– Ты совсем не глупая, Кэйт. Даже, когда я считал тебя самым невыносимым женским существом на планете, у меня не было сомнений в твоем интеллекте.

Кэйт, которая в этот момент пыталась выбраться из-под стола, замерла.

– Вот только я не знаю чувствовать себя польщенной или оскорбленной от такого комплимента.

– Наверно, и так и так, - допустил он. - Но ради дружбы, давайте посчитаем, что это все же был комплимент.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, прекрасно зная, что выглядит сейчас довольно нелепо на карачках, но ей важен был этот вопрос.

– Тогда можно считать нас друзьями? - прошептала она.

Он кивнул, вставая.

– Трудно конечно в это поверить, но я думаю, что мы друзья.

Кэйт улыбнулась и протянула ему руку. Он помог ей выбраться из-под стола.

– Я рада.

– Ты…ты все же не дьявол, как я первоначально думала про тебя.

Одна из его бровей поднялась, и его лицо неожиданно приняло дьявольское выражение.

– Хорошо, - может быть ты все-таки сам дьявол, - поправила она себя, думая про себя, что он возможно законченный повеса и плут, как и было написано в сплетнях.

– Но возможно, в тебе еще есть много хорошего.

– Хороший человек кажется таким мягкотелым, - размышлял он.

– Хороший человек, - решительно сказала она, - кажется хорошим человеком. И учитывая то, что я обычно думала о тебе, ты должен быть просто восхищен этим комплиментом.

Она рассмеялся.

– Больше всего мне в тебе нравиться то, что ты никогда не бываешь скучной, Кэйт.

– Скучные люди такие мягкотелые, - язвительно заметила она.

Он улыбнулся, тепло и широко улыбнулся по-настоящему, не как обычно криво улыбался в обществе. Кэйт почувствовал себя странно.

– Я боюсь, я не смогу проводить тебя до твоей комнаты, - произнес он. - Если кто-то наткнется на нас в такое позднее время…

Кэйт кивнула. Они сковали такую маловероятную дружбу, но она же не хочет поймать его в ловушку брака, верно? Не говоря о том, что он, конечно, не хочет жениться на ней.

Он придвинулся к ней. - Особенно, когда ты одета, как…

Кэйт посмотрела на себя вниз и задохнулась, она совсем позабыла, что она почти не одета. Ее ночная рубашка хоть и не была вызывающей или чересчур открытой, но одета все же она была лишь в ночную рубашку, если не считать халата-мантии.

– С тобой все в порядке? - мягко спросил он. - Дождь все еще идет.

Кэйт приостановилась и послушала дождь, который легонько барабанил по дому.

– Я думаю, гроза уже закончилась.

Он кивнул и выглянул в зал.

– Путь свободен, - произнес он.

– Я должна идти.

Он отступил в сторону, давая ей пройти.

Она прошла мимо него, но когда прошла дверь, остановилась и обернулась назад.

– Лорд Бриджертон?

– Энтони, - сказал он. - Ты должна называть меня Энтони. Я думаю, я уже несколько раз назвал тебя Кэйт.

– Назвал?

– Когда я нашел тебя в библиотеке под столом, - он махнул рукой. - Не думаю, что в тот момент, ты была способна что-нибудь слышать.

– Ты, наверно, прав, - она нерешительно улыбнулась. - Энтони.

Его имя на ее языке прозвучало странно и непривычно.

Он наклонился к ней, в его глазах зажглись дьявольские искорки. - Кэйт.

– Я только хотела поблагодарить тебя. За твою помощь. Я - она прочистила горло, - Без тебя мне было бы очень трудно.

– Я не сделал ничего, - грубовато сказал он.

– Нет, ты сделал все.

И затем, чтобы не захотеть остаться, она быстро повернулась, и практически побежала в свою комнату.

Утро на следующий день было таким, какое обычно бывает после сильного шторма - ясным и чистым, но с небольшим влажным туманом, который охлаждал и освежал кожу.

Хотя Энтони было не до погоды, он потратил большую часть ночи, глядя в потолок и видя перед собой лицо Кэйт.

Он заснул только тогда, когда первые полосы рассвета позолотили небо. Когда он проснулся, было уже после полудня, но он не чувствовал себя отдохнувшим. Его тело было странно истощенно, и в то же время возбуждено. Веки были тяжелые, и открывать глаза не хотелось.

В конце концов, когда его желудок заурчал так громко, что он мог поклясться: затряслись окна, и посыпалась штукатурка, он с трудом поднялся и нехотя натянул свою одежду.

С широким и громким зевком он подошел к окну, не потому, что он хотел кого-либо найти, а просто, чтобы насладиться видом из окна и свежестью после дождя.

И все же за секунду до того, когда он опустил свой взгляд на лужайки, он уже знал, кого он там должен увидеть.

Кэйт. Она медленно шла поперек лужайки. Он впервые видел, чтобы она так медленно прогуливалась. Обычно она несется так, будто за ней кто-то гонится.

Она была слишком далеко, чтобы разглядеть ее лицо - он увидел лишь ее профиль и раскрасневшиеся щечки. Но он не смог отвести от нее глаз. Было что-то волшебное и волнующее в ее походке - она шла, грациозно вышагивая и покачивая в такт шагам рукой.

Внезапно он понял, что она направляется в сады его матери.

И еще он понял, что просто обязан к ней присоединиться.

Погода, как всегда, оставалась в своем противоречивом состоянии большую часть дня, поделив общество на две равные части: одни настаивали, что такой солнечный денек хорош для прогулок на открытом воздухе, а другие предпочитали влажный воздух и мокрую траву теплой и уютной гостиной.

Кэйт относила себя к первой группе, хотя в данный момент она была не в настроении общаться с другими людьми. Она, почти рефлекторно избежав разговоров, вежливо что-то пробормотав, скрылась в садах леди Бриджертон. И нашла себе тихое место на скамейке, рядом с высоким деревом.

Скамейка была холодной и влажной, но она не обращала на это внимание. Но она почти всю ночь не сомкнула глаз и очень устала, и сидеть на скамейке было предпочтительнее, чем стоять возле дерева.

Это наверно - подумала она со вздохом - единственное место где, я предоставлена сама себе.

Если бы она осталась дома, ее непременно вовлекли бы в круг молодых леди, пишущих письма своим друзьям и знакомым, или еще хуже, вовлекли бы в кружок рукоделия.

Что же касается энтузиазмов прогулку, то они в свою очередь, тоже раскололись на две половины. Одни из них отправились в деревню за покупками, и осмотреть местные достопримечательности. А остальные направились к озеру.

Поскольку у Кэйт не было никакого интереса отправляться за покупками, а с озером она уже познакомилась, то она постаралась избежать и этой группы.

Так она и оказалась в одиночестве в саду.

Она сидела несколько минут на скамейке, уставившись в пространство, ее глаза сосредоточились на еще не открывшийся почке ближайшего дерева.

Хорошо быть одной, подумала она, не надо все время прикрывать рот и бороться с зевотой.

Хорошо быть одной, никто не собирается комментировать темные круги под глазами, ее молчаливость и неразговорчивость.

Хорошо быть одной, когда она может спокойно сесть, и попытаться разобраться в путанице своих мыслей о виконте.

Эту довольно сложную задачу, она бы предпочла отложить, но все же это должно быть сделано. Поскольку все, что она узнала о лорде Бриджертоне за последние несколько дней, заставило ее совесть, принять одно важное решение. Она не имеет права препятствовать его ухаживанию за Эдвиной.

За последние несколько дней он оказался чуткий, заботливый и принципиальный.

Да, - подумала она с улыбкой, - она видела признательность в глазах Пенелопы Физеренгтон, которую он героически вытащил из устных когтей Крессиды Купер.