Но на генерала Нура эти слова не произвели должного впечатления.

— А с какой стати нам вообще переправляться через соль? — сухо осведомился он.

— Потому что Монфор ни за что не догадается, что мы избрали этот маршрут! Соль время от времени приходит в движение. Такое случается редко, и тем не менее молва гласит, будто там случаются страшные истории. Люди решаются на переход через соль лишь по великой нужде.

— И уж не рассчитываешь ли ты на то, что мы попадем в это… движение, как ты выразился? — В голосе генерала Олина послышались нотки праведного гнева.

— Я ведь и сам с вами пойду, — вскинулся барон Ярлас. — Неужели столь ничтожный риск смущает вас обоих?

И тут впервые за все время в разговор вступил Хакон, его хриплый голос разорвал тишину в зале, в котором царило такое напряжение, что, казалось, вот-вот искры полетят.

— У нас будут сопровождающие, особо подготовленные к тому, чтобы подмечать малейшие признаки опасности, — веско проговорил он. — А если что-нибудь подобное все-таки случится, то мои братья давным-давно научились подчинять соль себе.

«Вот только не в том смысле, как вам это кажется», — мысленно добавил он.

— Колдовство?

Глаза генерала Нура превратились в две узкие щелки.

— Если вам так угодно, — ответил Хакон. — Паутина великодушно одарила нас определенными способностями, и с нашей стороны было бы глупо этими способностями не воспользоваться. Скорость имеет для нас первостепенное значение; чем быстрее мы достигнем цели, тем меньше шансов останется у противника оказать нам сопротивление. И все же братья не покинут войско, они пойдут с ним в качестве телохранителей.

Генералы Олин и Нур с подозрением уставились на монаха. Первый из них уже собрался было заговорить, но тут в зал ворвался Шаан. Все сидевшие за столом — за исключением Хакона — тут же вскочили на ноги и машинально схватились за рукояти мечей.

— Тебе очень повезет, если сумеешь объяснить свое появление, купец, — прорычал барон Ярлас.

— Монфор собрал войско шесть дней назад, — словно оправдываясь, выпалил Шаан. — Сейчас он, должно быть, входит в Крайнее Поле.

Это повергло в несказанное изумление даже барона Ярласа. Собравшиеся за столом сердито и несколько растерянно заворчали.

— Откуда тебе это известно? — задал первый вопрос барон.

— Мои лазутчики видели, как войско выступило из Гарадуна, — доложил Шаан. — В наших рядах измена!

— Ничего себе, застигли противника врасплох, — язвительно фыркнул генерал Нур.

— Но само-то Крайнее Поле в наших руках? — спросил барон, проигнорировав саркастическую реплику наемника.

— Когда я уезжал, было в наших, — пожал плечами Шаан. — но Фарранд его долго не удержит. Монфор взял с собой все королевское войско. — На мгновение умолкнув, он затем добавил: — По моим сведениям, Крэнн при захвате замка дал себе волю: в замке разразился пожар, пролилось много крови.

Купцу явно доставило определенное удовольствие рассказывать о том, как глупо повел себя кто-то другой.

По залу прокатилась волна проклятий: барон Ярлас и остальные члены совета, щеголяя друг перед другом самыми экзотичными эпитетами, сравнивали Фарранда и его сына Крэнна со многими и многими представителями царства животных.

— Но идиотское поведение Крэнна не могло послужить единственной причиной затеянного Монфором похода, — выплюнул под конец барон Ярлас. — И уж ни за что он не собрался бы так быстро. Наверняка ему что-нибудь донесли.

— Тогда в ваших рядах завелся предатель, — невозмутимо заявил генерал Олин.

— Или ты прав, или Монфор тоже прибегает к помощи колдунов, — зловеще ухмыльнувшись, добавил генерал Нур.

— Исключено, — возразил Ярлас. — В наших рядах был предатель, но мы разоблачили и уничтожили его уже довольно давно.

Недоуменно подняв брови, оба предводителя наемников молча глядели на барона.

— Если Монфору удастся занять оборонительные рубежи на самой кромке соли, то это равнозначно катастрофе, — задумался генерал Задир. — Заградительные сооружения, воздвигнутые там во избежание дальнейшего распространения соли, послужат для него в этом случае укреплениями, доставшимися просто даром, тогда как нам придется маневрировать на совершенно голой равнине. А если ему удастся запереть нас на соляном плато, то он отрежет нас и от обозов, к тому же резко возрастет опасность движения самой соли.

— Можно пойти другим путем, — сердито перебил его Хакон. — Не сможет же Монфор взять под свой контроль всю кромку.

Ярость, овладевшая им, была столь сильна, что произносимые хриплым голосом слова звучали почти непонятно.

— Послушать тебя, так мы точно попадем в ловушку! — не согласился генерал Олин.

Южным генералам с самого начала пришлась не по вкусу мысль о том, что войску придется переправляться через соль, да и участие в войне монахов их не обрадовало; а вести Шаана оказались той последней соломинкой, которая ломает хребет верблюду. У наемничьих генералов не было причин доверять тем, кто их нанял, слишком много скрыли от них эти люди, обсуждая задуманное, причем было совершенно ясно, что не договаривают они сознательно.

Хакон попробовал было отстоять свою точку зрения, но барон Ярлас уже смирился с неизбежным и принял решение отказаться от тщательно разработанного первоначального плана. Он понял, что выступать в поход сейчас нельзя. И предложил немного обождать.

— Археологи, которые не раз служили нам в качестве проводников через соль, — напомнил он генералу Задиру. — Пусть какая-нибудь группа выступит на север прямо сейчас. И необходимо послать с ними кого-нибудь надежного с тем, чтобы получить точный отчет о событиях в Крайнем Поле. Так или иначе, численное превосходство по-прежнему остается за нами, и хотя оттяжка с походом, конечно, не радует, окончательный исход войны не вызывает сомнений. Всего хорошего, господа. Я вновь созову вас, когда возникнет такая необходимость.

На этом военный совет закончился и его участники разбрелись кто нуда. Хакон, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не взорваться руганью, отправился к настоятелю с известием о прискорбных новостях. Отчаяние и гнев, которые наверняка овладеют старцем, заранее приводили его в ужас.

А к северу от соляных равнин Монфор со своими приближенными провел день за подготовкой к атаке на захватчиков Крайнего Поля. Разведчики проверили каждую тропку в окрестностях городка и уточнили сведения о численности противника. Теперь, после унылого и утомительного похода, королевскому войску предстояло вступить в бой, и это не могло не радовать (особенно поскольку противник оказался заведомо более слабым), однако Монфор настоял на том, что захватчикам необходимо предложить добровольно сдаться, прежде чем обрушиться на них всеми силами. Если они откажутся, то за королевским войском дело не станет. Бой решено было провести быстро, кроваво и предельно безжалостно: если враг не сдается, то и церемониться с ним нечего. Единственным, что тревожило короля, были возможные жертвы среди мирных жителей Крайнего Поля. Ведь Фарранд, вне всякого сомнения, сообразил захватить заложников, судьба которых будет зависеть от окончательного исхода событий. Особенно беспокоила короля безопасность Бальдемара и Ребекки. Но выбора у него не оставалось: на карту была поставлена судьба всей страны.

Среди тех, кто готовился к завтрашнему сражению, Галена не было. На рассвете он в сопровождении Арледжа выехал в Тайбридж.

Ребекка и Эмер тоже провели весь этот день в пути, и к вечеру ярмарочный караван прибыл в городок Мериваль. Ребекке весь день было не по себе; она не видела Эннис со вчерашнего вечера, а ночные сны не принесли ей разгадки. Честно говоря, они только заставили ее разнервничаться еще сильнее.

Пока ярмарочный люд расставлял свои шатры и балаганы, Ребекка и Эмер отправились побродить по улицам городка. У всех на устах только и разговоров было, что о наступающих армиях да о близкой войне, из-за чего девушкам стало еще тревожней. Им хотелось услышать хоть что-нибудь о Тарранте и Монфоре, но как раз эти имена в разговорах горожан и не всплывали. Вернувшись к своему фургону, они уселись на ступеньках и принялись толковать о том, что за странные дела творятся в мире. Немного погодя к их фургону подошел незнакомец. Еще издали завидев его, Эмер напряглась, но оказалось, что знает его вовсе не она, а Ребекка.