– Не делайте этого, - взмолился он, - Сейчас не ее время. Бог, ты слышишь меня? Это не ее время!

Он почувствовал что-то влажное на щеках, и смутно понял, что это слезы.

– Предполагалось, что умру я, - задыхался он, - Изначально предполагалось, что умру только я.

И затем, как только он подготовился снова дернуть неподдающийся кусок дерева, пальца Кэйт сжались и схватили его за запястье. Его взгляд упал на ее лицо, и он увидел, как она широко открыла свои глаза, и несколько раз моргнула.

– О чем, черт возьми? - спросила она, звуча сонной, и будто недавно проснувшейся, - Ты говорил только что.

Облегчения затопило его.

– С тобой все хорошо? - спросил он, и его голос колебался на каждом слоге.

Она скорчила гримасу, затем сказала:

– Со мной все будет прекрасно.

Энтони сделал паузу, затем спросил.

– Но все ли с тобой в порядке, прямо сейчас?

Она откашлялась, и он полагал, будто услышал, что она вздрогнула от боли.

– У меня что-то с ногой, - призналась она, - Но не думаю, что у меня идет кровь.

– Близка к обмороку? Слабость? Головокружение? - она покачала головой.

– Только боль. Что ты делаешь здесь?

Он улыбнулся сквозь слезы.

– Я искал тебя.

– Ты искал меня? - прошептала она.

Он кивнул.

– Я пришел к - то есть я хотел сказать, я понял… - он судорожно сглотнул.

Он никогда не мог представить себе, что придет день, когда он скажет эти слова женщине, но они так сильно выросли в его сердце, что он не мог промолчать.

– Я люблю тебя, Кэйт, - сказал он, задыхаясь. - Потребовалось много времени, чтобы понять это. Но я люблю тебя, и искал тебя, чтобы сказать. Сейчас. Сегодня.

Ее губы сложились в слабую улыбку.

– Ты, проклятье, выбрал достаточно хороший момент.

Удивительно, но он улыбнулся в ответ.

– Ты почти рада, что я заставил ждать тебя так долго, да? Если бы я сказал эти слова на прошлой недели, я бы не последовал за тобой в парк сегодня.

Она показала ему свой красный язычок, что, учитывая обстоятельства, заставляло его любить ее еще сильнее.

– Только вытащи меня отсюда, - попросила она.

– Тогда ты, наконец, скажешь, что любишь меня? - подразнил он.

Она улыбнулась ему задумчивой и теплой улыбкой, и кивнула.

Это было достаточное объявление своей любви к нему, учитывая, что он ползает в обломках экипажа, а Кэйт застряла в этом проклятом экипаже, и у нее может быть сломана нога. И он внезапно почувствовал огромное чувство удовлетворения и единение со всем миром.

И он понял, что не жил все эти двенадцать лет, начиная с того рокового полдня, когда он вошел в спальню родителей, и увидел отца, лежащего на диване, холодного и застывшего.

– Я собираюсь вытащить тебя отсюда, - сказал он, беря ее за талию, - Это может повредить ногу, но я боюсь, по-другому не получиться.

– Моя нога уже повреждена, - смело улыбнулась она, - Я просто хочу побыстрее выйти отсюда.

Энтони коротко кивнул ей, и, обняв за талию, начал тянуть.

– Как с тобой? - его сердце застывало, каждый раз, когда он видел, как она вздрагивает от боли.

– Прекрасно, - ответила она, задыхаясь, но он подумал, что она просто храбриться.

– Мне нужно повернуть тебя, - сказал он, увидев, выступающую сломанную деревянную конструкцию.

Будет довольно трудно вытащить ее оттуда. Он не беспокоился о ее платьях - проклятье, он купил бы ей сотню новых платьев, лишь бы она пообещала больше никогда не садиться в экипаж, управлять которым будет не он. Он не мог вынести мысль о том, что может поцарапать даже дюйм ее нежной кожи. Ей и так уже досталось.

– Я постараюсь вытянуть тебя головой вперед, - сказал он, - Ты можешь немного пошевелиться? Приподними руки так, чтобы я мог тебя схватить под руки.

Она кивнула, стиснув зубы, так она болезненно поворачивалась с его помощью дюйм за дюймом, она вытащила руки и протянула их ему.

– Я достал, - ободряюще сказал он, - Сейчас я собираюсь -

– Просто сделай это, - проговорила Кэйт, сквозь стиснутые зубы, - Не надо ничего объяснять.

– Очень хорошо, - ответил он, ногами получше упершись в землю.

На мысленный счет три, он стиснул зубы, и начал тянуть ее наружу. И остановился секундой позже, после того, как раздался душераздирающий крик Кэйт. Если бы он не был убежден в том, что ему осталось жить девять лет, он мог бы поклясться, что такой ее крик отнял у него, по меньшей мере, лет десять.

– С тобой все хорошо? - быстро спросил он.

– Все хорошо, - ответила она, но дышала с трудом, сквозь побелевшие губы, и лицо ее было напряжено от боли.

– Что случилось, - послышался взволнованный голос Эдвина, которая находилась с другой стороны экипажа, и распрягала лошадей, - Я услышала ужасный крик Кэйт.

– Эдвина? - спросила Кэйт, крутя головой во все стороны, и пытаясь увидеть ее. - С тобой все в порядке? - она в нетерпение дернула за рукав Энтони. - Что с Эдвиной? Она травмирована? Ей нужен доктор?

– С Эдвиной все в порядке, - ответил он, - А вот ты нуждаешься в докторе.

– А мистер Бэгвел?

– Как там Бэгвел? - спросил Энтони Эдвину, голос его звучал, сосредоточено, поскольку он окончательно вытаскивал Кэйт из-под обломков.

– Он ударился головой, но с ним вроде все нормально.

– Ничего. Могу ли я чем-нибудь помочь? - послышался рядом взволнованный мужской голос.

У Энтони было такое чувство, что во все виноват больше этот мелкий корги, Ньютон, чем мистер Бэгвел. Но молодой человек управлял экипажем, и Энтони сейчас был не в том настроении, чтобы почувствовать расположение к нему.

– Я дам вам знать, - ответил он кратко, и, повернувшись к Кэйт, сказал: - с Бэгвел все хорошо.

– Я не могу поверить, что сначала совсем забыла справиться о них.

– Я уверен, твоя ошибка прощается из-за обстоятельств, - сказал Энтони, таща ее назад, до тех по пока сам полностью не выбрался из экипажа, и не остался последний рывок, чтобы ее вытащить оттуда.

– Эдвина? Эдвина? - позвала Кэйт, - Ты уверена, что не ранена?

Эдвина просунула лицо в отверстие.

– Со мной все в порядке, - сказала она успокаивающе, - Мистер Бэгвел свалился с экипажа, а я оказалась…

– Стисни зубы, Кэйт, - приказал Энтони.

– Что? Аааааах!

Одним единственным рывком, он вытащил ее наружу, и оба они приземлились на землю, тяжело дыша. Но если Энтони усиленно дышал из-за напряжения, то Кэйт от сильной боли.

– О Боже! - почти завопила Эдвина, - Посмотрите на ее ногу!

Энтони поглядел на Кэйт, и почувствовал, как желудок судорожно опустился.

Одна из ее ног была изогнута и искривлена так, что становилось очевидным, что она сломана. Энтони судорожно сглотнул, стараясь не выглядеть чересчур взволнованным. Он много слышал о людях, которые потерял ноги или руки из-за инфекции и плохого медицинского обслуживания.

– Что с моей ногой? - спросила Кэйт, - Она повреждена, но… О, Боже!

– Лучше не смотри, - сказал Энтони, пробуя повернуть ее лицо в другом направлении.

Ее дыхание, частое до этого из-за попытки справиться с болью, стало паническим и беспорядочным.

– О, мой Бог! - она задыхалась, - Она сломана. Я не могла представить себе, что она сломана, пока не увидела.

– Не смотри, - приказал Энтони.

– О, Боже. О, Боже.

– Кэйт, - наклонилась над ней Эдвина, обеспокоенная ее голосом, - С тобой все в порядке?

– Посмотри на мою ногу! - почти завопила Кэйт, - Она выглядит в порядке?

– Я говорила о твоем лице. Оно зеленое.

Но Кэйт ничего не ответила. Она часто задышала. И затем, перед Энтони, Эдвиной, мистером Бэгвелом, и Ньютоном, которые глядели нее во все глаза, она провалилась в глубокий обморок.

Тремя часами позже, Кэйт была устроена в своей кровати, ей, конечно, не было удобно, но, по крайней мере, не было так больно, благодаря настойке опия, которую буквально влил в ее горло Энтони, через минуту после того, как они оказались дома. Ее нога была надежно закреплена тремя хирургами, которых вызвал Энтони (не потому что они все сказали, что необходимо больше одного человека, чтобы установить кость, а потому что Энтони скрестил руки и неумолимо смотрел на них в упор до тех пор, пока они не замолчали). Врачи оставили несколько предписаний, клятвенно заверяя, что они ускорять срастание кости.