— Безлицый, — коротко отозвалась Амана.

— Но лицо у него было. Почему Безлицый?

— Потому что он был изгнан из клана. А может и сам ушел, так тоже бывает.

Хм… Что может заставить человека добровольно отказаться от всех благ, которые дает клан? Из того, что я успел понять из чтения «Хроник», попасть в клан, особенно Старший, было мечтой каждого простолюдина. Но даже положение в Младшем клане давало много возможностей и открывало большинство дверей.

— Тот рисунок у Безлицего на виске, что он значит? — спросил я Аману.

— Знак магии Воздуха.

— Все маги Воздуха наносят на себя такие татуировки?

— Нет, только достигшие пятого уровня.

— А могут не наносить? Если не хотят? — Идея метить себя и тем самым рассказывать окружающим о своих способностях мне категорически не понравилась.

Врага нужно застигать врасплох!

— Могут не наносить, — Амана пожала плечами. — Ни в моем родном клане, ни в клане Дасан такое не принято. Да и кто заставит мага пятого уровня сделать что-то со своим телом против его воли? Однако некоторые кланы любят кичиться своими достижениям.

Кастиан, тоже перешедший с бега на шаг, но продолжавший идти перед нами, вдруг остановился, пошатнулся, сделал торопливый шаг назад и, развернувшись, замахал нам руками.

— Что там?

— Сам глянь, — Кастиан сделал приглашающий жест, словно, если я шагну вперед, то увижу не заболоченную поляну и кусты, а что-то иное.

Я шагнул — и тут же невольно отшатнулся. Один шаг перенес меня в совсем другое место, ничуть не напоминавшее уже привычное болото. Теперь передо мной расстилалась безлюдная сухая равнина, кое-где перемежаемая холмами. На одном из таких холмов высилась башня. Насколько я смог разглядеть, сложена она была из крупных, слабо обработанных камней, вместо окон в ее стенах виднелись узкие бойницы, самая нижняя на высоте двадцати акков. Входа в башню я не увидел — должно быть, он находился с противоположной стороны.

Окрестности башни, в отличие от безлюдной равнины, кипели жизнью, поскольку окружившие ее люди изо всех сил пытались проникнуть внутрь. Как раз сейчас они взбирались по деревянным лестницам, приставленным к стенам башни, а ее обитатели эти лестницы негостеприимно рубили.

Полюбовавшись на все происходящее еще пару секунд, я сделал шаг назад и вновь оказался посреди знакомого болота. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как нагнавшая меня Амана тоже делает шаг, переходя невидимую границу.

Однако, как и я сам, Амана очень быстро шагнула назад.

— Корневая башня! — произнесла с чувством.

— Ого! — воскликнул Зайн.

— Как не везет-то, — простонал Кастиан.

А я с сожалением подумал, что в нашей маленькой компании я опять единственный, кто понятия не имеет, о чем идет речь. Впрочем, спрашивать я не стеснялся, спросил бы и сейчас. Но не успел.

Уловив боковым взглядом какое-то шевеление в дальних зарослях камышей, я вскинул топор — как раз вовремя, чтобы отбить лезвием стрелу. А потом и вторую. Следующие сожгла Амана, а потом направила массивный шар огня в камыши. Оттуда раздались вопли, но я не узнал, спалил огонь кого-нибудь или только напугал, потому что вода на поверхности болота вспучилась волной и огонь поглотила.

— Там водный маг! — крикнул Кастиан, что было бессмысленно, поскольку и так очевидно. Уж на что я не разбирался в магии, но даже моих знаний хватило, чтобы понять: обычная вода себя так не ведет.

Амана кинула еще один огненный шар, но не туда, где скрывались преследователи. Она пустила его по самой поверхности воды, испарив ее и создав густую туманную завесу.

— Уходим! — крикнула нам. — К башне!

— Нет, это ведь… — воспротивился Кастиан, но Амана перебила:

— Ты не понимаешь? Мы в болоте, моя магия среди этой воды ничего не стоит! Уж лучше Корневая…

Я вздохнул и, больше не слушая их перепалку, подхватил Зайна и первым шагнул за завесу. Как бы опасна эта Корневая башня ни была, но она хотя бы не стреляла в нас и не выпускала воздушные лезвия.

Пройдя шагов десять — и продолжая при этом держать под мышкой возмущенно дрыгающего ногами Зайна — я обернулся. Как я и полагал, Амана победила в споре и теперь шла следом за мной. Кастиан, с недовольным видом, плелся следом.

— Нам не стоит поспешить? — я чуть задержал шаг, чтобы Амана меня догнала, и, наконец, опустил на землю Зайна, который в благодарность попытался лягнуть меня посильнее. — Безлицые…

— Сюда не сунутся, — прервал меня Кастиан мрачным тоном, — таких дураков, как мы, среди них нет.

— Они могут застрелить нас с расстояния или убить магией, — возразил я.

— Вокруг Корневой башни не действует ни магия, ни метательное оружие, — сказала Амана. — Любая выпущенная в нас стрела упадет на землю у ног стрелка. То же самое произойдет с брошенными ножами, с выпущенным из пращи камнем — с чем угодно подобным.

— Хм, — любопытный феномен. Значит, никаких метаний топора. — А что вообще представляет из себя Корневая башня?

— Ты вообще хоть что-нибудь знаешь? — мрачно спросил Кастиан.

— Что-нибудь знаю, — ответил я таким же тоном.

— Корневая башня — это уникальная магическая аномалия, — сказал Амана. Судя по тону, она давно примирилась с тем, что ей придется выступать в роли постоянного рассказчика. — В любой момент времени она может оказаться в любом месте мира, при этом с собой она всегда переносит вот этот кусок пространства, — Амана обвела рукой окружающую нас холмистую равнину. — Как я уже сказала, магия тут не действует, так же, как и любое метательное оружие. Никто не знает, куда и когда Корневая башня переместится в следующий раз.

— То есть нам достаточно подождать здесь некоторое время, потом вернуться к границе пространства — и мы выйдем совсем в другом месте?

Амана кивнула.

Что ж, это звучало не так уж плохо.

— В любом другом месте, — с нажимом произнес Кастиан. — Континенты омываются океанами, знаешь ли, а башня вполне может переместиться на территорию любого из них. Или куда-нибудь на дальний север, где нет ничего, кроме льдов. Более того, неизвестно, как долго башня решит находиться на одном месте. Бывали случаи, когда она сидела, не двигаясь, неделями.

А вот это звучало уже хуже.

Однако Аману описанная Кастианом перспектива нисколько не пугала.

— Ну подождем, ничего страшного, — она беспечно махнула рукой.

— В мое время вокруг башни не водилось никаких съедобных зверей и птиц, — сказал Кастиан. — С водой тоже было плохо. Да и сейчас я что-то не вижу ни стад молочных коров, ни, хотя бы, дичи.

Я тоже не видел. Вообще на равнине не было ничего живого, кроме людей у башни да покрывавшей землю травы. Печально, поскольку голод, который, как мне казалось, я утолил, вновь дал о себе знать.

— Проникнем в башню, — судя по тону, Амана не считала это большой проблемой, а вот лицо Кастиана приняло такое выражение, будто он только что проглотил живую лягушку.

— В башню? — повторил он резко и остановился. Мы с Аманой остановились тоже. Кастиан сердитым жестом указал вперед. — Ты видишь, что там творится? Они все хотят в башню! Они все хотят и есть, и пить, и крышу над головой…

Я кашлянул, привлекая внимание, и спросил, не обращая внимания на кислое выражение на лице Кастиана:

— При чем здесь башня?

— В подземелье башни бьет источник чистой воды, а в комнате на самом верхнем этаже каждые двенадцать часов появляется готовая еда, — объяснила Амана, и на мой невысказанный вопрос добавила: — Никто не знает, откуда она берется. Известно только, что она дает сытость и силу, как еде и положено.

— Получается, там идет сражение на место в башне? За возможность есть и пить вдоволь? Но мы попали сюда из безопасного места. То есть оно было безопасным, пока не объявились Безлицые. Этим людям у башни не проще уйти?

Амана покачала головой.

— Нет, дело в другом. Внутри башни часто появляются артефакты, порой — бесполезные игрушки, порой — бесценные сокровища. Сюда попадают не только случайные путники, как мы. Появление башни тщательно отслеживается и кланы посылают своих людей за этими артефактами.