье показалось, что она живая.

На вкус эта бурда оказалась такой же мерзкой, как и вид, но пришлось мужественно выпить предложенное лекарство до дна.

Зара критически рассматривала себя в зеркале. Зеркало было большое, практически в полный рост, и находилось в ванной комнате, что позволяло не заботиться о том, что кто-то сможет помешать столь увлекательному процессу, как самолюбование. Девушка, справедливости ради, преследовала несколько другие цели: ее интересовало то, как заживают раны. С рукой уже было все более-менее в порядке, остался только красноватый рубец, который, как обещал Сианален, при должном уходе мог превратиться в едва заметный бледный шрамик, а то и вовсе пропасть, а вот плечи все еще следовало прятать от посторонних глаз. Нет, раны там затянулись, но выглядели крайне неэстетично, так что придется еще поносить повязку с мазью, чтобы, не приведи, конечно, вся небесная братия, в теле не осталось ни капли яда эгенов. Им с отцом, безусловно, повезло с тем, что они родились магами — обычных людей этот яд убивал максимум за пару часов, но у волшебников другой состав крови.

Осторожно наложив новую повязку и с помощью магии тщательно перебинтовав лопатки, девушка, не надевая корсета (тут не до приличий и условностей, эльф ясно дал понять, что еще неделю его точно носить нельзя), облачилась в нижнюю рубашку и свободную робу, перехваченную на талии поясом-шарфом. Причесалась, слегка подкрасила губы и подрумянила щеки — не ходить же привидением? — и направилась в спальню отца. Ей было о чем ему рассказать, сейчас самое время.

У дверей Зара столкнулась с знакомой стройной фигурой. Все же какие они необычные, насквозь пропитанные грацией… и надменностью. Вот и сейчас Сианален одарил ее таким взглядом, будто она была не дочерью герцога, а простой горничной. Хотя, в чем-то он прав: хоть по документам она С'Эте, но с ее матерью Рандрин в браке не состоял. Но для высшего света Айши это не имеет значения, а мнение какого-то эльфа ничего для нее не значит.

— Доброе утро, Сианален, — Зара слегка склонила голову, ожидая ответного приветствия. — Как здоровье Его светлости?

— Доброе утро, леди. Герцогу значительно лучше, Вы можете войти.

— Боюсь оскорбить Вас, но я бы вошла и без Вашего разрешения.

Девушка улыбнулась и проскользнула мимо эльфа.

— Не утомляйте его разговорами, леди, — полетели ей вслед назидания врача.

Зара кивнула и, дождавшись, пока дверь закроется, наложила на нее заклинание против подслушивания. То, что она собиралась сказать, предназначалось только для ушей отца.

В спальне Рэнальда Рандрина без труда можно было бы проводить совещания для узкого круга приближенных, но, между тем, от нее веяло уютом. Декорированная в темных теплых тонах, преимущественно разнообразных оттенках коричневого, она казалась ровесницей замка — настолько все тут было пропитано духом времени.

Успокаивающе потрескивали дрова в камине, отбрасывая едва заметные в свете дня блики на ковер, мягким густым ворсом окутавший пол.

Правая часть спальни — рабочая, тут есть и стол, и кресла, и небольшой книжный шкаф, левая предназначена исключительно для отдыха. Тут, безусловно, главенствовала кровать, глядя на нее, Зара подумала, что ее восхищения размерами собственной были сильно преувеличены. Умели Рандрины жить с комфортом! На такой постели можно и поперек спать.