– Нет, Кавахара. – Мириам Банкрофт кашлянула. – За несколько дней до этого у нас состоялся на удивление спокойный разговор. Теперь, оглядываясь назад, я вижу, что это Кавахара подстроила поездку в Осаку.

– Да, Рейлина женщина дотошная. Была дотошной. Она не исключала, что Лоренс может отказаться поддержать её. Поэтому вы подмазались к Шерил Босток, пригласив её погостить на вашем острове развлечений, как впоследствии и меня. Но только вместо того, чтобы насладиться общением с роскошным телом Мириам Банкрофт, как это предлагалось мне, бедняжке дали его поносить. Горсть купюр плюс обещание как-нибудь повторить это удовольствие в будущем. Бедная дурочка, она провела тридцать шесть часов в раю, а теперь мучается страшным похмельем. Скажите, а вы действительно собирались ещё раз пригласить Шерил Босток на остров?

– Я привыкла держать свое слово.

– Вот как? Что ж, сделайте мне одолжение, выполните это как можно быстрее.

– Ну а все остальное? У вас есть доказательства? Вы собираетесь рассказать Лоренсу о моей роли в случившемся?

Сунув руку в карман, я достал матово-чёрный диск.

– Видеосъемка момента инъекции, – сказал я, протягивая диск. – А также запись того, как Шерил Босток покидает центр хранения психической информации и летит на встречу с вами, после чего пересаживается в ваш лимузин и направляется в сторону моря. Без этих лент нет никаких доказательств того, что ваш муж расправился с Марлой Рентанг, находясь под действием наркотиков. Впрочем, следователи наверняка решат, что Кавахара накачала Банкрофта на борту «Головы в облаках». Никаких свидетельств нет, но это естественное предположение.

– Как вы узнали? – Мириам Банкрофт отвернулась в дальний угол оранжереи. Её голос прозвучал тихо и отрешенно. – Как вы вышли на Босток?

– В основном интуиция. Вы видели, как я смотрел в телескоп?

Кивнув, она прочистила горло.

– Я думала, вы играете со мной. Я думала, вы все рассказали Лоренсу.

– Нет. – Я ощутил вспышку гнева. – В тот момент Кавахара еще держала мою знакомую в виртуальном застенке. Она угрожала, что будет пытать её до тех пор, пока та не сойдет с ума.

Искоса посмотрев на меня, Мириам Банкрофт снова отвернулась.

– Я этого не знала, – тихо промолвила она.

– Ну так вот. – Я пожал плечами. – Телескоп рассказал половину. То, что ваш муж перед тем, как покончить с собой, побывал на борту дирижабля. Тогда я начал думать о всех тех мерзостях, которые творила Кавахара в «Голове в облаках», ломая голову, можно ли было заставить вашего мужа наложить на себя руки. Химически или с помощью какой-нибудь виртуальной программы. Мне приходилось видеть, как это делается.

– Да, не сомневаюсь в этом. – Теперь её голос звучал устало, равнодушно. – Но почему вы отправились искать в центр хранения психической информации, а не на «Голову в облаках»?

– Точно не могу сказать. Наверное, как я уже говорил, интуиция. Быть может, потому, что накачивать кого-то наркотиками на борту воздушного публичного дома – это совсем не в духе Кавахары. Слишком прямолинейно, слишком грубо. Она шахматист, а не громила. Была шахматистом. Хотя, может, дело просто в том, что я не мог проникнуть в архивы системы наблюдения «Головы в облаках» с такой же легкостью, как в память центра хранения психической информации. А мне хотелось сделать что-то немедленно. Так или иначе, я попросил «Хендрикса» отправиться на Алькатрас и, изучив стандартные процедуры ухода за клонами, попытаться найти какие-либо отклонения от нормы. Вот так я вышел на Шерил Босток.

– Какая проницательность. – Мириам Банкрофт снова повернулась ко мне. – И что дальше, мистер Ковач? Вы собираетесь дальше творить правосудие? Добиваться распятия мафов?

Я бросил диск на стол.

– Я попросил «Хендрикса» наведаться в архив центра хранения психической информации и стереть запись об инъекции. Как я уже сказал, следствие скорее всего предположит, что вашего мужа накачали препаратами на борту «Головы в облаках». И это естественно. Да, кстати, мы также стерли в памяти «Хендрикса» запись о вашем визите в мой номер. На случай, если кто-то попытается поднять шум, будто вы хотели меня подкупить. Так или иначе, по-моему, вы перед «Хендриксом» в большом долгу. Я бы посоветовал время от времени направлять в отель состоятельных постояльцев. Думаю, это обойдется относительно недорого. Если честно, я дал слово «Хендриксу» от вашего имени.

Я не стал рассказывать Мириам Банкрофт о том, что сцену в спальне просмотрела Ортега, а также о том, сколько трудов мне потребовалось, чтобы убедить Ортегу её стереть. Я сам до сих пор не мог понять, почему она согласилась. На лице Мириам Банкрофт целую минуту, пока до неё доходил смысл моих слов, распускалось недоумение, смешанное с безграничной радостью. Наконец она протянула руку и накрыла диск. Жадно схватив его, Мириам посмотрела на меня.

– Почему?

– Не знаю, – угрюмо буркнул я. – Может быть, потому что вы с Лоренсом заслуживаете друг друга. Может быть, вы заслуживаете того, чтобы и дальше любить похотливого извращенца, который не может сочетать уважение и страсть в отношениях с одной женщиной. Может быть, он заслуживает того, чтобы и дальше терзаться сомнениями – не подтолкнул ли его кто-нибудь убить Марлу Рентанг? Может быть, вы оба в сущности такие же, как Рейлина Кавахара. И, может быть, все вы, мафы, заслуживаете друг друга. Я могу твердо сказать только то, что нам, остальным, вы не нужны.

Я встал, собираясь уходить.

– Спасибо за угощение.

Я уже успел дойти до двери…

– Такеси!

…и остановился, неохотно оборачиваясь к ней.

– На самом деле это неправда, – с определенностью заявила Мириам Банкрофт. – Возможно, ты сам веришь во все это, но ведь это неправда. Так?

Я покачал головой.

– Да, это неправда, – согласился я.

– В таком случае почему?

– Как я уже сказал, не знаю. – Я молча посмотрел на неё, гадая, радоваться ли мне тому, что я ничего не помню. Мой голос стал мягче. – Но он попросил меня сделать так, если я возьму верх. Это было частью нашего соглашения. Почему – он не объяснил.

Я ушел, оставив Мириам Банкрофт среди зарослей мученического сорняка.

В Эмбере отлив оставил полосу влажного песка, простиравшуюся почти до «Поборника свободной торговли». Скалы, на которые налетел авианосец, обнажились, собравшись на мелководье у носа окаменевшим содержимым, выплеснувшимся из внутренностей корабля. Усевшиеся на камнях чайки пронзительно кричали друг на друга. Скользивший над песком легкий ветерок поднимал мелкую рябь в лужицах воды, собравшихся в наших следах. С деревьев вдоль набережной исчезли плакаты Анчаны Саломао, что ещё больше усилило блеклую пустоту улицы.

– Я думала, вас уже здесь нет, – сказала Ирена Элиотт.

– Стою в очереди. Харлан тянет с разрешением на пересылку. Если честно, я там никому не нужен.

– И здесь вы никому не нужны.

Я пожал плечами.

– Для меня это не внове.

Некоторое время мы шли молча. Я испытывал странное ощущение, разговаривая с Иреной Элиотт, вернувшейся в собственное тело. За несколько дней, предшествовавших проникновению на борт «Головы в облаках», я успел привыкнуть к её прежнему лицу. Но эта атлетическая светловолосая оболочка была почти одного роста со мной, и от неё исходила аура сдержанной компетентности, лишь изредка проступавшая в манерах предыдущего тела.

– Мне предложили работу, – наконец сказала Ирена. – Консультант по проблемам безопасности компании «Мейнлайн». Вы слышали о такой? Они занимаются проблемами пересылки оцифрованного сознания.

Я покачал головой.

– Одна из самых преуспевающих компаний на Восточном побережье. Судя по всему, охотятся за специалистами по всему земному шару. Как только ООН сняла с меня обвинения, эти ребята уже постучались ко мне в дверь. Потрясающее предложение. Пять тысяч, как только я поставлю подпись под контрактом, а дальше видно будет.