БумБокс — Жаль

Истина 8. Элли

К выходным дождь стихает, но небеса всё ещё хмурятся, пряча солнце от любопытных глаз. Сырость, пропитывающая воздух, насыщает улицы города, и жителям ничего не остаётся, как одеваться теплее и судорожно проверять прогноз погоды, мало ли, вновь понадобится зонтик, спрятанный на всякий случай в сумке.

В моей сумке его нет, но для укрытия есть любимая машина, нужно ли что-то больше? Этот замечательный Форд Мустанг небесно-голубого цвета мне подарили после того, как отец покончил с собой. После банкротства и побега матери у меня практически ничего не осталось, ни денег, ни надежд, ни сил продолжать жить дальше.

Но я должна была быть сильной ради моего сына, ради Тёмы. Мне пришлось перебороть стыд, отвращение и жалость к себе и принять помощь от человека, которому я когда-то сделала очень больно. Он буквально вытащил меня из бездны, куда я стремительно падала под натиском жизни, не в силах ухватиться за скользкие выступы.

Кажется, это было так давно…

Так же давно, как мой первый поцелуй с Артёмом.

Тёма никогда не спешил, ни в наших отношениях, ни в бизнесе. Всегда обдумывал свой следующий шаг, подгадывал последствия и старался избегать неправильного развития событий. Он долго ухаживал за мной, дарил подарки, водил на свидания в различные места. Мы часто ходили в театр, на оперу, посещали благотворительные вечера. Каждый раз, как в романтических фильмах, Артём присылал красивые платья в элегантных коробочках, перемотанных шёлковой ленточкой. Всегда сначала появлялось шикарное платье, вместе с ней записка о встрече, и каждое наше свидание было неожиданным и необычным.

А затем на романтическом ужине, который Тёма организовал на крыше высотки, он предложил быть его, и только его, и я согласилась. Тогда он меня и поцеловал. Нежно, осторожно, словно боялся спугнуть.

Со Стасом было иначе. Бурный порыв урагана затянул меня в наши с ним отношения, даже не дав шанса уклониться. Властный и решительный, парень всегда уважал мои границы. Спуститься с ним с верхушки светской жизни и окунуться в бунтарский водоворот простой повседневности оказалось очень заманчивым и увлекательным.

Я будто бы проживала две жизни: золотую с Артёмом, и простую, обычную со Стасом. И порой мне казалось, что в этом мире существует две меня: одна из нас хотела купаться в свете софитов, второй нравилось вести примитивную жизнь обычных людей вместе со Стасом и Иркой. Меня разрывало на две части, и я никак не могла выбрать, куда меня тянуло сильнее.

Я была наивной дурочкой, верящей, что все поступки сойдут мне с рук, и я останусь безнаказанной. Хвастаясь Ирке о своих парнях, я на самом деле гордилась собой, я считала происходящее нормальным. У меня было два парня из разных слоёв общества, которые никак не могли узнать друг о дружке. Так я думала тогда, занимаясь любовью с Артёмом и отказывая в сексе Стасу.

Не знаю, на что я рассчитывала. Хотя, нет. Знаю. Стас был мне дорог, но он не подходил по статусу ни мне, ни моей семье. Родители бы не приняли его. Пусть они и позволяли мне делать всё, что я пожелаю, но брака с простым парнем с улицы они бы точно не одобрили. Я это знала, и поэтому отдалась Артёму, планируя в дальнейшем, если всё пойдёт хорошо, выйти за него замуж и завести семью. Как и любая девушка, я искала принца на белом коне, а Тёма как раз им и оказался.

Со Стасом я не спала. Думала, раз у нас с ним не было секса, то и за измену это считать нельзя. Если бы о нём узнали, не смогли бы мне ничего предъявить. Стас был для меня интересным опытом, и я правда любила его, но разум понимал, что будущего у меня с этим человеком нет. Хотя даже так я не могла отпустить его, продолжая обманывать как себя, так и парней.

Мне стыдно, и я жалею о содеянном. Но сколько бы я не раскаивалась, прошлого не изменить.

Жаль, что я не осознала всё раньше, до того, как семейный ужин со Скворецкими разрушил мою ложь. Я должна была понять, что лишь я виновата в случившемся. Я должна была смириться и взять на себя ответственность, а не винить окружающих. Не злиться Стаса, не подставлять Ирку. Я столько всего натворила на эмоциях, лишь бы выгородить себя, не нашла в себе смелости признаться в содеянном. Я виновата. И, наверное, никогда не избавлюсь от угрызений совести.

И мне так больно вспоминать Артёма, после того как он узнал о лжи. Сквозь боль и разочарование, в его глазах я до конца оставалась той милой Элли, которую он полюбил. Я бы, наверное, предпочла, чтобы парень разозлился как его брат, бросил бы меня, прогнал бы свою убийцу прочь.

Я не могу перестать думать об этом. Когда остаюсь в одиночестве, когда ничем не занята, я вновь возвращаюсь в прошлое, и всё внутри меня сжимается. Гложет, скулит, кусается как голодный, запертый в клетке зверь.

Я думаю, думаю, и думаю. Как перестать? Не знаю.

И никогда не узнаю.

Я еду по пасмурному городу на своей любимой машине, и грустная музыка заполняет салон, окутывая меня тонким пледом из тоскливых эмоций. Я еду медленно, боясь добраться до конечной точки, специально выбираю длительный маршрут, застреваю в пробках, где яркие светофоры как маяки в серости Москвы указывают путь.

Недопитый кофе в картонном стаканчике уже давно остыл, и лишь моё имя, написанное на нём неровным почерком, притягивает взгляд. Кофе невкусный, горький. Надо было брать раф или просить больше сиропа. Вот всегда так, хочется насладиться вкусным напитком, погрязнуть в меланхолию и ностальгию под грустную музыку в пасмурную погоду, а в итоге всё получается не так. И кофе не то, и музыка, да и настроение. Слишком много неоправданных ожиданий, но кого мне винить в них, кроме себя?

Телефон молчит. Никаких новостей о моей статье, которую я отправила начальнице, никаких других сообщений от знакомых. Ни «привет», ни «как дела». Оно мне и не надо.

Это раньше мой сотовый разрывался от звонков и смс, я могла болтать по два часа с кем-то из друзей, без остановки трещать о своих мыслях и событиях, а теперь и пары слов выдавить не могу. Не хочу. Звонки только по делу, в основном сообщения, и то редкие и совершенно бессмысленные. Не о чем мне больше рассказывать, и делиться личными переживаниями тоже нет уже сил.

Я замкнулась в себе, в своих мыслях, купаюсь в боли как в бездонном тёмном озере. Чувствую, будто отплыла от берега, а назад вернуться не могу. И остаётся лишь ждать, когда тело сведёт от холода, и я пойду ко дну, исчезну в темноте.

Что бы сказал обо мне Артём, увидев, во что я превратилась?

Сейчас и спросим…

Я оставляю машину, беру в руки букет цветов, который всё это время лежал на соседнем сидении, и выхожу на улицу, пропитанную сыростью и влагой. Мокрый асфальт из-за недавнего дождя покрыт мелкими лужицами, запах его окутывает меня и медленно проникает внутрь, с каждым вдохом принося всё больше и больше удовольствия. Я осматриваюсь, прежде чем направиться в сторону главных ворот одного из Московских кладбищ.

Сегодня ведь день, когда я всё потеряла. День, когда не стало Артёма Скворецкого…

День, когда не стало частички меня.

«Иногда ты должен говорить правду, сколько бы у тебя ни было грязных тайн». Сплетница (Gossip Girl)

Tokio Hotel — Here Comes The Night

Истина 9. Ира

Я не знаю, как я здесь оказалась. На кухне с бокалом дешёвого Санто Стефано со вкусом клубники и ванили в компании Элеоноры Макеевой, бывшей лучшей подруги, и Ани, нынешней лучшей подруги.

Дима с ребёнком уехал к родителям, так что квартира Аньки оказалась полностью в нашем распоряжении, и мы решили не терять такую возможность. Нам и без того редко удаётся выбраться куда-то или просто посидеть, поговорить по душам в тишине и покое, так что как только Дима усвистал прочь, Кудрявцева тут же позвонила мне. А я, чёрт меня дёрнул, вспомнила про Элли и предложила позвать и её тоже. Анька неохотно согласилась.

И вот мы втроём сидим на кухне и в лёгком напряжении попиваем игристое вино, обсуждая нейтральные темы.