В этот субботний вечер Максим сам отважился пригласить меня на прогулку. Побоявшись умереть от бессловесной скуки, я взяла с собой Ксюшу. Так втроем мы лениво прогуливались по набережной, наслаждаясь высоким звездным небом и не очень холодным вечером. Максим по-мужественному молчал, Ксюша по-свойски ехидничала и разговаривала за нас троих, а я же задумчиво погрузилась в собственные мысли, пытаясь выбросить из головы прошедшие праздники и войти в привычную колею.

— Где бы еще встретились? — восторженно вопит Ксюша, глотнув из банки свой «Ягуар». — Смотрите-ка, историк наш!

Я проследила за ее взглядом, увидев не так далеко впереди знакомую компанию у перил, а неподалеку от нее не менее знакомые Ауди и внедорожник. Из Ауди только что вышел Даня, а из-за пассажирской двери показалась та самая Ира, о которой Левин не так давно не совсем лестно отзывался.

— Давайте дальше не пойдем, — молю я своих спутников, остановившись у перил ограждения. — Не хочу перед ними маячить…

Мы устроились довольно недалеко от злополучной компании, как оказалось слишком близко, потому что и Даня, и Гера, и даже немного подслеповатый Саша заметили нас и кивнули в знак приветствия. Игнорируя символичный жест и делая вид, что никого не замечаю, я отвернулась в другую сторону, запрыгнув и присев на перила. Да… Мир далеко не огромен, он просто крошечный, если вот так сталкивает людей лбами!

Слыша звонкий смех той самой Иры и еще какой-то девушки, которую я раньше не видела, искоса и незаметно я поглядывала на них, больше всего надеясь рассмотреть, как ведет себя мой учитель. Ира беспрестанно терлась рядом с ним, он не то чтобы отвечал взаимностью, но принимал ее внимание, самодовольно ухмыляясь. Саша по обыкновению шутил, Гера общался с каким-то незнакомым парнем. В общем-то, на вид обычная компания, веселая и безвредная, но почему мне так хочется поставить каждого из них к стене и расстрелять? А лучше не каждого, а именно Даню, чтобы он больше никому не смел так улыбаться! И вообще, какого фига его рука делает на талии этой сумасбродной Иры?! Черт…

Нет, ну я правда не могу равнодушно смотреть на это! Он же буквально вчера целовал меня, да и более чем целовал… Чисто на подсознательном уровне, я ощущаю его своим, чтобы мы там не решили и не сказали друг другу.

— Дай глотнуть, — едва ли не вырываю банку с мерзким пойлом из рук подруги и делаю жадный глоток.

Тут же ощущаю на себе внимательный взгляд и оборачиваюсь в сторону его обладателя. Даня осуждающе качает головой, едва заметно улыбнувшись на этот раз именно мне. Равнодушно пожав плечами, я снова прикладываюсь к банке. По крайней мере, горячительная жидкость немного меня расслабляет. Пользуясь тем, что Максим трется возле меня, я беру его за руку, сплетая наши пальцы. Решив, что я замерзла, одноклассник прячет свою руку вместе с моей в карман куртки. Отбросив все, что между строк, выглядим мы вполне картинной парочкой.

Ксюха продолжает трещать обо всем, что только таится в ее голове, а я просто не могу ее слушать, страдая чем-то, чего не понимаю. Сама виновата, не нужно было искать приключений… Хорошо еще, что без последствий. Чтобы чувствовала я сегодня, если бы та Новогодняя ночь закончилась бы горячим сексом с историком? Хуже того — моим первым сексом! Боюсь, одного бы глотка «Ягуара» мне не хватило!

— Пойдем по домам, — морщусь я, соскальзывая с перил. — Мать мне комендантский час установила, не хочу нарываться.

Краем глаза замечаю, как соседняя компания тоже начинает рассаживаться по машинам. Сжав руку Максима сильнее, гордо задрав подбородок, я прошествовала мимо в своем скромном окружении.

Домой я вернулась с полным отсутствием какого-либо настроения. Сняв куртку и лениво стянув с шеи шарф, я поплелась в свою комнату, включив компьютер и равнодушно уставившись в экран. Зайдя на свою страницу, я с удивлением лицезрела табличку «Приглашение дружить», как что-то очень редкое встречающееся в Интернете. Почему-то сейчас слово «дружба» ассоциировалась у меня как нечто нехорошее, не заслуживающее внимания. Но больше всего меня удивил отправитель сего шедевра.

«Ну что, будем дружить, Ярославцева?» — гласило входящее сообщение от Дана Левина. Блин, как же бесит меня именно это сокращение его имени!

Мужественно взяв себя в руки, я покорно нажала кнопку «Подтвердить дружбу».

«Не замерзла на перилах сидеть? — последовал следующий вопрос от друга он-лайн. — Ах, хотя тебя, видимо, любовь грела:-)…».

«Так же, как и тебя…» — не сдержалась я, отправив сообщение раньше, чем успела подумать.

«Это с чего такие выводы, кукла?».

«Куклой Иру называй, для вас, учитель, я — Кристина Ярославцева, — понимаю, что начинаю распаляться, но так хотелось высказать ему все, что думаю. — Кстати, негоже принимать в гостях девушку и переписываться с кем-то, Даниил Евгеньевич».

«Во-первых, я дома один, — последовало сообщение буквально в ту же минуту. — Во-вторых, обращаюсь к тебе и называю так, как хочу это делать, в-третьих, Ярославцева, хватит буйствовать, я к тебе, между прочим, очень хорошо отношусь…».

Коротко хохотнув, при этом едва не разбудив пол дома, я уже въедалась пальцами в клавиатуру, вдалбливая очередной ответ, поражаясь его самомнению и высокомерию:

«Вы, Даниил Евгеньевич, можете вообще никак ко мне не относиться — мне от этого ни холодно, ни жарко, я к вам в подруги не набиваюсь. Хватит с вас одной Ирины».

«Да, с тобой трудно дружить… И прекрати называть меня на „вы“! Что ты как маленькая? Нет у меня ничего с Ирой! Можно сказать, сегодня закончилось, если тебе интересно».

«Неинтересно».

«Вот и замечательно! Жду не дождусь уже, когда проверю твое задание на каникулы по истории… Не думаю, что из-за своих гулянок ты сделаешь что-то стоящее!».

Сукин сын… Нет, просто невообразимый засранец!

«Левин, совесть есть?!».

«Не фамильярничай, Ярославцева, я лишь хочу как ДРУГ тебе помочь, подтягиваю твою успеваемость, как только можно, а ты… Одни мальчики на уме!».

Сука… Больших слов у меня не было. Хотела уже о том ему и написать, но затем стерла ругательство и настрочила другое:

«Не умеешь ты дружить, Левин…».

Как-только сообщение ушло, удалила историка из друзей, шумно захлопнув ноутбук. Нужно спустить пары, а завтра вдоль и поперек изучить его задание на каникулы. Подавится еще своей историей! В чем, в чем, а в учебе я к себе придирок не допущу.

За последние три дня до трудовых школьных будней я таки разобралась в заданиях Дани по ненавистному мне предмету. Да, этот садист не щадит силы подростков, заставляя на выходных копаться в учебниках не меньше, чем в будни. Кое-что прочитать, выучить параграф, ответить на вопросы в конце него и еще тест решить, который идет по всему курсу истории… В общем, Даня жжет! Хотя, что ему? Одарил своих тугодумных учеников заданиями, а сам в отрыв, отдых отдыхом.

Так или иначе, я проштудировала все, что только могла и капитально подготовилась к первому школьному дню в новом году, при этом пожертвовав вечерними прогулками с Ксюхой, скучными, но привычными разговорами по телефону с Максом, а также долгими бесцельными часами просиживания в Интернете в поисках донельзя полезной информации.

Ужасно непривычно и тяжело было поднять себя с кровати утром понедельника. В голове витала насущная тема перестройки и распада советского общества, вопросом которой я озадачилась больше всего, подготавливаясь к предстоящему уроку истории, а глаза лезли на орбиту, будто в них насыпали песка. Что ж, зато каким блеском вспыхнет мой взгляд, когда увижу удивленное лицо Дани, никак не ожидающего от меня такой усидчивости и знания его предмета! На сей раз я не доставлю ему удовольствия выставить меня неучем при всем классе! Пусть не надеется…

— Ну что, кто-нибудь помнит, что я задавал до каникул? — едва успев поприветствовать притихший класс Даня пошел в наступление.

По обыкновению надменно-гордый, равнодушный и посредственный с холодной улыбкой и проникновенным взглядом, которым, казалось, он цеплял каждого из присутствующих, сканируя насквозь. Только чувство собственной гордости не позволяет мне поднять руку и вызваться самой. Все равно ведь он пригласит отвечать меня, приготовив самый обидный и жестокий свой стеб для нерадивой ученицы.