– Мне бы хотелось номер в башне, с окнами на запад. Самую большую комнату, какая у вас только есть.

Лицо удалилось в угол экрана, и его место заняла изометрическая проекция отеля. Быстро пройдясь по номерам, селектор остановился в одном углу, вытащил увеличенное изображение выбранного номера и покрутил его со всех сторон. Сбоку появилась бегущая колонка текста.

– Номер-люкс в башне, три комнаты, спальня размером тринадцать целых восемьдесят семь сотых метра на…

– Отлично, беру.

Изометрическая проекция исчезла словно по мановению волшебной палочки, и весь экран снова заняло женское лицо.

– Сколько суток вы у нас пробудете, сэр?

– Пока сказать не могу.

– Необходимо внести залоговый депозит, – робко сказал отель. – Для проживания на срок более четырнадцати суток требуется сумма в шестьсот долларов ООН. В случае преждевременного выбытия до истечения вышеуказанного срока соответствующая часть депозита будет возвращена.

– Отлично.

– Благодарю вас, сэр. – По тону голоса я заподозрил, что клиенты, расплачивающиеся за проживание, для отеля «Хендрикс» являются чем-то диковинным. – В какой форме вы собираетесь платить?

– Код ДНК. Счёт в Первом колониальном банке Калифорнии.

По экрану побежали подробности оплаты счета, и гут я почувствовал холодный металлический кружок, прижатый к моему затылку.

– Это именно то, о чем ты подумал, – произнес тихий голос. – Одно неверное движение – и фараоны будут несколько недель соскребать со стен твои размазанные полушария. Я говорю о настоящей смерти, дружок. Ну-ка, подними руки повыше.

Я подчинился, чувствуя, как по спине, от того места, где к затылку было приставлено дуло пистолета, разливается непривычный холодок. Мне довольно давно не угрожали настоящей смертью.

– Вот и хорошо, – продолжал тот же тихий голос. – А сейчас моя помощница тебя ощупает. Стой спокойно, и никаких резких движений.

– Пожалуйста, введите свой код ДНК с помощью клавиатуры под экраном.

Отель связался с базой данных Первого колониального банка. Я терпеливо ждал, пока стройная женщина в чёрном, с лицом, скрытым горнолыжными очками, обходила меня со всех сторон, ощупывая с ног до головы ворчащим серым сканером. Пистолет, приставленный к затылку, не шелохнулся. Дуло уже не было холодным. Тепло моего тела нагрело его до более интимной температуры.

– Он чист. – Другой резкий, профессиональный голос. – Основы нейрохимии, но пока не действуют. Железа нет.

– Вот как? Значит, путешествуешь налегке, Ковач?

Моё сердце, сорвавшись из груди, рухнуло куда-то в район желудка. До этих слов я надеялся, что имею дело с обыкновенными грабителями.

– Я вас не знаю, – осторожно промолвил я, поворачивая голову на пару миллиметров.

Пистолет дернулся, и я замер.

– Точно, не знаешь. А теперь слушай, что будет дальше. Мы выйдем на улицу…

– Время ожидания запроса кредита истечет через тридцать секунд, – терпеливо сказал отель. – Пожалуйста, введите свой код ДНК.

– Мистеру Ковачу не понадобится забронированный номер, – сказал стоявший за спиной мужчина. Он положил руку мне на плечо. – Пошли, Ковач, мы тебя прокатим.

– Без внесения депозита я не могу разместить вас в отеле, – произнесла женщина с экрана.

Я уже начал разворачиваться, но что-то в её голосе меня остановило. Поддавшись внезапному порыву, я разразился хриплым кашлем.

– Какого…

Нагнувшись вперед в приступе кашля, я поднес руку ко рту и облизал большой палец.

– Какого черта ты задумал, Ковач?

Резко распрямившись, я хлопнул ладонью по клавиатуре. На матово-чёрном приемнике появились брызги свежей слюны. Через долю секунды ребро мозолистой ладони врезалось слева в мой череп, и я свалился на четвереньки. Получив ботинком в лицо, я сполз на пол.

– Благодарю вас, сэр, – сквозь звон в ушах услышал я голос отеля. – Ваш запрос обрабатывается.

Я попытался встать, но получил второй удар ногой – на этот раз по ребрам. Расплата за причиненное беспокойство. Кровь из носа брызнула на ковер. В затылок снова упёрлось дуло пистолета.

– Зря ты решил умничать, Ковач. – Голос прозвучал чуть менее спокойно. – Если надеешься, что полиция выследит, куда мы тебя отвезем, значит, оцифровка стёрла твои мозги. А теперь вставай, живо!

Он попытался поднять меня на ноги, как вдруг началось светопреставление.

Почему кто-то счёл нужным оснастить систему безопасности «Хендрикса» двадцатимиллиметровыми автоматическими пушками, осталось выше моего понимания, но работа была выполнена с убийственной тщательностью. Краем глаза я успел увидеть спускающуюся змеей из-под потолка сдвоенную автоустановку, и тут же первый из нападавших получил трехсекундную очередь. Достаточная огневая мощь, чтобы сбить небольшой самолет. Грохот выстрелов оглушал.

Женщина в очках бросилась к двери. Не обращая внимания на гул в ушах, я поднял взгляд, убеждаясь, что установка поворачивается вслед за ней. Женщина успела пробежать шагов десять, прежде чем полумрак вестибюля озарился ярко-красным лучом лазера, упавшим ей на спину. Замкнутое помещение снова огласилось громом канонады. Я стоял на коленях, зажимая руками уши, и смотрел, как снаряды разрывают тело женщины. Она рухнула на пол бесформенной грудой плоти.

Огонь прекратился.

В наступившей тишине, пропитанной запахом пороха, ничего не двигалось. Автоустановка снова задремала, опустив стволы орудий вниз. Из дул тонкими струйками вился дымок. Опустив руки, я поднялся и осторожно ощупал лицо и нос, проверяя характер полученных повреждений. Похоже, кровотечение остановилось, и во рту я не смог найти ни одного расшатанного зуба. В том месте, куда пришелся второй удар ногой, болели ребра, но, кажется, все они были целы. А посмотрев на ближайший труп, я тотчас пожалел о брошенном взгляде. Пол придется долго отмывать.

Слева от меня с тихим звоном открылись двери лифта.

– Ваш номер готов, сэр, – сказал отель.

Кристина Ортега здорово опаздывала.

Она вошла в двери отеля, шагая столь широко, что один карман её пиджака, наполненный чем-то тяжелым, хлестал по бедру. Остановившись посреди вестибюля, лейтенант оглядела последствия кровавой бойни.

– Ковач, вы часто устраиваете подобное?

– Я уже давно вас жду, – мягко напомнил я. – И сейчас у меня нет настроения шутить.

Отель связался с полицией Бей-Сити приблизительно в то же самое время, когда автоустановка открыла огонь, но прошло добрых полчаса, прежде чем первые полицейские машины спустились вниз из потока воздушного транспорта. Я решил не подниматься в номер, так как знал, что меня все равно вытащат из кровати; а после того, как появилась полиция, уже не было и речи о том, чтобы уйти, не дождавшись лейтенанта Ортеги. Полицейский медик, бегло осмотрев меня, убедился, что сотрясения мозга нет, и оставил в покое, брызнув в нос суспензию для остановки кровотечения. После этого я устроился в вестибюле отеля и позволил своей новой оболочке выкурить несколько сигарет, подаренных лейтенантом. Я сидел на одном месте уже целый час, когда наконец приехала Ортега.

Лейтенант неопределенно махнула рукой.

– Да, прошу прощения. Вечером улицы битком забиты.

Я предложил ей её же сигареты. Она посмотрела на пачку так, словно я поставил перед ней запутанный философский вопрос, затем взяла и вытряхнула сигарету. Не обращая внимания на зажигательную полоску сбоку пачки, Ортега порылась в карманах, достала массивную бензиновую зажигалку и раскрыла её с громким щелчком. Казалось, она действовала на автопилоте – отступила в сторону, пропуская экспертов-криминалистов, проносивших новое оборудование, затем убрала зажигалку не в тот карман, откуда её доставала. Вестибюль вокруг нас вдруг заполнился специалистами, сосредоточенно занимающимися своим делом.

– Итак, – сказала Ортега, выпуская дым тонкой струйкой, – вы знаете этих людей?

– Слушайте, мать вашу, перестаньте же наконец!