Ребекка чувствовала в себе больше сил, чем на протяжении многих предыдущих дней. Потому что теперь у нее появилась цель.

— Пошли же! — воскликнула Эмер, отворяя дверцу фургона, захлопнувшуюся, когда они входили.

Ребекка вышла из фургона и обомлела. Прямо перед ней, в тесном закутке между фургоном Санчии и соседним, набилась целая толпа женщин, разом поднявших на нее глаза, стоило ей выйти из фургона. Алеандра стояла впереди — и она, подобно всем остальным, гордо улыбалась.

«Это девицы Санчии, — подумала Ребекка. — То есть отныне мои девицы?» Она судорожно сглотнула.

Кое-кто из женщин подался вперед. В руках у них были угощения и выпивка.

— Твоя первая трапеза в новом доме, — сказала Алеандра, с одобрением увидев талисман на груди у Ребекки.

— Спасибо, — вот и все, что удалось выдавить из себя девушке.

Они с Эмер приняли дары и вежливо попробовали от каждого яства.

Одна из женщин заговорила:

— Мы собрались здесь, чтобы приветствовать тебя. Трудные настали времена, Ребекка. Мы рады, что такая же, как Санчия, вновь среди нас.

— Она была нашей защитницей, — подхватила другая. — Мы любили ее.

— Займешь ли ты ее место? — спросила Алеандра.

— Да, займу, — уверенно ответила Ребекка. — Сделаю все, что смогу, и надеюсь, сумею оправдать ваше доверие. — Теперь ей стало ясно, откуда взялась нахлынувшая на нее со всех сторон волна теплой благожелательности. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы дух Санчии оставался с вами.

Кое-кто из слушательниц похлопал, другие принялись перешептываться.

— Но сначала, — вновь заговорила Ребекка, и сразу же наступило встревоженное молчание, — сначала мне нужно вернуться в замок и известить его владельца о том, что я ухожу. Исчезнуть, не сказав ни слова, я не могу!

— Тогда мы пойдем с тобой! — выкрикнул кто-то из толпы, и со всех сторон послышались возгласы одобрения.

Женщины явно не собирались упускать свою новую заступницу из виду.

Ребекка бросила взгляд на Эмер, а та, улыбнувшись, пожала плечами.

— Можешь представить себе, чтобы барон управился со всей этой оравой? — насмешливо спросила она.

Вот так женщины всей толпой и направились к замку. Они ликовали, смеялись и шутили, и горожане провожали их любопытными взорами. Кое-кто из обывателей высказывал негодование и возмущение, другие посмеивались, третьи старались держать ухо востро. Наибольшее веселье у женщин вызывали внезапно заливающиеся краской смущения лица клиентов ярмарочного борделя; шлюхи охотно отпускали колкие шуточки по поводу мужской силы незадачливых бонвиванов или же по поводу полного отсутствия таковой.

Ребекка радостно окунулась в атмосферу неожиданного веселья, полную пряных шуток. Пару часов назад она была бы не в состоянии даже представить себе такое, а теперь все происходящее казалось ей совершенно естественным.

Женщины подошли к замковым воротам и остановились прямо перед остолбеневшим стражником. Спутницы Ребекка приутихли, но она все равно чувствовала их поддержку.

— Что происходит? — выпалил стражник, изо всех сил пытаясь держаться так, словно он полностью владеет ситуацией.

Это был молодой еще, безбородый парень с приятным открытым лицом, и его попытки выглядеть суровым и неприступным, разумеется, не могли увенчаться успехом. Женщины принялись переглядываться и толкать друг дружку в бок, из-за чего стражник окончательно потерял уверенность в себе. К этому времени он уже узнал Ребекку и теперь уставился на нее, ожидая от гостьи барона каких-нибудь объяснений.

— Я гостья барона Локка, — подтвердила она его догадку. — И мне хочется поговорить с бароном.

Меж тем из сторожевой будки подтянулись и другие воины. Все они с интересом следили за происходящим.

— Прошу вас, — пригласил ее стражник.

— Это относится ко всем? — тут же переспросила Ребекка.

— Нет!

Он так растерялся, что кое-кто из зрителей, не выдержав, расхохотался, а услышав смех, он смутился еще сильнее.

— Это мои подруги, — пояснила Ребекка. — Мои спутницы. Не мог бы ты попросить барона выйти сюда, к нам?

После минутного колебания, мысленно перебрав все возможности и не найдя ни одну из них мало-мальски приемлемой, стражник с явной неохотой отвернулся и исчез за крепостной стеной. Чуть погодя у входа появился Локк. Он в ужасе уставился на собравшуюся толпу.

— Моя дорогая, — начал было он. — Что… собственно… говоря… происходит?

Ребекка вышла вперед и приблизилась к барону с тем, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.

— Барон, я пришла поблагодарить вас за радушный прием, но нам с Эмер удалось найти превосходный способ спрятаться до поры до времени. Эти добросердечные женщины… — Она улыбнулась, поняв, что сказала двусмысленность. — Они мои подруги. Они ждали меня. И я останусь с ними.

— Но… — Барон утратил дар речи. Его пухлые щечки побагровели.

— Когда вы увидитесь с Таррантом, пожалуйста, известите его о моих планах. Он их наверняка одобрит. — Ребекка ангельски улыбнулась, понимая, что уже одержала победу.

Локк огляделся по сторонам, словно в надежде на чью-нибудь помощь.

— Я понимаю, моя дорогая, что вы уже приняли решение. Надеюсь… что для такой молодой… — Он решил не доводить эту мысль до конца и вместо этого предложил свою помощь. — Но я могу обеспечить вас продовольствием, могу дать кое-какую одежду…

— Нет, благодарю вас, — решительно возразила Ребекка. — У меня есть все, что нужно, и мне не хотелось бы доставлять вам дальнейшие хлопоты.

— Да какие там хлопоты, что вы, — возмутился барон. Но он уже догадался, что теперь сможет преспокойно вернуться к своим привычным занятиям. — Ну что ж, Ребекка. Поступайте, как считаете нужным. Благословляю вас.

— Благодарю вас, мой господин. И не забудьте передать мое сообщение Тарранту.

— Не забуду.

— Прощайте! — И Ребекка пустилась в обратный путь.

Локк чуть-чуть постоял, провожая взглядом удалявшихся женщин, затем повернулся и скрылся в замке.

— Какой странный поворот событий, — пробормотал он себе под нос. — И кто такие все эти женщины?

Остаток дня Ребекка и Эмер провели, привыкая к своему новому дому, обследуя его укромные и потайные местечки. Никаких новых писем от Санчии они не отыскали; вообще-то во всем фургоне осталось поразительно мало вещей, которые напоминали бы о его недавней владелице. Так или иначе, им удалось найти несколько полезных в домашнем обиходе вещей, кое-какие платья, горстку драгоценностей, покрытые пылью чаши и картину, на которой было изображено горное озеро. Самой примечательной находкой стала коллекция вин, причем большинство бутылок были даже не откупорены.

Во второй половине дня у девушек побывало немало гостей как мужского, так и женского пола; все приветствовали новых обитательниц с ошеломляющим восторгом. Как только Ребекка или Эмер обнаруживали, что им что-то нужно, к ним с понадобившейся вещью уже спешил кто-нибудь из ярмарочного люда; девушкам даже не приходилось никого ни о чем просить. Одна из женщин пришла подлечить глаз Эмер и оставила ей склянку с бальзамом, который надо было втирать на ночь.

Карты, оставленные Санчией, так и лежали на столе: девушки надеялись, что на них может найти внезапное озарение. Они как раз приготовили кушетку ко сну, когда им принесли поесть. Подруги расположились поужинать на облучке, наблюдая, как вместе с темнотой просыпается и ярмарка.

Затем они отправились на прогулку, испытывая то же волнение, что и при посещении ярмарки в Крайнем Поле, но в то же самое время чувствуя себя теперь равноправными участницами происходящего. Теперь ярмарка стала их собственным домом.

— Может, тебе стоит пойти поискать твоего дружка-актера, — предложила Ребекка.

— Не исключено. — Глаза Эмер радостно засверкали. — И его друга.

— Не сегодня, — осадила ее Ребекка. — Мне надо поспать…

— И увидеть сон, — закончила Эмер за подругу ее мысль.